Надя осталась приходить в себя в одной из комнат медпункта, а Рита отправилась на занятия. На вопросы любопытных о том, что же случилось с Надей, Рита отвечала так сухо, что от нее вскоре отстали; учебный день пошел своим чередом. Во время одного из перерывов Риту отыскал Анатолий Сергеевич.

– Простите, госпожа Шерстнева, мне сообщили, вы в курсе, что произошло с госпожой Емельяновой? – с легко угадываемой под внешним хладнокровием тревогой спросил он.

– С ней все в порядке. – Рита была рада успокоить мужчину. – Просто Надя очень переживает в последнее время. Увидела мою ссору с сестрой, и нервы не выдержали... Сейчас она в медпункте. Мне кажется, ей будет приятно, если вы зайдете туда!

– Вы не представляете, как много для меня значат ваши слова, – просиял Анатолий Сергеевич. – А я... могу что-нибудь сделать для вас?

Неожиданно Рите пришла в голову шальная идея.

– Родители велели мне приглядывать за Шурой, – как можно непринужденнее сказала девушка. – Но мне, возможно, придется задержаться после занятий... Не могли бы вы отвезти ее домой? Разумеется, я заплачу вам за бензин, – прибавила она.

– Ну что вы! – беззаботно махнул рукой Анатолий Сергеевич. – Право, не стоит!

– Только если Шура начнет уговаривать вас отпустить ее или вместе заехать куда-то, ни за что не соглашайтесь! – вдруг испугалась Рита.

– Госпожа Шерстнева, я ведь все-таки педагог! Не беспокойтесь, сдам свою подопечную вашей матушке с рук на руки!

Другой перерыв Рита использовала для того, чтобы, отыскав возле элегантного кафе на втором этаже, которое заменяло студентам столовую, банкомат, снять с кредитки деньги для Ваниллы. Их встреча состоялась сразу после окончания последней пары; вестибюль университета звенел от шагов и веселых голосов торопившихся на волю студентов, а в огромной полукруглой нише за спиной массивной статуи Минервы было полутемно и одиноко.

– Гони бабки! – без лишних предисловий потребовала Ванилла.

– Сначала негативы!

– Боевиков насмотрелась? На, подавись!

– Имей в виду, – предупредила Рита, – если ты утаила что-то и потом покажешь хоть одной живой душе... Мой отец тебя из-под земли выкопает, чтобы наказать!

– Да он и так все...

– Никто ничего не знает! – отрезала Рита. – Между прочим, твой Джек подрался с охраной у нашей стоянки, да и к прохожим приставал! За это и попал в милицию.

Оставив Ваниллу стоять с разинутым ртом, Рита отправилась в медпункт, где ее встретила совершенно успокоившаяся, более того – радостно улыбавшаяся Надя.

– Как настроение? – подчеркнуто беззаботно поинтересовалась Рита.

– Ой, ты не представляешь! – возбужденно зашептала на ухо девушке Надя. – Ко мне пришел Анатолий Сергеевич! Сел возле меня, за руку взял! Рита, как ты думаешь, а вдруг я ему не кажусь совсем уж противной?

– Надюш, да ты у нас лучше всех! Может, пройдемся по городу?

Решение оказалось верным – на улице Надя окончательно развеселилась и даже принялась рассказывать Рите о том, какую замечательную историю закончила читать вчера.

– Она должна была выйти замуж за одного старика, титулярного советника... И вдруг в их город приехал молодой, красивый граф... Не представляешь, как интересно!

– Я не люблю дамские романы, – механически ответила Рита; в отличие от разгулявшейся подруги, девушка с каждой минутой становилась все мрачнее. Лежавший в сумочке пухлый конверт не выходил у Риты из головы. «Как только Шурка могла вообразить, что я собираюсь ее шантажировать! Надо же иметь настолько извращенное мышление! Но в самом деле, что мне делать с этими гнусными снимками? Нельзя допустить, чтобы их кто-нибудь увидел!»

– Да это не дамский роман, – продолжала между тем болтать ни о чем не догадывавшаяся Надя. – Я тебе не рассказывала, что купила в букинистическом старинные журналы «Нива»? Вот в одном номере и была эта повесть!

– Желтая пресса девятнадцатого века, – кивнула Рита.

– Ну какая ты! А по-моему, написано с чувством! Так романтично! Представляешь, чтобы не скомпрометировать графа, она выбросила его письма в реку!

