— Вы, вероятно, читали в вашей исторической литературе, что в Германии в конце тридцатых некоторые влиятельные лица увлеклись использованием в государственных целях различных паранормальных явлений?

— Да. Гитлер создавал «Аненербе», они искали в Тибете какие-то сверхъявления и так далее.

— Ну то ли ваши популярные издания не слишком точны, либо вы особо ими не интересовались, либо у вас там какие-то пропагандистские соображения… В общем, Гитлер как раз оккультизмом мало увлекается, хотя и строит из себя сверхчеловека. Паранормальные явления — в основном любимое дитя Гиммлера, который и инициировал летом сорок первого директиву фюрера по усилению работы на данном направлении… Кстати, структуры по проверке таких явлений создали у нас в период тесного сотрудничества с рейхом. Правда, у нас возобладал все-таки критический подход. Короче: по имеющимся данным, существует угроза покушения на вашу жизнь методами телепатического воздействия. Поэтому была запущена дезинформация, что вас отвезли на Урал на секретный подземный объект, а на самом деле поселили в лесу, в который население не суется, думая, что там тайно испытывают бактериологическое оружие. Помимо «лаборатории», под Брянском было создано еще несколько объектов, на каждом из которых можно было вас разместить. Это затрудняло ваши поиски.

— Кстати, вы так подробно рассказываете… А они не могут откуда-нибудь из леса записывать наш разговор по колебаниям оконного стекла?

— Вы нам рассказывали о таких вещах. Но пока спецслужбы вероятного противника достаточно портативной аппаратурой для этого не располагают, а в окрестностях сейчас интенсивно проводятся учебные занятия — якобы готовится смотр части, приезжают важные шишки из Москвы и хотят видеть боевую выучку. Так что скрытно расположиться в лесу с аппаратурой сложно. Если это, конечно, не марсиане. Так что говорить можно свободно.

— Спасибо. Дело в том, что хотя у нас в будущем профессия тайно убивать разных людей хорошо развита — диверсанты там, террористы, частники киллеров нанимают, но до сих пор не слышал, чтобы кого-то в реале убрали телепатически. Как-то чисто техническими приемами обходятся. Хотя спрос на это есть, и вроде как эффективно должно быть.

В наружную дверь кто-то постучал. Ковальчук крикнул: «Войдите!», и в комнату вошел молодой сталинский казак с судками в руках. Оно, конечно, не совсем казачье дело, но не китайским же солдатам поручать.

— Кстати, при вылете из Внуково не болтало? — Ковальчук обернулся к Виктору, пока казак расстилал на столе салфетки и ставил фаянсовые тарелки. По комнате разнесся сочный, возбуждающий запах чего-то жареного и мясного.

— Не заметил как-то. Вообще сейчас авиация — это не то, что четверть века назад. Радары, связь, закрытые салоны… Наступает век реактивных скоростей, кондиционеров и стройных длинноногих бортпроводниц вот в таких (он показал рукой) коротких платьях — мода космического века такая будет. Все красивые девушки скоро станут мечтать попасть в бортпроводницы и летать из Москвы до Нью-Йорка. А знаете, недавно как-то случайно разговаривал с одним молодым режиссером, у него есть идея фильма. «Экипаж» называется…

Казак закончил сервировку, стал по стойке «смирно» («Разрешите идти?») и, получив, утвердительный ответ, скрылся за дверью.

— …А еще самолеты будут угонять и взрывать, так что вам работы добавится, — подытожил Виктор.

— Угонять? В тридцать первом был такой случай. В Латинской Америке самолет захватили восставшие солдаты. Но это скорее курьез. У вас это стало эпидемией?

— За бугром это через несколько лет после войны началось, а в СССР — до середины шестидесятых были единичные случаи, а к семидесятым как-то сразу повалило.

— Интересно. А смысл угона?

— В то время — перелететь через границу ради лучшей жизни или скрыться от уголовного преследования.

— Видите ли, в странах Гроссфир к перебежчикам относятся очень подозрительно. Один раз предал — в другой предаст. Тем более уголовники.

— Повезло вам… Вернемся к топику… ну, к теме разговора. Не является ли это телепатическое оружие просто блефом? Меня терзают смутные сомнения, что Гиммлер на этом наследии Нибелунгов по-тихому бабло намывает. Почему вот, например, они не применили его для терактов против руководства СССР?

