Виктор обернулся и увидел девушку лет двадцати, которую по внешнему виду в его время определили бы в категорию «блондинко». Из-под круглой зимней шляпки выбивались светлые завитые волосы, одета она была в короткое зимнее пальто кирпичного цвета с большими красными пластмассовыми пуговицами, из-под которого виднелось синее платье с крупной плиссировкой — надо полагать, сейчас это было модно, хотя и не совсем соответствовало погоде.

— Здравствуйте, Виктор Сергеевич! Я — Вэлла, подруга Жени. Она мне о вас рассказывала. Вы поступаете на работу. Приказ уже подписали? Я слышала, вы участвовали в задержании грабителей. Это, наверное, было очень страшно? Я жду вашего рассказа. А вы тоже читали книгу про Интернет? У нас все ее обсуждают. Скажите, а вы верите в машинный разум?

Виктор попытался пробиться сквозь этот внезапно обрушившийся на него поток коротких предложений, но тут в торговый зал вышла женщина средних лет в синей вязаной кофте и громко сказала:

— Товарищи покупатели! Магазин закрывается на прием товара. Кто не успел сделать покупки, ждем вас в любое время с десяти до семи вечера…

— Ну вот, как всегда! — патетически воскликнула Вэлла, повернув голову в сторону плаката «Книжная лотерея — покупатель всегда в выигрыше», продемонстрировав Виктору прическу сбоку. — Вы куда идете, в общежитие? Я тоже. Я живу в левом крыле, в комнате Жени. Не стесняйтесь, можете к нам заходить. У нас есть проигрыватель, и мы часто слушаем джаз. Вы любите джаз? Сейчас все его любят. Джаз — это так стильно…

Они с Вэллой вышли на Комсомольскую. Виктор перебил ее вопросом:

— Вэлла… интересное имя. Вы, наверное, из Прибалтики?

— Нет, я вообще-то Валентина. Но в этом нет романтики. Сейчас все придумывают друг другу интересные имена. Поэтому для друзей я Вэлла…

«Ник взяла», — машинально проскочило у Виктора.

— А вот у вас все просто, — продолжала Вэлла aka Валентина, — ваше имя почти не надо менять. Например, Викто́р. Можно, я буду звать вас Викто́р?

— Конечно, можно. А почему вы считаете, что Валентина — это неромантично? Вдруг так будут звать первую женщину-космонавта?

— А вы романтик! Вы читаете фантастику и мечтаете о покорении межпланетного пространства. Угадала? Только в отряде космонавтов пока женщин нет. Их всех по ящику показывали. Говорят, первый полет человека в космос будет очень трудным. Вы верите, что все пройдет успешно?

— Несомненно. Когда увидел мобильник, я понял, что наука может все.

— Мобильник? Это что-то новое?

— Ну это я так называю… Знаете телефон, который можно носить с собой и звонить по радиосвязи?

— Это АРТы? А вы интересный человек! Вы придумали новое слово — «мобильник»! Надо будет сказать подругам. Вы часто придумываете новые слова? Ой!

Виктор схватил Вэллу за локоть, поскольку она уже хотела шагнуть на мостовую прямо под приближающийся «фольксваген».

— Спасибо… — пробормотала девушка и расплылась в улыбке.

— Надо быть внимательней. Перейдем улицу — тогда и поговорим. А то вон еще и трамвай идет.

На другой стороне Вэлла продолжила щебетание:

— А вы будете реабилитироваться? Сейчас многие реабилитируются. Тогда можно пойти на преподавательскую работу. А там дают кредиты на квартиру в сталинке. Вы знаете, как быстро сейчас строят сталинки? По Ленина и Джугашвили будут застраивать до Литейной…

— Ну чтобы меня реабилитировали, надо меня сначала осудить. А меня никто не осуждал. Ни здесь, ни в других местах.

— Тогда вам надо быстрее восстановить паспорт. У меня много знакомых. Некоторые из них могут помочь ускорить. А семью вы собираетесь сюда перевозить?

— Я бы перевез. Но, к сожалению, жизнь так сложилась, что у меня сейчас ни семьи, ни родственников, ни даже знакомых, которые смогли бы засвидетельствовать, что я — это я. Поэтому не совсем пока представляю, как хлопотать о паспорте.

