— Здравствуйте. Это филиал института подвижного состава? — спросил он, входя.

— Здравствуйте. Вы Еремин будете?

— Да.

— Наталья Николаевна Дынцева, главбух. Геннадий Николаевич сейчас подойдет. Геннадий Николаевич Осмолов — это директор. Нас только что создали, так что сегодня у вас рабочего места еще нет, но это временно. Лишь бы войны не было. Вот одежду можно на вешалочку.

Виктор разделся и повесил пальто и шапку на стоящую возле двери красную деревянную вешалку. Дверь раскрылась, и в комнату, чуть запыхавшись, быстро вошел молодой человек еще комсомольского возраста, раскрасневшийся, со слегка взъерошенным чубом.

— Здравствуйте, Наталья Николаевна… Виктор Сергеевич? Здравствуйте. Осмолов Геннадий Николаевич, меня только что назначили, так что не волнуйтесь, я тоже в новом качестве осваиваюсь. Проходите сюда, садитесь. — И он подвел Виктора к стулу возле своего стола. — Ну что, вам, наверное, уже все рассказали? Стол и кульман дадим. Наталья Николаевна, мне Каргаполов из Коломны не звонил? Ну хорошо. Насчет вас мы полностью в курсе. Комната нормальная? Отлично. Филиал буквально вчера организовали, исследовательская база будет, мощности опытного производства будут. Плюс тесное взаимодействие с заводом, на четырнадцатом проекте ведомственности и местничества на дух не допустят. Номерные проекты — это модель реконструкции плановой системы народного хозяйства, переход от финансирования по организациям к финансированию целевых программ. Статью Косыгина читали? Штурмуем космос, укротили атом, теперь революционно меняем градостроительство и транспорт — все благодаря этой модели, и ее мы должны освоить раньше, чем Японская империя. Вы ведь, кстати, знакомы со счетной и моделирующей техникой? Это пригодится. Кстати, на направлении физического и математического моделирования будем специализировать бежицкий машиностроительный вуз. Вот, ознакомьтесь. — И он протянул Виктору переплетенный документ на отэренных листах, в котором Виктор без труда узнал свою отредактированную и дополненную кучей таблиц и графиков записку.

— Спасибо. В вузе меня уже устно немного ознакомили с этим.

— Теперь о деле. Вы, насколько меня поставили в курс дела, там, помимо экспериментальной научной работы, занимались перспективным проектированием и прогнозированием развития подотрасли на будущие полвека. Поскольку экспериментальной базы у филиала пока нет, то у вас сейчас будет такая задача… Конструкторские проработки новых машин до настоящего времени во многом велись методом тыка, использованием прошлого опыта, заимствования чужого, часто не совсем оправданно. Каждый конструкторский коллектив, каждое предприятие старалось родить свое, развели много дублирования, наплодили много опытных образцов, и с каждым трудности по доводке. Так дальше делать нельзя. Вам задание: изучить положение в отрасли и полученные результаты испытаний, — тут он кивнул на сложенную в углу пачку папок и отчетов в картонных переплетах, — определить, какие, на ваш взгляд, решения можно взять за базу для максимальной унификации машин нового ряда, какие направления работы окажутся ключевыми для развития отрасли, а где овчинка выделки не стоит. Основные соображения представите к завтрашнему утру. Чего-то не хватает — есть заводская и институтская библиотеки, заходите к кому угодно, спрашивайте у кого угодно, надо — запросим по заводскому электрофототелеграфу данные. Особо обратите внимание на развитие скоростных поездов. Вопросы есть?

— Машинку можно найти пишущую? — Виктор уже не сомневался, что при такой энергии руководителя у него со временем будет не только стол и кульман, но и персональный компьютер.

— Пишите пока начерно, мы найдем, где перепечатать. Надо с утра, потому что завтра вечером с этими соображениями вместе едем в Москву.

— У вас свободно?

Был обеденный перерыв, Виктор сидел за столиком в углу зала заводской столовой. Столовая была по американскому типу, с самообслуживанием и легкой мебелью на металлических ножках. Вездесущее радио крутило веселую релаксационную музыку, что-то вроде «В рабочий полдень».

