Напряжение оставило Бьорна, он расслабился и повернулся к Рике. Ради нее он был готов нарушить клятву мерности, и она не сомневалась, что он станет драться за нее с братом. Возможно, он убьет Гуннара… В сердце испыхнула надежда, но тут же ее охватило отчаяние. Бьорн станет клятвопреступником, изгоем. Возможно, его даже предадут смерти за нарушение, клятвы верности… А может быть, он умрет еще сегодня, сраженный клинком брата.

Рика не могла говорить. Она посмотрела на Бьорна, на его серьезное, напряженное лицо. Сердечная мука и нежность отражались в его темных глазах. Они были полны надежды. Перед ней стоял мужчина, которого она могла бы любить всю жизнь.

– Рика? – недоуменный возглас Бьорна подсказал ей, что он не понимает ее молчания.

Ее отец ушел из жизни, и милый простодушный Кетил был единственным ее родственником на всем белом свете. Его жизнь зависела от нее. Она не могла купить свое счастье ценой его жизни. Она не могла позволить любимому человеку пойти на бесчестье. Выпрямившись в полный рост, она постаралась принять равнодушный вид. Какая-то шторка опустилась в ее душе, закрыв ее сердце от Бьорна.

– По свободной воле своей, Бьорн, я выбираю брак с арабом, – сказала она, и голос ее не дрогнул.

Это было самое убедительное представление в ее жизни. Гуннар шагнул вперед и встал между ними.

– Ты что, всерьез решил, что женщина предпочтет выйти за человека который хочет копаться в земле? – Гуннар тыкал ее выбор в зубы Бьорну. – Если ты подумаешь как следует, тут и выбора-то нет. Мужчина, обладающий богатством и властью, или мужчина, владеющий всего лишь одним кораблем. Не могу сказать, что я ее осуждаю.

Меч Бьорна бессильно опустился.

– Пойдем, дорогая моя. – Гуннар протянул Рике руку. – Пойдем объявим всем о твоем замужестве, а потом можешь развлекать людей своими историями.

Он вновь повернулся к Бьорну, мощные плечи которого поникли вместе с мечом.

– Рика будет отправлена в Миклагард как любимая дочь этого дома. И ты, братец, будешь сопровождать ее в доказательство своей преданности мне и Согне.

Гуннар мысленно поздравил себя с этой маленькой хитростью. Он умиротворял торгового партнера, льстил женщине, посмевшей ему отказать, и избавлялся от брата, ставшего слишком популярным. И все это одним решительным и смелым ударом.

Поскольку Рика застыла на месте и не брала предложенную ей руку, он сам ухватил ее. Больно сжав пальцы, чтобы напомнить о сделке насчет жизни брата, он повел ее обратно в дом, бросив через плечо Бьорну:

– И помни, что она должна прибыть в Миклагард непорочной.

– Может, кто-нибудь заставит этого чертова ребенка прекратить вой? – потребовала Астрид, усаживаясь поудобнее на постели. – Мало того что она девчонка, так еще и орет как резаная.

– Похоже, у нее просто болит животик. – Хельга склонилась над несчастным ребенком и нежно похлопала по спинке.

Ребенок перестал плакать и слегка срыгнул.

– Ну-ну, мой ягненочек, ничего, моя дорогая, – ворковала старая повитуха, укладывая малышку в колыбельку. – Думаю, теперь она сладко уснет.

– Что я буду делать без тебя? – Астрид выглянула из-под молочно-белой руки, которой прикрывала глаза. – Ты действительно уезжаешь, Хельга?

– Мой хозяин сказал, что едет в Миклагард. Значит, я тоже уезжаю. – Втайне старушка мечтала поскорее расстаться с вечно ноющей Астрид, хотя мысль о том, что для этого придется отправиться в далекий чужой город, казалась пугающей. – Торвальд хочет пережить последнее приключение, так что придется ехать. Да и твой муж требует, чтобы невесту сопровождала к жениху служанка. А поскольку я всегда путешествую со своим хозяином, то могу выступить и в этой роли.

– Снова эта Рика! Эта рыжая ведьма стала моим проклятием с той минуты, как мой деверь приволок ее сюда. Такая надменная… Смотрит на всех свысока… Такая везучая! – Лицо Астрид побагровело от злости. – Наш торговый партнер в Миклагарде сказочно богат. И теперь эта жалкая рабыня получает статус дочери дома и отправляется с целой свитой, чтобы стать новой женой араба. Это уже слишком и невозможно перенести, Хельга. Какая несправедливость!