— Ну как вы понимаете, для руководства тоже принимаются определенные меры защиты, это во-первых. А во-вторых, не всегда имеется смысл в таких терактах. Например, Гитлер в конце тридцатых не слишком заботился о безопасности. Выступал в пивных, летал на самолетах, в которые можно было заложить взрывное устройство… Но Сталин запретил подобные операции. Спросите, почему?

— Действительно, интересно.

— Потому что в случае войны Германия скорее проиграет ее с истеричным фюрером, чем с умными и расчетливыми генералами. Что, собственно, в вашей реальности и случилось. А представьте себе, если бы генералы еще и отказались от политики геноцида? Просто использовать Россию как сырьевую базу Германии, поставить прогерманское правительство, короновать кого-нибудь из эмигрантов, особо не задавливать местное население и разлагать его пропагандой, мнимой вольницей и водкой, как американских индейцев. Представляете, сколько бы у нас тут сразу нашлось немецких холуев? Сколько бы нашлось людей, одураченных пропагандой, людей, которые хотят быть одураченнными, тех, кто накопил обиды и злобу на советскую власть или даже на соседа, но винит во всем власть? Другое дело, что с таким большим куском Германия в конце концов не справилась бы, но вы же знаете, сколько лет на шее русского народа просидели татары, просидели поляки?

— Да. Оранжевая революция… Судя по нашей дальнейшей истории, вы правы. Но по тем вещам, которые я успел заметить, в здешнем СССР руководство действует весьма разумно. Так что Гитлер заинтересован ликвидировать Берию.

— Но не заинтересован Гиммлер, и по ряду причин. Следовательно, отсутствие покушений — это не доказательство отсутствия телепатического оружия. Тем более что непонятно пока, чем действовала диверсионная группа. Отсюда и необычность обеспечения безопасности. Плюс к тому же ученые протащили идею: для того чтобы сократить число людей, несущих караульную службу, создать на объекте кибернетическую охранную систему будущего. С телекамерами на территории, стреляющими автоматами, фотоэлементами, емкостными датчиками и прочим. На случай, если охрана что-то проглядит, сигналы от телекамер, микрофонов и телеметрии записывали на четырнадцатилинейные аппараты Рабиновича, установленные под гаражом, чтобы можно было незаметно грузить бобины в фургон и доставлять новые. Для управления этим комплексом была задействована небольшая счетная машина, в подвале, вы до нее не добрались.

Виктор вспомнил жужжание в будке. Хорошо, если это только вращающаяся телекамера.

— И вот всю эту систему сломали менее чем за минуту, средь бела дня, голыми руками. Ваши соображения?

— Ну… Знаете, чем-то напоминает атаку хорошо защищенной компьютерной сети. Самое слабое место в таких системах — это люди. Скажем, присылают письмо с вложением и текстом, чтобы человек, не подумав, щелкнул по нему и запустил троян… ну, это термин от троянского коня, вредоносная программа. Самое главное — текстом письма воздействовать на психику того, кто получает такое письмо. Страх взыскания, низменные инстинкты, алчность… главное, используя рефлексы, стереотипы, создать в мозгу очаг возбуждения, который затормозит центры, отвечающие за разумные действия. Я понятно разъясняю?

— Иными словами, создать в мозгу человека ситуацию «Приказы не обсуждаются, а выполняются»?

— Именно. Если нельзя хакнуть систему, надо хакнуть мозги человека, который ею управляет.

— А ведь туда отбирали безупречных, самых дисциплинированных, готовых на все, только прикажи — и умрут… Черт! — воскликнул Ковальчук, хлопнув себя по коленке и вскакивая со стула. — Это же буквально! Он как-то им внушил, приказал, нашел какой-то ключ… чтобы сначала исполняли команду, а потом думали. Внушил умереть от горя или от потерянной воинской чести… ну, это уже ученые будут разбираться в механизме. Это вы здорово подсказали… — Он быстро прошелся по комнате, потом, пережевывая озарение, сказал: — Так. Давайте сделаем перерыв и осмыслим то, до чего мы тут дошли, а то наше пюре и котлеты совсем остынут.