— Надо подумать. Но это исправимо. Сейчас все можно сделать через знакомых. В нашей стране человек не бывает одиноким. Главное — иметь цель. У вас есть цель?

— Ну пока у меня очень скромная цель — как-то устроиться, обосноваться…

— Это ничего. Человек устраивается, пускает корни, налаживает личную жизнь. Тогда у него появляются новые цели. У вас еще все впереди. Вы должны двигаться. Вы любите книги, значит, у вас есть перспективы и мечты. А их надо реализовывать.

Так, разговаривая, они свернули в решетчатые ворота и подошли к дверям общежития.

— Ну мне вот в то крыло. Не надо, не провожайте меня… Но будет свободное время — заходите. Вам нельзя замыкаться в себе.

— Вы приглашаете к себе незнакомого человека?

— Но мы же уже знакомы! — удивленным голосом воскликнула Вэлла. — И потом, Женя о вас рассказывала. Вы дежурите в Осодмиле. Вы просто в душе очень скромный и застенчивый. Не надо так стесняться. Наша комната — двадцать восемь. Бай-бай!

Она помахала рукой и упорхнула в женскую половину. Виктор показал вахтерше пропуск и направился в свою комнату. Надо было еще сходить за продуктами и что-то приготовить к вечеру.

Возле булочной Виктор понял, почему здесь телевизор называют ящиком. Он, конечно, и в его времени ящик, но настолько… Мимо него два мужика на санках везли, очевидно в ремонт, девайс темно-вишневого цвета — видимо, разработки аж сороковых. Был это самый натуральный ящик, с полметра длиной и чуть поменьше в ширину и высоту. Передняя стенка была частично затянута выгоревшей желтовато-зеленой тканью, справа в ней виднелся экран («Дюймов семь», — заценил Виктор), а понизу шесть черных рукояток. Экая древность!

Он вдруг понял, что при походе по магазинам, включая универмаг, как-то обошел стороной отдел радиотоваров, и ему жутко захотелось туда заглянуть, в частности, посмотреть, есть ли в свободной продаже мобильники. «Международное положение я всегда посмотрю, — рассудил Виктор. — Да и не спрашивают его пока». Он вспомнил, что во многих местах видел застекленные щиты с привычными надписями «Советская Россия», «Известия», «Брянский рабочий», но не заметил, чтобы возле них стоял читающий народ. Может, стоять было холодно, может, радио и телевидение сделало этот способ распространения информации ненужным, а может, просто уже все их выписывали. Ему тут же пришла в голову идея оформить подписку на журнал «Техника — молодежи», но он решил не спешить.

В универмаге Виктор был приятно обрадован. Аппараты, стоящие на прилавке, вполне напоминали те, что он видел в детстве: с прямоугольными трубками, правда, еще со скругленными углами. Ну не все же сразу! И в Америке пока лучшего нет.

— Хотели бы выбрать? — голливудски улыбнулся продавец, молодой человек в двубортном костюме и стильных, почему-то темных очках. Вероятно, торговля электроникой здесь была делом престижным.

— Да я пока присматриваю, какой лучше. Это же не картошка, тут и денег надо накопить…

— Вы можете оформить в кредит, это очень выгодно. С разными сроками погашения.

— Я знаю, хотелось бы сначала выбрать модель, посоветоваться… Раньше не доводилось.

— Пожалуйста. Сейчас у нас в ассортименте модели с экраном четырнадцать, семнадцать и двадцать один дюйм. Четырнадцать — это приемники третьего класса, семнадцать — второго, и двадцать один — первого, от класса соответственно зависит цена. Аппаратура класса «люкс» завозится под предварительный заказ. Модели сейчас идут унифицированных серий каждого класса, во всех классах теперь по двенадцать каналов и широкоугольные кинескопы, во втором классе есть УКВ-приемник, а в первом приемника нет, потому что те, кто интересуется первым классом, обычно берут радиолу отдельно…

— А что бы вы мне посоветовали? — спросил Виктор, впечатленный тонкостями этой маркетинговой политики.

— Выбирают телевизор чаще всего в зависимости от размеров комнаты. Если расстояние от зрителей до экрана…

— Ну для небольшой комнаты.