Девочка дернулась во сне. Хельга затаила дыхание, но Дагмар не проснулась.

– Мне бы хотелось, чтобы Гуннар думал о потребностях своей жены и ребенка больше, чем об этой рабыне, – надула губы Астрид. – Знаю, он все еще сердится на меня за то, что я родила ему дочь. Он всегда был вредный и мелочный.

– Ну-ну, госпожа, – примирительно промолвила Хельга, – не тревожьтесь. Уверена, что в следующий раз вы родите ему сына.

– Мне бы твою уверенность.

– Для этого есть кое-какие способы, госпожа моя, – тихо вздохнула Хельга, мысленно посылая благодарность всем богам, которые могли ее услышать.

Эти слова Хельги открывали для Астрид долгожданную возможность, на которую она исподволь надеялась.

– Много лет назад, когда я была девочкой, в соседней долине жила одна знахарка, которая клялась, что нельзя носить молоточек Тора, если хочешь родить мальчика.

– Что? – Рука Астрид рванулась к янтарному молоточку Рики, который она носила на шее.

– Да, – серьезно кивнула Хельга. – Если хочешь родить сына, ты должна носить образ Фрейи, властительницы Асгарда. Ты ведь знаешь, как богиня благосклонна к мужчинам. Она наверняка поможет тебе родить сына.

– Почему ты не сказала мне об этом сразу, как приехала? Может, я бы еще успела… – Астрид сорвала с себя кожаный шнурок с молоточком. – Убери эту штуку с глаз моих, – вопила она. – Эта мерзкая сказительница! Клянусь, она сделала это нарочно.

Хельга надела на себя амулет и тут же спрятала его на груди под туникой – для пущей сохранности.

– Когда ты уезжаешь, Хельга? – хлюпнула носом Астрид, и старой повитухе на миг стало ее жалко. Ее и несчастного ребенка, оставляемого на попечение равнодушной и неряшливой мамаши.

– Поскольку это свадебное путешествие, мы отплываем утренним приливом в пятницу, – объяснила Хельга. – Свадьбы всегда играют в этот день недели в честь Фрейи и Фрейра, близнецов, богов плодородия и урожая. Так как ярл Согне не может повлиять на выбор дня свадьбы Рики с Абдул-Азизом, Гуннар решил отправить ее в благоприятный день.

– Но ведь это завтра, Хельга! Я без тебя совсем растеряюсь, – жалобно заныла Астрид, но тут же перешла на злобное шипение: – Но хоть избавлюсь от этой рыжей развратницы.

Маленькая Дагмар вздрогнула в своей колыбельке от резких звуков, проснулась, заерзала и испустила отчаянный крик.

Монотонный скрежет стали о камень, раздававшийся под дверью, доводил Рику до исступления.

– Неужели нельзя точить свое оружие где-нибудь в другом месте? – ворчала она, расхаживая по комнате и сжимая уши.

Но с этим она ничего не могла поделать. Теперь Рике, в статусе свободной женщины, облеченной доверием представлять Согне в выгодном браке, не поручалось никаких дел. По приказу Гуннара ей примеряли платья, готовили великолепное приданое, но больше ей нечем было заняться.

Бьорн отдал ей свою комнатушку, так что она могла наслаждаться одиночеством, но каждый раз, выходя за дверь, она спотыкалась об его длинные ноги.

Гуннар поручил Бьорну доставить ее в Миклагард в целости и сохранности, и он отнесся к заданию с полной ответственностью, вплоть до того, что спал у ее порога. А если приготовления к отъезду требовали его присутствия на «Морском змее», он оставлял вместо себя юного Йоранда. Она даже в уборную не могла отправиться без сопровождения. Теперь в чем-то она оказалась даже большей пленницей, чем раньше, когда носила железный ошейник.

Взгляд ее упал на костяную флейту, лежавшую на деревянном сундуке Бьорна. Она подняла ее и поднесла к губам. Щемящая грустная мелодия полилась из тонкой трубочки, поплыла в воздухе, в точности отражая ее настроение. Когда стихли последние звуки, она обратила внимание на то, что скрежет за дверью прекратился. Оставался ли Бьорн там и теперь? Прислушивался ли он к печальным звукам флейты? Понял ли, как она тоскует?