— У аппарата. Да. Да. А хрен ее маму знает. Да. Именно так. Я тебе ее сейчас рожу, что ли? Местные ресурсы изыщи. До половины второго по московскому доложишь. Скажешь разбудить! Все.

«Ну вот, — подумал Виктор. — Поближе к верхам и более живой лексикон пошел. Хотя не факт, что это к лучшему…»

Вскоре машина вылетела куда-то на загородное шоссе и свернула в лес. Впрочем, уличные фонари на этой лесной дороге тоже стояли. Дорога упиралась в забор с металлическими подъемными воротами, перед которым, как на блокпосту, полотно дороги было загорожено змейкой из стальных противотанковых ежей. Под гудение электродвигателя стальная решетка поднялась вверх, и они проехали в небольшой двор перед вторыми воротами, из сплошных металлических листов; сзади вновь послышался гул электродвигателя, закрывавшего первые ворота. Дверца открылась, в машину заглянул офицер охраны, проверил документов и сверил лица сидящих с фотками на своем планшете. Рядом с машиной послышался лай собак.

«Похоже, это какой-то подмосковный ящик: завод или институт. А вот в те годы с радиоактивными веществами довольно небрежно обращались, так что, если это физики, лучше сразу просить дозиметр».

За вторыми воротами начинался лес: крупных заводских корпусов не было видно.

«Институт…»

«Мечта» покатила вперед и уже как-то неторопливо. Дороги на этом объекте были какие-то странные: узкие шоссейки, чисто выметенные от снега, но неосвещенные, извилистые, будто грунтовая лесная дорога, и как-то бессистемно ответвлялись. Дорожных указателей тоже не было видно. Все это было слишком непривычно даже для института; Виктору показалось, что он уже где-то видел нечто подобное, только никак не мог вспомнить где. За очередным поворотом дорога нырнула в бетонированную выемку с отвесными стенами, тоже изогнутую, и остановилась у ворот. В машину опять заглянул офицер охраны и проверил документы. Толстый ставень отъехал в сторону, и автомобиль, чуть подпрыгнув на рессорах при переезде направляющего рельса ворот, въехал в нечто вроде подземного гаража или стоянки.

Выйдя из машины, Виктор увидел еще четыре «мечты», позади которых и чуть в отдалении виднелся еще какой-то черный лимузин, по длине примерно с «Чайку», но с салоном, скорее напоминавшим по размерам автобус. Сама же машина по стилю напоминала то ли что-то из «Звездных войн», то ли боевой вертолет Ка-50. Неожиданно прямые, не свойственные концу пятидесятых, лобовое и боковые стекла как-то удачно сочетались с выгибами кузова. Радиатора не было видно, зато сзади виднелись какие-то крупные воздухозаборники, а впереди, под рядами фар, стоял довольно крупный спойлер. На взгляд Виктора, этот уникум немного уступал «мечте» по изяществу, но зато в нем чувствовалась какая-то инопланетная мощь.

«А может, тут действительно контакты с внеземными цивилизациями были? И тут что-то вроде их посольства? Нет, так и до прогрессоров можно дофантазироваться…»

— Туда.

Кулигин показал Виктору на вход в автоматический лифт, возле которого стояли двое часовых, а наверху, под потолком, открыто торчал серый ящик видеокамеры. Их немногословные спутники отправились к двери в другую комнату. Перед лифтом Кулигин сунул в стоявший на полу высокий стальной ящик, чем-то напомнивший Виктору кассу в троллейбусе семидесятых, какую-то картонку, и двери раскрылись. Лифт был здоровый, человек на десять, и в нем было еще двое охранников.

Ехали они, насколько мог понять Виктор, всего один этаж и попали в комнату с высокими потолками и строгим офисным дизайном интерьера; было такое впечатление, будто на лифте они въехали в начало семидесятых. Исчезли все признаки ампира; не было ни лепнины, ни резьбы по дереву, ни причудливых бронзовых деталей бра и люстр, ни основательной мебели. Вместо ковров и паркета под ногами было однотонное ковровое покрытие, стены понизу вместо дубовых панелей облицованы искусственной кожей, а потолок — анодированным алюминием. Лампы дневного света были по-современному спрятаны в квадратных углублениях на потолке. Высоту комнаты подчеркивали четыре тонкие круглые колонны, облицованные цветным литым стеклом, которое изнутри подсвечивалось лампочками. Они подошли к столу, где Кулигин достал из кобуры под мышкой свой пистолет, сдал охраннику и кивнул Виктору; тот отдал дерринджер и лежащий в кармане единственный боевой патрон. Охранник положил оружие в отдельные ящички, которые спрятал во вмурованный в стену сейф. Затем они сдали верхнюю одежду гардеробщику, которому Виктор также отдал свой портфель.

