— Ага, почтеннѣйшій, — сказалъ маленькій адвокатъ, — пригвоздили наконецъ вашу милость, э? Ну, тужить нечего я полагаю, потому что вы убѣдитесь въ нелѣпости своего поведенія. Сегодня я сдѣлалъ окончательный итогъ неустойки и всѣхъ судебныхъ издержекъ по этому дѣлу: чѣмъ скорѣе мы покончимъ, тѣмъ лучше. Времени терять нечего. Немби скоро долженъ воротиться домой. Что-жъ вы скажете, почтеннѣйшій? Сами вы напишете вексель на вашего банкира, или мнѣ поручите эту обязанность?
Говоря это, маленькій адвокатъ самодовольно потиралъ руками; но веселость его совсѣмъ исчезла, когда онъ взглянулъ на суровое лицо м-ра Пикквика.
— Перкеръ, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, прошу васъ не говорить мнѣ объ этомъ ни полслова. Я не вижу никакой надобности оставаться въ этомъ домѣ. Пусть ведутъ меня въ тюрьму сегодня же, сейчасъ.
— Вамъ нельзя идти въ Уайткроссъ, почтеннѣйшій, — сказалъ Перкеръ. — Невозможно! Тамъ уже занято шестьдесятъ кроватей, и тюрьма заперта шестнадцать часовъ въ сутки.
— Ну, такъ пусть ведутъ меня въ другую тюрьму: мнѣ все равно, — сказалъ м-ръ Пикквикъ. — Только, чѣмъ скорѣй, тѣмъ лучше.
— Вы можете идти въ Флитъ, почтеннѣйшій, если ужъ непремѣнно вы рѣшились заточить себя, — сказалъ Перкеръ.
— Флитъ, такъ Флитъ, нечего тутъ долго думать, — сказалъ м-ръ Пикквикъ. — Позавтракаю, и маршъ въ тюрьму.
— Погодите, почтеннѣйшій, погодите: эти вещи не такъ скоро дѣлаются, — возразилъ м-ръ Перкеръ. — Да и стоитъ ли торопиться прибытіемъ въ такое мѣсто, откуда не чаютъ вырваться всѣ другія живыя души? Мы еще должны напередъ получить Наbeas corpus {Юридическій латинскій терминъ. Такъ называется данная изъ Суда королевскихъ адвокатовъ (Sergeant's Inn) бумага, уполномочивающая переходъ изъ одного суда въ другой, или, смотря по обстоятельствамъ, изъ одной тюрьмы въ другую. Приказъ объ освобожденіи отъ тюремнаго заключенія тоже называется Наbeas corpus. Примѣч. перевод.}. Въ судѣ не будетъ сегодня засѣданія до четырехъ часовъ. Намъ слѣдуетъ подождать.
— Очень хорошо, — сказалъ м-ръ Пикквикъ съ невозмутимымъ спокойствіемъ. — Въ такомъ случаѣ, мы здѣсь можемъ пообѣдать въ два часа. Озаботьтесь на счетъ обѣда, Самуэль, и распорядитесь, чтобъ приготовили котлеты подъ картофельнымъ соусомъ.
Такимъ образомъ, м-ръ Пикквикъ остался непреклоннымъ, несмотря на всѣ убѣжденія и юридическія доказательства своего адвоката. Котлеты явились и исчезли въ свое время; Самуэль нанялъ карету, и они отправились въ судъ, прождавъ около часа м-ра Немби, который сегодня обѣдалъ очень долго, потому что y него были гости.
Въ судѣ (Sergeants'inn) засѣданіе производилось уже давно, и въ этотъ день было, повидимому, очень много дѣла, судя по чрезмѣрной хлопотливости адвокатскихъ писарей, которые безпрестанно входили и выходили съ кипами бумагъ подъ мышкой. Президентствовали двое судей, одинъ изъ King's Bench, другой изъ Common Pleas. Когда пріятели наши доѣхали до низкихъ сводовъ, образующихъ входъ въ судебную палату, Перкеръ на минуту остановился y воротъ расплатиться съ извозчикомъ и получить y него сдачу, a м-ръ Пикквикъ, удалившись на нѣкоторое разстояніе, принялся наблюдать толпу страннаго народа, сгруппировавшагося около суда.
Всего болѣе обратили на себя его вниманіе трое или четверо мужчинъ весьма невзрачной наружности, которые съ какими-то особенными ужимками раскланивались съ проходившими адвокатами. Ясно, что здѣсь были y нихъ постоянныя дѣла, но какія именно, м-ръ Пикквикъ недоумѣвалъ. Одинъ изъ нихъ былъ долговязый и немножко прихрамывавшій джентльменъ въ черномъ истасканномъ фракѣ и бѣломъ галстухѣ; другой — дюжій и толстый дѣтина въ такомъ же фракѣ и запачканномъ красномъ галстухѣ; третій былъ сухопарый верзила съ рябымъ и пьянымъ лицомъ. Они ходили взадъ и впередъ, забросивъ руки назадъ, и по временамъ съ безпокойными физіономіями перешептывались съ писарями. М-ръ Пикквикъ припомнилъ, что ему случалось довольно часто видѣть этихъ господъ, когда онъ проходилъ мимо Суда королевскихъ адвокатовъ, и теперь любопытство его было возбуждено въ высшей степени.