— Да, конечно. — Он поднял глаза и увидел, что к нему с подносом подсаживается майор Ковальчук.

— Вы решили для конспирации каждый раз ночевать на новом месте?

— Нет. Просто так получилось.

— Ладно. В данной ситуации это ваше личное дело, только не теряйте бдительности. Вас беспокоят микрофоны в комнате?

— Да они мне как-то до фонаря, просто за державу обидно.

— Что обидно?

— Модульный монтаж — уже вчерашний день для такой техники. Надо на интегральные схемы переходить и дисковые аккумуляторы или ртутные элементы размером с пуговицу.

— Ну в данном случае особо прогрессивных решений не требовалось… А в принципе вы, конечно, правы, работы уже ведутся. Как работа и отдых?

— Нормально. Озарение пока не находило.

— Запасемся терпением. Да, запомните: вы раньше жили и работали в энском закрытом научно-экспериментальном центре, в одном из бюро. На находящемся вблизи предприятии произошла авария, которая уничтожила центр и поселок, вы — один из немногих случайно уцелевших. В шоковом состоянии вы покинули место происшествия, сели на поезд и в конце концов появились в Брянске. Здесь вас вызывали для выяснения некоторых обстоятельств аварии. Подробности вам раскрывать запретили.

— Похоже на романы Адамова. Или Шпанова.

— Надо же как-то соединить в одно целое то, что вы наговорили насчет потери семьи и того, что вас не осуждали, со всем остальным. Включая то, что я сейчас с вами разговариваю.

«Ах вот оно что… Вэлла, детектив-любитель…»

— Для обывателя сойдет. Кстати, вам повезло: за последние семь лет в рабочих столовках стали готовить лучше и разнообразнее. Как вам этот лангет?

— А для профессионала? Или я уже точно приманка?

— Нет. И не волнуйтесь, здесь нас не подслушают.

…После обеда Виктор продолжил знакомиться с материалами и понял, что пора уже излагать соображения на бумаге. Как раз в это время пара грузчиков занесла однотумбовый стол, не новый, но в хорошем состоянии, который Наталья Николаевна тут же приняла на баланс.

Задача, которую перед ним поставил Осмолов, была заведомо невыполнимой. Над нею должны были думать целые институты, собирать материалы, анализировать, проводить исследования, просчитывать сценарии развития событий. За исключением одной ситуации: когда почти все ответы на «а если» были уже известны. Система рассмотрела Виктора, оценила и включила в свою гонку, точно рассчитав открывшиеся возможности. В библиотеку было, конечно, зайти заманчиво — посмотреть какие-нибудь уникальные для его времени издания, но времени не было. Работа захлестнула Виктора; он даже расчертил на бумажке таблицу примерного типажа по локомотивам, электропоездам и автомотрисам на шестидесятые-семидесятые годы. То, что выходило, несколько отличалось от того, что было в СССР: так, на некоторых машинах вместо харьковских дизелей должны были оказаться коломенские, и наоборот, но в целом получалось очень логично и даже обеспечивало плавное угасание применения паровозов к семидесятым годам в регионах с дешевым углем, добываемым открытым способом. Тяжелые рельсы весом семьдесят пять килограммов на погонный метр он решил вообще не брать в расчет — все равно до девяностых с ними ничего путного не вышло; зато сложившаяся из-за отсутствия поставок по ленд-лизу унификация тепловозов и электровозов по диаметру колесных центров открывала большие возможности для сокращения номенклатуры выпускаемых тележек. Под ученическим пером из нержавейки возникали, пусть еще неясные, контуры техники грядущих десятилетий.

Ничто в мире не обходится так дорого и не ценится порой у нас так дешево, как научная информация. Десятилетиями ее накапливают, создавая новую технику, испытывая ее, ошибаясь и исправляя ошибки, потом приходит дурак, желающий самоутвердиться, или жулик и заявляет: «В СССР никогда не делали ничего хорошего!» — и выкидывает все на помойку, чтобы в лучшем случае сварганить договорчик с инофирмой и получить солидный бонус, а в худшем — чтобы просто не выглядеть таким дураком и невеждой на общем фоне.