— А номерков здесь не выдают, товарищ полковник? — шепнул Виктор, не желая показаться невежественным и надеясь, что якобы невольная оговорка скорее расположит к ответу.

— Тут у всех хорошая память.

Их пропустили в одну из дверей, за которыми шел недлинный коридор с дверьми по обеим сторонам, заканчивающийся такими же дверьми с охраной; интерьер был столь же футуристическим. За этой дверью начинался выход в кольцевой коридор, вдоль наружной стены которого тянулись двери, а вдоль внутренней — окна с алюминиевыми рамами, за которыми при приглушенном освещении тихо дремал зимний сад-оранжерея под стеклянным куполом. В этом коридоре они вошли в лифт, поднялись еще на один этаж, прошли еще немного против часовой стрелки — Виктор заметил, что в центре сада свисает выключенная на ночь огромная хрустальная люстра, которая тянулась сталактитами подвесок сквозь несколько этажей. Затем они свернули вправо, в коридор, который оказался недлинным и завершался двойными дверьми, за которыми находилось что-то вроде приемной все в том же стиле футуристического офиса. Приемная была пустой и ярко освещенной; секретарь в белом парадном кителе был в звании полковника и сидел за огромным столом, на котором расположилась куча телефонов, коммутаторы, что-то вроде маленькой эракопии и телетайпа и небольшой ящик телевизора, похожий на автомобильный. Вдоль стен тянулись диваны, а наверху висело табло кварцевых часов, показывающих время с точностью до секунды. Кроме них, охраны и секретаря, в приемной никого не было.

Виктор подумал, что им придется ждать здесь довольно долго. Но секретарь, увидев их, произнес ровным голосом:

— Еремин Виктор Сергеевич, пройдите, — и нажал кнопку, открыв автоматические двери.

Виктор понял, что назад дороги нет, и вошел в небольшой тамбур, остановившись перед вторыми дверьми, услышав, как позади него захлопнулись створки. Тут же в разные стороны поехали створки вторых дверей, не оставляя много времени на раздумье. Он шагнул вперед.

Размеры кабинета ничем особенным Виктора не поразили, и какой-то особой роскоши он в нем не увидел. По интерьеру это можно было назвать скорее библиотекой, чем кабинетом; вдоль всех стен до самого потолка тянулись книжные шкафы, и даже в углу стояла легкая алюминиевая стремянка. В шкафы были встроены также приемник, по размерам похожий на тот, что Виктор видел у Нилон, и телевизор с экраном на двадцать один дюйм, но с люминофором не зеленого, а какого-то беловатого оттенка, похоже, цветной.

Более удивителен был стол в форме дуги, или, скорее, даже подковы, стоящий посреди кабинета, он напоминал пульт управления. По обоим краям на нем, подобно башням, высились надстройки, мерцающие экранами мониторов, по периметру дуги размещались какие-то панели с лампами и кнопками, а на одном из дальних концов подковы Виктор заметил даже что-то вроде печатающего устройства. Впрочем, после всего того, что он здесь видел, он бы не удивился, даже обнаружив на столе компьютерный терминал. Подробностей он рассмотреть не успел, потому что верхний свет в кабинете был погашен, горела только лампа над столом на длинном держателе, похожем на механизм чертежного прибора и очень популярном в нынешних офисах. Из середины подковы вырастал стол для конференций с полированной крышкой и микрофонами для стенографисток, возле которого стоял ряд легких стульев, сделанных из полированных трубок из нержавейки с мягкими сиденьями и спинками натуральной кожи.

В общем, на принадлежность к середине XX века здесь указывал только стол-пульт, остальное можно было бы отнести к гораздо позднему времени.