– Давай договоримся, – хитро улыбнулся Матвей. – Ты ешь и пьешь все, чем я тебя угощаю, а потом я показываю тебе свою находку! Ты делаешь одолжение мне, а я тебе, согласна?

– Нет, – упрямо тряхнула головой Рита. – Я ведь не напрашивалась на эту твою экскурсию, – напомнила она. – Это тебе нужно, чтобы я увидела что-то там... А может быть, ничего и нет? Тогда зачем вся эта комедия?

Матвей, нервно крутивший в руке стакан с виски, машинально осушил его.

– Ритусик, уверяю тебя! Пока ты не выпьешь немножко, я не смогу тебе ничего показать!

– У тебя белая горячка, что ли? – насмешливо осведомилась Рита.

– Что ж ты такая вредная! Ну пригуби... – Матвей налил себе еще полстакана и подтолкнул к Рите ее невыпитый. Девушка сделала протестующий жест, и стакан опрокинулся, разлив резко пахнувшую жидкость.

– Ты чего, не любишь скотч? – жуя грушу, поинтересовался Матвей. – Так я и водку прихватил! Налить?

– Ну хватит! – крайне возмущенная, Рита одним движением поднялась на ноги. – Показывай, что там у тебя есть, и я пойду отсюда! Да и сам потрудись убрать из папиного домика свое барахло!

– Ну ладно, уговорила. – Внезапно в глазах Матвея появился похотливый блеск. – Щас я тебе покажу!

Будто в кошмаре, Рита смотрела на то, как он расстегивает ремень, брюки, – и не могла заставить себя пошевелиться. Казалось, что Матвей гипнотизирует ее, как змея птицу!

– Что, нравится? – неожиданно спросил ее Матвей, и при звуках его хриплого и будто придушенного сейчас голоса Рита словно очнулась.

– По-научному это называется «эксгибиционизм», – отреагировала она. – Ты бы полечился, Матюш! А вообще говоря, зрелище достаточно противное!

Девушка повернулась к двери, намереваясь уйти, но тут Матвей бросился на нее, и от неожиданности Рита не удержалась на ногах. Отчаянно отбиваясь и царапаясь, она пыталась встать с покрывавшего пол ковра, но навалившийся на нее Матвей, оказавшийся ужасно тяжелым, не давал ей такой возможности. Рита почувствовала, что изнемогает; приговаривая пошлости, Матвей дышал ей в лицо спиртным, его грубые руки рвали на девушке одежду... Внезапно Рита почувствовала, что ее беспомощно шарящая по ковру рука наткнулась на что-то твердое. Девушка схватила этот предмет и, уже нанося удар по голове насильника, осознала, что действует бутылкой виски; от удара стеклянный сосуд разлетелся на множество осколков, осыпавших не только Матвея, но и Риту. Тело негодяя обмякло, и Рита, стряхивая с лица и груди стеклянную крошку, высвободилась и бросилась прочь.

Возможно, в данной ситуации было бы разумнее воспользоваться припаркованным возле домика «БМВ», доехать до ближайшего отделения милиции, до врача... Однако в этот момент девушкой руководил не разум. Словно преследуемый собаками зверек, она наугад бежала сквозь чащу, инстинктивно выбирая те места, в которых подлесок был гуще, и цепкие ветви дергали легкое платье... Заколки давно потерялись, и спутанные локоны облепили мокрый лоб, лезли в глаза... Туфли свалились с ног, и валявшиеся на земле сучья ранили ступни. Неожиданно девушка обнаружила, что под ногами у нее не мягкая лесная земля, а шершавый асфальт.

Пошатываясь на усталых ногах и дрожа всем телом, Рита огляделась, пытаясь сообразить, куда она выбежала, и тут прямо над ее ухом раздался громкий автомобильный сигнал. Рита наугад метнулась в сторону и чуть не угодила под колеса резко затормозившей «Нивы».

– Тебе что, дороги мало?.. – начал было выскочивший из машины мужчина и тут же осекся, увидев, в каком состоянии была девушка. – Что случилось? – тут же изменил он тон.

– Я... хочу домой, – жалобно пролепетала Рита.

– Да тебе в больницу надо!

– Нет, домой, домой...

– Ладно, как скажешь. Иди-ка на заднее сиденье, я тебе хоть ноги забинтую!

В автомобильной аптечке нашлось все, что было необходимо для перевязки, и незнакомец ловко превратил окровавленные ноги Риты в два аккуратных белых кокона.