Онъ уже хотѣлъ освѣдомиться на счетъ нихъ y м-ра Немби, который стоялъ подлѣ, поправляя огромное золотое кольцо на своемъ мизинцѣ, какъ тутъ подоспѣлъ Перкеръ и, замѣтивъ, что времени терять не должно, пошелъ въ судъ. Лишь только м-ръ Пикквикъ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ за своимъ адвокатомъ, хромоногій джентльменъ подскочилъ къ нему и, учтиво прикоснувшись къ полямъ своей шляпы, вручилъ ему писанную карточку. Не желая оскорбить отказомъ вѣжливаго незнакомца, м-ръ Пикквикъ взялъ карточку и положилъ ее въ свой жилетный карманъ.
— Вотъ сюда, почтеннѣйшій, — сказалъ Перкеръ, оборачиваясь, передъ входомъ въ одну изъ конторъ, къ своимъ товарищамъ, которые шли позади. — Ба! вамъ что надобно?
Послѣдній вопросъ относился къ хромоногому джентльмену, который тоже, не бывъ замѣченъ м-ръ Пикквикомъ, шелъ вмѣстѣ съ ними. Въ отвѣтъ на это хромоногій джентльменъ прикоснулся опять къ полямъ своей шляпы и указалъ съ весьма учтивыми ужимками на м-ра Пикквика.
— Нѣтъ, нѣтъ, — сказалъ Перкеръ, улыбаясь, — намъ не нужно васъ, почтеннѣйшій, намъ не нужно васъ.
— Прошу извинить, сэръ, — отвѣчалъ хромоногій. — Джентльменъ взялъ мою карточку. Надѣюсь, вы воспользуетесь моими услугами, сэръ. Джентльменъ кивнулъ мнѣ. Онъ скажетъ вамъ. Вы вѣдь кивнули мнѣ, сэръ?
— Пустяки, пустяки! Вы вѣдь и не думали кивать, Пикквикъ? Ошибка, почтеннѣйшій, ошибка, — сказалъ Перкеръ.
— Этотъ господинъ подалъ мнѣ свою карточку, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, вынимая ее изъ жилетнаго кармана. — Я счелъ нужнымъ взять ее, и мнѣ въ самомъ дѣлѣ, интересно было взглянуть на досугѣ, что это такое.
Адвокатъ расхохотался и, возвращая карточку хромоногому джентльмену, объявилъ еще разъ, что все это произошло по ошибкѣ. Хромоногій разсердился и поковылялъ назадъ, не сказавъ ни слова.
— Кто это такой? — шопотомъ спросилъ Пикквикъ.
— Поручитель, — отвѣчатъ Перкеръ.
— Кто?
— Поручитель.
— Неужели?
— Да, почтеннѣйшій, ихъ тутъ около дюжины. Они готовы поручиться за васъ на какую угодно сумму, если вы дадите имъ полкроны. Интересный промыселъ: не правда ли? — сказалъ Перкеръ, угощая свой носъ щепотью табаку.
— Что вы говорите?! Долженъ-ли я понимать, что эти люди пріобрѣтаютъ средства къ существованію тѣмъ, что даютъ передъ судьями фальшивыя клятвы за полкроны? Клятвопреступленіе за полкрону. — Боже мой, — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, пораженный этимъ открытіемъ.
— Право, почтеннѣйшій, я не знаю, что сказать вамъ на это, — отвѣчалъ маленькій адвокатъ. — Клятвопреступничество, конечно, ужасное слово, да, ужасное. Это скорѣе юридическая фикція, почтеннѣйшій, ничего больше.
Сказавъ это, адвокатъ пожалъ плечами, улыбнулся, взялъ другую щепоть табаку и пошелъ въ контору судейскаго письмоводителя.
Это была замѣчательно грязная комната съ низкимъ потолкомъ и старыми панельными стѣнами. Свѣтъ не проникалъ сюда ни съ одной стороны, и хотя на дворѣ было еще свѣтло, однакожъ здѣсь горѣли на конторкахъ двѣ большія сальныя свѣчи. На одномъ концѣ была дверь въ кабинетъ судьи: тутъ стояла толпа стряпчихъ, адвокатовъ и главныхъ письмоводителей, которыхъ допускали въ кабинетъ по очереди, смотря по тому, какъ были записаны ихъ имена въ реэстрѣ. Всякій разъ, какъ дверь отворялась для впуска очередныхъ, другіе, слѣдовавшіе за ними, обнаруживали желаніе ворваться насильно, отчего происходилъ шумъ и гвалтъ, значительно увеличивавшіеся ссорою и крупнымъ разговоромъ тѣхъ господъ, которые уже видѣли судью. Словомъ, здѣсь была страшная толкотня и давка, какую только возможно представить себѣ въ комнатѣ небольшого размѣра.
И не одни только эти господа производили рѣзкіе звуки, способные оглушить непривычное ухо. На другомъ концѣ комнаты, за деревянной перегородкой, стоялъ на утвержденномъ возвышеніи письмоводитель въ очкахъ, принимавшій присяги (affidativs), которыя большими пачками относились по временамъ, для окончательной подписи, въ кабинетъ судьи. Надлежало привести къ присягѣ множество адвокатскихъ писарей, которые, не имѣя физической возможности присягать всѣ вдругъ, за одинъ разъ, тѣснились и давили другъ друга, подвигаясь наперерывъ къ джентльмену въ очкахъ. Другой письмоводитель время отъ времени надсаждалъ свои легкія, перекликая фамиліи господъ, уже приведенныхъ къ присягѣ, для врученія имъ бумаги, подписанной судьею. Всѣ эти вещи, вмѣстѣ взятыя, производили неописанный гвалтъ. Былъ еще другой разрядъ лицъ, которыхъ обязанность состояла, по-видимому, только въ томъ, чтобы перекликать какъ можно громче фамиліи особъ, формально вытребованныхъ къ суду. Это производилось съ большимъ эффектомъ.
