Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Здорова, — отвѣчалъ юный Бардль. — Здоровъ и я.

— Тебѣ же лучше, — проговорилъ м-ръ Уэллеръ. — Скажи своей маменькѣ, что мнѣ надобно потолковать съ ней кой о чемъ.

Юный Бардль поставилъ свѣчу на нижней ступени лѣстницы и отправился въ гостиную съ докладомъ.

Двѣ шляпки, волновавшіяся изъ-за оконныхъ шторъ, принадлежали двумъ искреннимъ пріятельницамъ м-съ Бардль: онѣ пришли къ своей кумушкѣ накушаться чайку и полакомиться горячими котлетками изъ поросячьихъ ногъ, которыя, вмѣстѣ съ горячими пирожками, приправленными капустой и сыромъ, составляли обыкновенный ужинъ м-съ Бардль. Поросячьи ножки весело жарились и кипѣли въ голландской печкѣ на чугунной плитѣ; еще веселѣе м-съ Бардль и кумушки ея разговаривали за круглымъ столомъ, вникая въ характеръ и нравственныя качества всѣхъ своихъ знакомыхъ и друзей, какъ вдругъ юный Бардль, вбѣгая съ разгорѣвшимися щеками, возвѣстилъ о прибытіи м-ра Уэллера.

— Слуга м-ра Пикквика! — воскликнула м-съ Бардль, поблѣднѣвъ, какъ полотно.

— Боже мой! — воскликнула м-съ Клоппинсъ.

— Какой скандалъ! — воскликнула м-съ Сандерсъ. — Я бы ни за что не повѣрила, если бы сама не была здѣсь.

М-съ Клоппинсъ представляла изъ своей особы крошечную леди съ живыми, хлопотливыми манерами и служила совершеннѣйшимъ контрастомъ м-съ Сандерсъ, женщины гигантскаго роста, плечистой, толстой и жирной.

М-съ Бардль, очевидно, пришла въ величайшій испугъ, и всѣ вообще погрузились въ крайнее недоумѣніе относительно весьма важнаго и чрезвычайно щекотливаго пункта: должно-ли имъ, при существующихъ обстоятельствахъ, принимать Пикквика или его слугу безъ предварительнаго совѣщанія съ господами Додсономъ и Фогтомъ. Въ этомъ критическомъ положеніи сказалось прежде всего необходимымъ съѣздить по башкѣ малютку Бардля, зачѣмъ онъ осмѣлился найти въ дверяхъ м-ра Уэллера. На этомъ основаніи юный Бардль получилъ тумака въ лѣвый високъ и залился мелодическиітъ плачемъ.

— Замолчишь-ли ты, чертенокъ? — сказала м-съ Бардль, съѣздивъ своего сынка еще въ правый високъ.

— Какъ тебѣ не стыдно огорчать свою бѣдную мать, — сказала м-съ Сандерсъ.

— И безъ тебя y ней слишкомъ много непріятностей, Томми; угомонись, мой милый, — добавила м-съ Клоппинсъ, испустивъ глубокій вздохъ.

— Бѣдная, бѣдная мать! — воскликнула м-съ Сандерсъ.

При этихъ нравственныхъ наставленіяхъ юный Бардль завизжалъ, какъ поросенокъ.

— Что-жъ мнѣ дѣлать? — сказала м-съ Бардль, обращаясь къ м-съ Клоппинсъ.

— Примите его, дѣлать нечего, — отвѣчала м-съ Клоппинсъ, — только безъ свидѣтелей не говорите съ нимъ ни подъ какимъ видомъ.

— По-моему, двухъ свидѣтелей будетъ достаточно, — сказала м-съ Сандерсъ, сгаравшая, какъ и другая кумушка, непреодолимымъ любопытствомъ.

— Стало быть, можно впустить его, — сказала м-съ Бардль.

— Разумѣется, — отвѣчала съ видимымъ удовольствіемъ м-съ Клоппинсъ… Войдите, молодой человѣкъ, только потрудитесь напередъ запереть дверь съ улицы.

При одномъ взглядѣ м-ръ Уэллеръ смекнулъ весь ходъ дѣла, храбро выступилъ передъ лицо любезныхъ дамъ и обратился къ м-съ Бардль съ такою рѣчью:

— Очень жалѣю, сударыня, что личное мое присутствіе разстраиваетъ вашъ комфортъ, какъ говорилъ однажды ночной кавалеръ, обкрадывая старую леди; но дѣло въ томъ, что я и мой господинъ только-что пріѣхали въ столицу и надѣемся скоро выѣхать опять. Поэтому, сударыня, просимъ полюбить насъ и пожаловать ласковымъ словцомъ.

— Что-жъ, моя милая, молодой человѣкъ, я полагаю, не виноватъ въ проступкахъ своего господина, — сказала м-съ Клоппинсъ, озадаченная ловкостью и любезными манерами м-ра Уэллера.

— Ну, конечно, — отвѣчала м-съ Сандерсъ, поглядывая умильными глазами на поросячьи ножки. Было ясно, что въ головѣ почтенной дамы происходили вѣроятныя вычисленія относительно количества котлетъ и пирожковъ, которыхъ, чего добраго, могло и не хватить на ужинъ, если приметъ въ немъ участіе м-ръ Уэллеръ.