– Щиплет? – заботливо приговаривал он. – Ничего, потерпи. Давай теперь порезы на лице смажу...

Забота и искреннее сочувствие незнакомца так тронули Риту, что девушка, не удержавшись, залилась слезами.

– Ну вот это уже лишнее, – даже испугался мужчина. – Не плачь! Пойми, что бы ни случилось, все уже позади! Со мной тебя никто не обидит...

Все еще всхлипывая, Рита по-детски потерла кулачками глаза и наконец-то рассмотрела участливого незнакомца. Простое русское лицо, аккуратно подстриженные русые волосы, неброская одежда... Ничего яркого, бросающегося в глаза не было в этом молодом человеке, но Рита была уверена, что отныне узнала бы его из тысячи – ни у кого другого не могло быть таких веселых карих глаз, такой доброй улыбки, трогательной ямочки на подбородке...

– Надень мою куртку, – предложил молодой человек. – А то твое платье... хм...

Глянув вниз, Рита покраснела и постаралась прикрыть руками грудь.

– Это, конечно, не мое дело, но, похоже, с тобой произошло то, после чего обращаются в милицию, – осторожно намекнул владелец «Нивы».

Краска на щеках Риты стала еще гуще.

– Мне не о чем заявлять, – тихо проговорила девушка. – То есть я хочу сказать... самого плохого не случилось.

– Ну как знаешь. Вообще-то я имел в виду избиение. Так куда тебя отвезти?

– Это ведь вербинский лес? – уточнила Рита; ей казалось, что она только что свалилась на дорогу с летающей тарелки – так пугающе незнакома была местность вокруг.

– Ну да, – несколько удивленно подтвердил незнакомец.

– Я живу в кондоминиуме. Знаете, такой большой дом на поляне...

– Тогда поехали! Напрасно ты не хочешь заявить на негодяя, который напал на тебя, – убеждал по дороге Риту молодой человек. – Сама подумай: сегодня пострадала ты, а завтра он поймает кого-то еще...

– Ему все равно ничего не будет, – с болью сказала Рита. – Его отец никогда не допустит скандала! То есть, может быть, дома Матвея и накажут... Но адвокатов найдут самых лучших!

– Так ты знаешь его? Он, выходит, из этих, богатеньких? – скривился незнакомец. – Вот кого не выношу – нуворишей, которые воображают, что им все дозволено! Ох, прости, я не подумал... Ты ведь тоже живешь в кондоминиуме!

Казалось бы, этого человека Рита видела первый и, возможно, последний раз в жизни! Почему же девушку так задело прозвучавшее в его голосе пренебрежение? Рита не смогла бы объяснить себе, что подтолкнуло ее утаить правду.

– Я работаю там. Горничной. – Начав врать, Рита постаралась сделать свои слова как можно убедительнее.

– Понимаю, конечно, что каждый зарабатывает как может, – вздохнул молодой человек. – Но ты ведь еще так молода! Шла бы учиться. Убедилась теперь, как эти буржуи относятся к тем, кто их обслуживает!

Впереди показался въезд в кондоминиум.

– Я сам в Вербине живу, – продолжал между тем молодой человек. – Если хочешь, приходи в гости. Любого спроси, где живет Витя Долонин, тебе покажут. А ты у нас кто?

– А меня... Зови меня просто Рита. – Девушка подсознательно чувствовала, что фамилия Шерстневых не будет популярна у жителей Вербина.

Охранник, поднимая шлагбаум, во все глаза уставился на помахавшую ему рукой старшую дочь Шерстнева – парню никогда еще не приходилось видеть барышню из «высшего круга» в подобном растерзанном виде!

– Рита, я понимаю, что сейчас не тот момент, чтобы навязываться со знакомством, но... Могу я все-таки надеяться, что ты однажды зайдешь? Я тебя не обижу, не бойся, – абсолютно не сочетавшимся с его спортивной фигурой и волевым лицом робким голосом попросил Виктор, остановившись около крыльца.

Тут только Рита сообразила, что у нее нет с собой денег – сумочка осталась в охотничьем домике. Почему-то эта деталь показалась девушке невероятно важной, и она, почти так же стесняясь, как и Долонин, вдруг пустилась в путаные объяснения: она потеряла кошелек, но сейчас вынесет деньги, правда вынесет, пусть Витя только скажет сколько...

– Не валяй дурака, – помогая девушке выбраться из «Нивы», отреагировал Виктор. – Я что, похож на одуревшего от жадности? Человек в беду попал, а я наживаться стану?