При взглядѣ на эту сцену, Самуэль вообразилъ что м-ръ Мартынъ, по всей вѣроятности, нанялся въ этомъ врачебномъ заведеніи за условленную сумму принимать какія-нибудь сильныя лѣкарства или выдержать, эксперимента ради, какіе-нибудь болѣзненные пароксизмы, или по временамъ глотать ядъ, чтобы испытать на себѣ дѣйствительность какихъ нибудь новѣйшихъ антидотовъ, или, наконецъ, производить какіе-нибудь другіе, болѣе или менѣе смѣлые, опыты съ благородною цѣлью увеличить массу медицинскихъ свѣдѣній и удовлетворить пылкой любознательности двухъ молодыхъ профессоровъ медицинской науки. Находясь подъ вліяніемъ этого впечатлѣнія, Самуэль стоялъ спокойно на одномъ мѣстѣ, опустивъ руки въ карманы, и смотрѣлъ съ великимъ участіемъ на результатъ этого интереснаго эксперимента. Другого рода впечатлѣнія поразили воспріимчивую душу ученаго мужа. М-ръ Пикквикъ, съ обычной энергіей, вдругъ бросился на сражающихся джентльменовъ и закричалъ повелительнымъ голосомъ, чтобы ихъ розняли.
Это пробудило, наконецъ, дѣятельность м-ра Боба Сойера, который до сихъ поръ былъ, казалось, совершенно парализированъ внезапнымъ бѣшенствомъ своего товарища и друга. При содѣйствіи этого джентльмена м-ръ Пикквикъ скоро поставилъ на ноги Бена Аллена. М-ръ Мартынъ, находя неудобнымъ оставаться на полу, всталъ самъ и бросилъ вокругъ себя безсмысленно равнодушный взоръ.
— М-ръ Алленъ, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, — что съ вами, сэръ?
— Ничего, ничего, сэръ, вотъ мы увидимъ! — отвѣчалъ м-ръ Алленъ свирѣпымъ тономъ.
— Да что такое? — спросилъ м-ръ Пикквикъ, бросая взглядъ на Боба Сойера. — Здоровъ-ли онъ?
Прежде, чѣмъ Робертъ собрался произнести отвѣтъ, Бенъ Алленъ схватилъ м-ра Пикквика за руку и пробормоталъ болѣзненно печальнымъ тономъ:
— Сестра моя, почтеннѣшій, сестра моя.
— О, только-то? — сказалъ м-ръ Пикквикъ. — Мы легко можемъ уладить это дѣло, къ общему благополучію, я надѣюсь. Сестрица ваша здорова и счастлива, почтеннѣйшій, и я пріѣхалъ сюда именно затѣмъ, чтобы…
— Жалѣю, господа, что я долженъ нѣкоторымъ образомъ задержать ходъ этихъ пріятныхъ переговоровъ, какъ выразился однажды король, распуская парламентъ, — перебилъ м-ръ Уэллеръ, смотрѣвшій этимъ временемъ на стеклянную дверь, — но здѣсь вотъ происходитъ передъ вашими глазами другой медицинскій экспериментъ. Какая-то старушка растянулась на коврѣ и желаетъ, вѣроятно, чтобы ей сдѣлали ампутацію или спринцовку, или что-нибудь въ этомъ смыслѣ.
— Ахъ, я и забылъ, — сказалъ м-ръ Бенъ Алленъ- Это моя тетка.
— Великій Боже! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ. — Что-жъ вы стоите, господа? Бѣдная леди! Тихонько, Самуэль, тихонько.
— Странное положеніе для бабушки почтенныхъ лѣтъ! — замѣтилъ Самуэль, приподнимая тетку и усаживая ее въ кресла. — Эй, ты, шаромыжникъ! Принеси-ка уксуса или спирта.
Это приказаніе относилось къ мальчику въ сѣромъ балахонѣ, который въ это время, поручивъ надзоръ за каретой уличному сторожу, воротился назадъ, чтобы быть свидѣтелемъ происходившей суматохи. Благодаря общимъ усиліямъ этого мальчишки, Самуэля и двухъ молодыхъ врачей, старая леди была, наконецъ, приведена въ чувство.
— Теперь, сэръ, потрудитесь объяснить, что, вамъ угодно было сказать, — началъ м-ръ Бенъ Алленъ обращаясь къ п-ру Пикквику.
— Я хотѣлъ изъяснить вамъ сэръ, — отвѣчалъ м-ръ Пикквикъ, — что сестрица ваша живетъ въ Лондонѣ. Она здорова и счастлива.
— Какая мнѣ нужда до ея счастья? — сказалъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ, выдѣлывая грозные жесты обѣими руками.
— Дайте мнѣ вотъ только добраться до ея мужа: увидимъ, кто счастливъ и кто несчастливъ, — сказалъ Бобъ Сойеръ, — пусть этотъ негодяй сойдется со мной на двѣнадцати шагахъ: раздавлю его, уничтожу, размозжу…
— Остановитесь, сэръ, — прервалъ м-ръ Пикквикъ. — Вы должны знать напередъ, къ кому обращаются ваши угрозы, и прошу васъ имѣть въ виду прежде всего, что почтенный джентльменъ, котораго вы злословите безъ всякаго основанія и причины, былъ, есть и будетъ моимъ искреннимъ другомъ.
— Кто же онъ? — сказалъ м-ръ Бобъ Сойеръ.
