Хотя она видела Бьорна каждый день, его как бы не было рядом. Его замкнутое лицо ничего не выражало, как тогда, во время набега на Хордаланд. Нет, выражало – безжалостную беспощадность. Это был человек с мертвым лицом, который больше не думал о том, что будет с ним или с кем-то еще, пока он выполняет свой долг по отношению к Согне. Бьорн отключил эмоции, замкнулся, а его тело существовало лишь по привычке.
Но была ли она сейчас иной?
Внезапно нахлынуло сильно и резко воспоминание о его губах. Ее соски отвердели… В ней пробудилась такая мощная непонятная потребность в нем… что она иногда просыпалась ночью, раскрасневшись от яркого сна, в котором он ее целовал и нежно ласкал. Эти видения приводили ее в мучительную ярость, из которой не было выхода. Каждая косточка, каждая жилочка и каждая клеточка ее тела жаждала этого темного воина. Почему она не отдалась ему, когда была возможность?! А теперь этому никогда не бывать.
Она положила флейту и отворила дверь. Как она и ожидала, Бьорн был рядом. Он со скрежетом водил точильным камнем по лезвию своего меча. Движения его были быстрыми и уверенными.
Он поднял на нее темные глаза, не скрывая своего презрения.
– А вот и «дочь дома».
Он стал разговаривать с ней – удивилась Рика.
– У меня просьба.
– Твои наряды готовы, «Морской змей» снаряжен, и пока мы беседуем, Гуннар давит на своих холдеров, собирая серебро на приданое, которое ты возьмешь с собой. Его хватит даже на выкуп короля, – насмешливо произнес он. – Что еще может тебе понадобиться?
– Я хочу повидать Кетила. – Она все откладывала эту встречу, но раз они отплывают с утренним приливом, оттягивать прощание дальше она не могла. – Мне нужно объяснить брату, что происходит.
Бьорн мрачно нахмурился и вложил меч в ножны, висевшие на перевязи через плечо.
– Я хотел бы, чтобы кто-нибудь объяснил мне все это, – пробормотал он.
Рика подозревала, что происходящее кажется ему совершенно бессмысленным. Ведь он наверняка знал, что она его хочет и испытывает к нему такие же чувства, как и он к ней, но объяснить ему мотивы своего выбора она не могла. Ярл крепко держал в своих руках нити жизни своих холдеров и рабов. Даже Бьорну не была гарантирована безопасность, несмотря на кровное родство. Угрозы Гуннара дамокловым мечом висели над ее головой, и Рика держала язык за зубами.
– Тебе действительно нужно поговорить с Кетилом. Он спрашивал о тебе утром, – заметил Бьорн. – Впрочем, в последнее время ты вообще избегаешь всяких объяснений.
Его тон был неодобрительным, но он впервые с вечера после того, как сделал ей предложение, заговорил с ней. Так что она решила не обращать внимания на его досаду.
– Можешь отвести меня к нему?
– Отводить тебя туда, куда тебе захочется, теперь моя обязанность. Не так ли? – Широким жестом он предложил ей пройти вперед. – Нам придется поехать верхом. Он опять на новых полях. Но поскольку я сопровождаю тебя до Миклагарда, полагаю, что смогу проводить и в горы.
В этот момент Рика готова была на что угодно, лишь бы выбраться из тесной каморки Бьорна. Это крохотное пространство пахло им, его теплым мужским запахом с примесью острой морской свежести. Ей трудно было находиться в его комнате, а еще труднее в непосредственной близости от него, но разговор с Кетилом откладывать было нельзя.
Она последовала за Бьорном через двор для воинских турниров в конюшню, где он оседлал двух широкогрудых меринов. Затем он помог ей сесть на лошадь, стараясь ни на одно мгновение не задерживать руку на ее талии. Рике показалось, что он сразу отдернул от нее руку, как от раскаленного металла.
Вскоре они оказались на крутой тропе, ведущей к новым полям. Когда они поднялись на первый перевал, Рика натянула поводья и обернулась, чтобы посмотреть на фьорд. Вода и небо ослепительно сияли необыкновенной синевой. Крутые обрывы, как крылья, обнимали длинный морской залив, окаймляя его зеленью. Резкий порыв ветра принес с собой терпкий сосновый смолистый аромат. Она втянула его в себя и вздохнула.