— Не угодно-ли теперь выслушать, сударыня, зачѣмъ я пришелъ къ вамъ? — сказалъ м-ръ Уэллеръ, не обращая вниманія на вставочныя замѣчанія почтенныхъ дамъ. — во-первыхъ, представить вамъ записку моего господина — вотъ она. Во-вторыхъ, заплатить квартирныя деньги — вотъ онѣ. Въ-третьихъ, доложить вашей милости, что всѣ наши вещи, обревизованныя и приведенныя въ порядокъ, должны быть возвращены намъ при первомъ востребованіи. Въ-четвертыхъ, извѣстить вашу честь, что квартира наша можетъ быть отдана въ наемъ, когда вамъ угодно. И все. И больше ничего.

— Что бы ни вышло, и что еще ни выйдетъ между нами, — отвѣчала м-съ Бардль, — я всегда говорила и буду говорить всегда, что м-ръ Пикквикъ, кромѣ того несчастнаго случая, велъ себя во всѣхъ отношеніяхъ какъ честный джентльменъ. Онъ расплачивался всегда, какъ банкиръ — ей-богу!

Самуэль смекнулъ, что ему остается лишь оставаться спокойнымъ, не растворяя устъ, и ужъ дамы сдѣлаютъ свое дѣло. Поэтому онъ пребывалъ въ глубокомъ молчаніи и смотрѣлъ поперемѣнно то на стѣны, то на потолокъ.

— Бѣдняжка! — воскликнула м-съ Клоппинсъ.

— Сирота горемычная! — подхватила м-съ Сандерсъ.

Самуэль не сказалъ ничего. Онъ видѣлъ, что дѣло пойдетъ само собою.

— Такое клятвопреступничество, Боже мой! — воскликнула м-съ Клоппиннсъ. — Я не имѣю ни малѣйшаго намѣренія оскорбить васъ, молодой человѣкъ, но господинъ вашъ — предурной старикъ и я очень жалѣю, что не могу сказать ему этого въ глаза.

Самуэль поклонился и продолжалъ хранить глубокое молчаніе.

— Вѣдь она, бѣдняжка, совсѣмъ стосковалась, — продолжала Клоппинсъ, заглянувъ напередъ въ голландскую печку, — ничего не ѣстъ, не пьетъ, и вся ея отрада только въ обществѣ добрыхъ пріятельницъ, которыя иной разъ, изъ состраданія, приходятъ посидѣть къ ней. Это ужасно!

— Безчеловѣчно! — подхватила м-съ Сандерсъ.

— И это тѣмъ досаднѣе, молодой человѣкъ, — продолжала скороговоркой м-съ Клоппинсъ, — что господинъ вашъ — джентльменъ съ деньгами, капиталистъ, можно сказать. Что бы ему стоило содержать жену? Ничего, просто плевое дѣло, и его рѣшительно ничѣмъ извинить нельзя. Отчего онъ не женится на ней?

— Да, это загадка, — сказалъ Самуэль.

— Конечно, загадка, которую можетъ только разрѣшить законъ, — подхватила м-съ Клоппинсъ. — Что тутъ толковать? Мужчины почти всѣ негодяи, и не будь закона, они бы дѣлали съ нами, что хотѣли. Но законъ, слава Богу, беретъ насъ подъ свою защиту и, авось, господинъ вашъ, молодой человѣкъ, узнаетъ черезъ шесть мѣсяцевъ, что значитъ оскорблять бѣдную женщину.

При этомъ утѣшительномъ предположеніи, м-съ Клоппинсъ вздернула голову и улыбнулась м-съ Сандерсъ, которая тоже поспѣшила отвѣчать веселой улыбкой.

"Стало быть, дѣло уже пущено въ ходъ", подумалъ Самуэль.

Въ эту минуту въ комнату вошла м-съ Бардль.

— Вотъ вамъ росписка и сдача, м-ръ Уэллеръ, — сказала м-съ Бардль. — Надѣюсь, м-ръ Уэллеръ, вы, по старому знакомству, останетесь съ нами выкушать чайку и закусить, чѣмъ Богъ послалъ.

М-ръ Уэллеръ согласился, разсчитывая на выгоды, какія можно получить отъ такого угощенія. М-съ Бардль вынула изъ маленькаго шкафа черную бутылку и, наливая рюмку для м-ра Уэллера, наполнила, по разсѣянности, три другія рюмки, стоявшія на столѣ. Такая разсѣянность была, разумѣется, естественнымъ слѣдствіемъ постигнувшаго ее несчастья.

— Что съ вами, м-съ Бардль? — вскричала м-съ Клоппинсъ. — Посмотрите, что вы дѣлаете.

— Ну, это хорошій признакъ, — замѣтила м-съ Сандерсъ.

— Бѣдная моя головушка! — воскликнула м-съ Бардль со слабой улыбкой на устахъ.

Самуэль прекрасно понималъ всѣ эти уловки и потому сказалъ не обинуясь, что передъ ужиномъ онъ обыкновенно пьетъ не иначе, какъ вмѣстѣ съ какою-нибудь леди. Послѣдовали остроумныя замѣчанія, и м-съ Сандерсъ, подшучивая надъ молодымъ человѣкомъ, обмочила свои губки въ поданной рюмкѣ. Другія дамы, по приглашенію Самуэля, тоже не замедлили послѣдовать ея примѣру. Затѣмъ м-съ Клоппинсъ предложила тостъ въ залогъ будущихъ успѣховъ вдовы Бардль противъ безсовѣстнаго старика: леди опорожнили свои рюмки и сдѣлались чрезвычайно разговорчивы.

107
{"b":"131206","o":1}