— Его имя, сэръ, его имя! — закричалъ Бенъ Алленъ.
— М-ръ Натаніэль Винкель! — отвѣчалъ м-ръ Пикквикъ съ удовольствіемъ и твердостью.
М-ръ Бенжаменъ Алленъ, пораженный, какъ громомъ, этою неожиданною вѣстью, вдребезги разбилъ очки о каблукъ своего сапога, тщательно подобралъ осколки и положилъ ихъ въ три свои кармана. Затѣмъ, скрестивъ руки на груди, онъ закусилъ губы и бросилъ свирѣпый взглядъ на кроткія черты м-ра Пикквика.
— Такъ это вы, сэръ, изволили устроить эту свадьбу? — спросилъ, наконецъ, м-ръ Бенжаменъ Алленъ, скрежеща зубами.
— И вотъ, если не ошибаюсь, — подхватила старая леди, — камердинеръ этого джентльмена безпрестанно шлялся вокругъ моего дома и подговаривалъ моихъ слугъ войти въ ихъ общій замыселъ, противный моей волѣ. Мартынъ!
— Что угодно? — сказалъ угрюмый джентльменъ, выступая впередъ.
— Это-ли тотъ джентльменъ, котораго вы видѣли въ нашемъ переулкѣ? Вы еще говорили мнѣ о немъ сегодня поутру.
М-ръ Мартынъ, въ жизнь свою не любившій терять лишнихъ словъ, осмотрѣлъ Самуэля съ нотъ до головы и сквозь зубы промычалъ:
— Онъ и есть.
М-ръ Уэллеръ, не питавшій никогда предосудительной гордости въ своемъ сердцѣ, улыбнулся на угрюмаго джентльмена и проговорилъ учтивымъ тономъ, что онъ имѣлъ честь видѣть его одинъ разъ передъ господской конюшней.
— Стало-быть, я напрасно хотѣлъ задушить этого вѣрнаго челядинца? — воскликнулъ м-ръ Бенъ Алленъ. — Потрудитесь объяснить мнѣ, м-ръ Пикквикъ, зачѣмъ и по какому поводу вздумалось вамъ употребить вашего слугу для выполненія злонамѣренныхь плановъ противъ моей сестры? Я требую отъ васъ объясненія, сэръ.
— Да, сэръ, объясните намъ это, — сказалъ Бобъ Сойеръ.
— Это настоящій заговоръ! — прибавилъ м-ръ Бенъ Алленъ.
— Злонамѣренный планъ, — дополнилъ Бобъ Сойеръ.
— Безчестный обманъ! — замѣтила старая леди.
— Чистѣйшее надуванье! — заключилъ м-ръ Мартынъ.
— Прошу васъ, выслушайте меня, милостивые государи, — хладнокровно и безъ гнѣва началъ м-ръ Пикквикъ, когда Бенъ Алленъ растянулся, наконецъ, въ креслахъ, въ которыхъ онъ обыкновенно пускалъ кровь своимъ паціентамъ. — Помощь моя молодымъ людямъ ограничивалась только тѣмъ, что я одинъ разъ позволилъ себѣ быть свидѣтелемъ назначеннаго свиданія между ними, и это я считалъ съ своей стороны неизбѣжно необходимымъ, такъ какъ, въ противномъ случаѣ, репутація молодой дѣвушки подвергалась нѣкоторой опасности, между тѣмъ какъ присутствіе стараго джентльмена отстраняло всякія оскорбительныя подозрѣнія. Больше я не принималъ никакого участія въ этомъ дѣлѣ, и мнѣ тогда въ голову не приходило, что молодые люди могутъ быть такъ скоро соединены неразрывными узами брака. При всемъ томъ прошу замѣтить, милостивые государи, — заключилъ м-ръ Пикквикъ съ особенной энергіей:- я бы не противопоставилъ ни малѣйшихъ препятствій этому браку, если бы зналъ о немъ заранѣе.
— Слышите вы это? — сказалъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ, озирая всю компанію.
— Надѣюсь, всѣ это слышатъ, — замѣтилъ м-ръ Пикквикъ кроткимъ тономъ, — и всѣ поймутъ, сэръ, что, въ качествѣ единственнаго родственника своей сестры, вы не имѣли ни малѣйшаго права дѣлать насиліе нѣжному чувству, принуждая ее вступить въ бракъ безъ всякаго влеченія и склонности сердечной. Это было слишкомъ неделикатно и жестоко съ вашей стороны. Что-жъ касается моего молодого друга, супруга сестры вашей, сэръ, онъ стоитъ съ вами на одной ступени, если не выше, въ лѣстницѣ общественныхъ отношеній, и если вы не будете въ моихъ глазахъ оказывать ему приличное уваженіе, я готовъ заранѣе отказаться отъ всякихъ дальнѣйшихъ объясненій по этому предмету.
— Ко всему этому, почтенные господа, позволю себѣ и я прибавить малую толику, — сказалъ м-ръ Уэллеръ, выступая впередъ. — Прибавленіе мое состоитъ вотъ въ чемъ: одинъ изъ васъ назвалъ меня плутомъ. За что, позвольте спросить? Развѣ я похожъ на плута?
— Ахъ, Самуэль, это не имѣетъ никакой связи съ нашимъ дѣломъ, — перебилъ м-ръ Пикквикъ, — прикусите свой языкъ.