– Что-то не так? – осведомился Бьорн, останавливая свою лошадь около нее.
– Ничего, – откликнулась она. От красоты Согне теснило грудь. – Просто это такое место… Когда ты впервые привез меня сюда, я его возненавидела. А теперь мне тяжело уезжать отсюда. Мы с Магнусом много путешествовали, но ни одно место не стало для меня домом. Не знаю почему, но этот фьорд я воспринимаю именно так. Мне страшно подумать, что после того как мы в пятницу уплывем отсюда, я больше никогда не увижу Согнефьорда, Я просто задумалась, сможет ли Миклагард с ним сравниться.
– Несомненно, богатство твоего нового мужа придаст ему достаточно очарования, – сухо ответил Бьорн, и она вздрогнула от его слов. – Не тревожься, Рика, и не бойся. Миклагард великолепен, это город чудес. Он на перекрестке двух великих морей и огражден большой стеной, охраняющей его жителей от бед. И всяких налетчиков вроде меня.
– Значит, ты там был? – Она сжала пятками бока своего мерина, направляя его вверх по тропе. Не было смысла продолжать разговор с Бьорном: его горечь и досада то и дело пробивались сквозь кажущееся равнодушие.
– Однажды, когда я был мальчишкой. – Бьорн ехал теперь прямо за ней. – Дядя Орнольф взял меня с собой. После этого мне захотелось путешествовать. Это было самое лучшее приключение в моей жизни. – Рика уловила в его голосе улыбку.
– На что был похож Миклагард?
– Я ни с чем не могу его сравнить, – продолжил Бьорн. – Город такой большой, что понадобится не один день, чтобы пройти по лабиринту его тесных и извилистых улочек.
– О, – вздохнула Рика, вдруг почувствовав себя очень маленькой.
– Они не строят, как мы, дома из дерева. Великолепные дома богатых людей – из камня, а бедняки довольствуются глиняным кирпичом-сырцом. – Рика оглянулась и увидела, как Бьорн раскраснелся от увлекательных воспоминаний. – А их рынок – вообще нечто особенное. Он очень душистый, ароматный, пахнет пряностями и верблюжьим навозом…
– Фу!.. – рассмеялась Рика и обрадовалась, когда Бьорн рассмеялся вместе с ней. – А как выглядит верблюд?
– Увидишь. На базарах Миклагарда товары со всего мира: шелк, пряности, олово, серебро и золото, драгоценные камни, сверкающие таким огнем, что кажется, будто они живые. За деньги там можно купить все. А люди…
– Что с ними?
– Ты никогда не видела столько самого разного народа: греки, арабы, евреи, черные как уголь жители Абиссинии, монголы… Дядя Орнольф вечно ругал меня, что я бесцеремонно разглядывал всех. Впрочем, они тоже на меня глазели. Кажется, северяне там считаются экзотикой. – Он мягко хохотнул, словно на миг забыл о том, что он сопровождает туда Рику, чтобы выдать ее замуж, за другого мужчину.
– Тебя возбуждает возможность вернуться туда, – заметила она.
Реальность обрушилась на него с силой падающего дерева.
– Нет, – угрюмо произнес он. – Я готов никогда больше туда не возвращаться.
Он направил свою лошадь мимо нее вверх по тропе. Мощные бока мерина сжимались и разжимались от усилия.
Рика застала Кетила за погрузкой длинного толстого дерева на телегу. Наверняка искусные руки Йоранда сделают из него киль для одного или двух кораблей. Когда Кетил заметил ее, он вытер руки о тунику и вперевалку зашагал к ней. Широкая улыбка расплылась по его лицу. Рика спрыгнула с лошади и побежала ему навстречу. Она заключила его в свои объятия, и они уселись рядом в тени большого ясеня. Пока Бьорн в отдалении осматривал копыта лошадей, они спокойно беседовали.
Через некоторое время, посерьезнев, Кетил сказал:
– Рика, вчера ночью я видел сон.
– О чем? – Она боялась его ответа. Она вдруг вспомнила последний сон Кетила. Накануне гибели Магнуса Кетил проснулся и невнятно забормотал, что ее отошлют в большой город. – О том, что я куда-то уеду?
– Нет, – содрогнувшись, ответил он. – Это я уехал. – Кетил перешел почти на шепот. – В то место с большими деревьями, на которых висят мертвые.