Они как раз вышли на Большой Каменный мост. Река, конечно! Даже если окаянные фотографии не утонут, вода унесет их далеко-далеко... Да и смешно представить себе, что кто-то вздумает вылавливать из воды размокшие бумажки. Мигом достав из сумочки конверт, Рита бросила его в темно-серую воду. Но что это шлепнулось следом, сверкнув на солнце металлом и перламутром?

– Ой, Рита! Твой телефон! Зацепился за конверт! – вскрикнула Надя.

– Ерунда, куплю другой, – отмахнулась Рита. – Пойдем в торговый центр! Заодно и перекусим в кафе.

Да, конверт с его отвратительным содержимым исчез, но ведь проблема осталась...

Анатолий Сергеевич выполнил данное Рите обещание и, невзирая на угрозы, слезы и лесть, отвез Шуру домой. Зоя Петровна, выезжавшая в город за покупками, как раз стояла в вестибюле кондоминиума, стараясь как можно вежливее отделаться от наседавшей на нее Инны Аркадьевны, когда через стеклянные двери увидела, как младшая дочь вылезает из подержанной «ауди» в сопровождении абсолютно незнакомого матери молодого человека. Встревоженная Зоя мигом выбежала наружу, и вскоре все разъяснилось.

– Как приятно, что вы пришли нам на помощь, – благодарно сказала Зоя Петровна Анатолию Сергеевичу. – Я просто обязана пригласить вас к обеду!

– Право, не стоит, – смутился тот.

– Нет-нет, я вас не отпущу... Но где же сама Рита?

– Ее подруге, госпоже Емельяновой, стало нехорошо. – Испытующий взгляд матери не мог не заметить непонятного для нее смущения молодого человека. – И госпожа Шерстнева решила побыть с ней.

– Как вы оцениваете успехи Риты? – проходя в лифт, поинтересовалась успокоенная Зоя Петровна, и разговор свернул на тему учебы.

Войдя в квартиру, Зоя Петровна, успевшая исполниться восхищением перед увлеченным своей профессией учителем дочерей, попросила Тосю сервировать стол «попараднее».

– Сию секунду, Зоя Петровна, – ответила горничная. – Только отнесу на место тряпку и вымою руки.

– А что это такое грязное ты умудрилась вытирать? – удивилась Зоя Петровна, следившая, чтобы в ее жилище царила образцовая чистота.

– Драцена, которая стоит в холле на третьем уровне, пробила корнями горшок, и вода с землей затекла в шкаф с водопроводными трубами, – пояснила Тося. – А у пылесоса ни одна насадка за выступ не влезает!

– Тосенька, тогда позовите к нам Анну Осиповну, хорошо? И попросите Павла Ильича организовать обед на полчасика раньше, – сказала Зоя Петровна. – Извините за эту заминку, – обернулась она к гостю. – Надеюсь, вы не слишком спешите? Посидим пока в гостиной, кстати, там можно курить.

– А я пойду спать, голова болит, – глядя под ноги, пробурчала Шура и буквально выскочила из комнаты.

– Кстати, входная дверь была незаперта. Надо быть повнимательнее, Тося, – напомнила Зоя.

Выполнив поручение хозяйки, Тося вернулась к драцене и окунулась в работу. Стремясь как можно тщательнее убрать остатки мокрой земли, молодая женщина буквально влезла в узкую нишу, где под никелированными трубами на полу стояли лужицы земляной кашицы. И тут до слуха Тоси донеслись голоса; горничная сразу сообразила, что они доносятся из комнаты Шуры. В том, кто участвовал в разговоре, сомнений не возникало. Тося ясно услышала голоса Шуры и Матвея, успевшего проникнуть к «невесте».

– ...Лезет всюду... – жалобно повествовала Шура. – А теперь вот еще говорит, что наснимала какие-то фотографии, и грозит показать их тебе! Монтаж, конечно.

– Не ожидал от нашей зубрилки! – процедил Матвей.

– А вчера! – с обидой продолжала Шура. – Прикинь, я много лет не говорила ни с кем так откровенно, как с ней! И знаешь, как она отреагировала? Заснула посреди разговора!

– А что ты ей нарассказывала? – Голос Матвея показался Тосе настороженным.

По тону, которым ответила девица, можно было догадаться, что та самодовольно усмехается.