– Вот у нас тут по соседству есть какие-то гнилые выселки, – злобно продолжала она. – Там тоже живут всякие подонки общества! Вот пусть они и слушают твою группу из подворотни! А я считаю, что если билет на концерт стоит меньше двадцати баксов, то уважающему себя человеку туда и ходить не стоит!

– О каких выселках она говорит? – тихонько спросил Риту сидевший рядом с ней младший брат Ани, абсолютно не похожий на сестру смугловатый крепыш.

– Поселок Вербино, – коротко ответила Рита.

– Вербино! – вдруг обрадовался Федя. – Я там осенью был! У них там потрясающий храм шестнадцатого века, мы с ребятами помогали его реставрировать... Есть и еще какие-то старинные здания, но до них пока у реставраторов руки не дошли.

– Наверное, это палаты князя Никиты, – серьезно сказала Аня Полоскина.

– Какого князя? – удивленно переспросил Денис. – Чем он знаменит?

– Сейчас расскажу... Когда я прошлой весной возила свои работы на православную ярмарку, одна женщина, как раз из здешних мест, рассказала мне потрясающую легенду. Когда-то этот лес, ну вот именно этот, в котором стоит ваш дом, Рита, был в несколько раз больше – настоящая сказочная чаща. И владел им князь Никита. Была у него единственная дочь, княжна Ксения. И вот, когда она выросла, кто-то предсказал князю, что его дочь выйдет замуж за простого воина. Чтобы этого не случилось, князь Никита запер дочь в высоком тереме.

– А потом заявился Иван-дурак, – воспользовавшись паузой, дополнила историю Шура, но на этот раз никто не обратил на нее внимания.

– Но от судьбы не уйдешь! – продолжала рассказывать Анна. – Однажды к князю издалека приехал гонец. И Ксения, увидев юношу из окна, сразу полюбила его.

– Прямо так сразу? – пожала плечами Люда.

– Да, а что? – вызывающе посмотрела на нее Аня.

– Я лично не верю в любовь с первого взгляда!

– Хватит вам, интересно же! – прервал спорщиц Денис. – А дальше что было?

– Неизвестно, как это им удалось, но молодые люди познакомились друг с другом и решили бежать. Но князь обнаружил исчезновение дочери и лично возглавил погоню. Князь Никита и его воины настигли влюбленных в лесу возле столетнего дуба и, как ни просила Ксения пощадить своего возлюбленного, тут же убили юношу.

– А княжна? – подавшись вперед, с волнением уточнила Рита.

– Вот в этом-то и заключается вся соль легенды! – охотно ответила Аня. – Княжна упала на тело своего любимого и стала оплакивать его. И плакала она так горько, что земля расступилась и поглотила обоих. А из слез княжны образовался родник, и он бьет в этом лесу до сих пор.

– Красивая сказка! – одобрительно заметил Федя.

– В том-то и дело, что родник существует на самом деле! – не сдавалась Аня. – Если ты бывал в Вербине, то не мог о нем не слышать. Местные жители называют его «святой ключ».

– А ведь и правда, есть такой! – воскликнул Федя. – Мы ходили на него за водой. И дуб там есть, до того огромный и корявый – сразу видно, что веков ему немало...

Рите сразу вспомнились люди, возражавшие против погребения Графа Орлова на краю оврага. «Вот, значит, что это было за место!» – осознала девушка.

– Что-то не так? – участливо спросила Люда, очевидно заметившая, как изменилось лицо Риты.

– Я просто поняла, что тоже бывала на «святом ключе», – честно ответила Рита. – Представляете, столько лет прожила буквально в двух шагах, много раз каталась на лошади в тех местах... А эту поэтичную легенду до сих пор не знала!

– Действительно странно, – необидно засмеялась Аня Полоскина. – Ведь в вашем Вербине ее может рассказать любой.

– Что это значит – ваше Вербино? – прежде чем Рита успела ответить, возмущенно вскрикнула Шура. – Ты что, полагаешь, что кто-то из нас общается с деревенскими?

– Лично я была бы не против такого общения! – перестала сдерживаться Рита. – А что?

– Делай что хочешь! – нервно передернула плечами Шура. – Можешь еще раз купить им подарки на Рождество, я не против. Только странно, что ты, моя родная сестра, оказалась совершенно чужим для меня человеком!

– В общем, позиция обеих спорщиц ясна, – осторожно заметил Федя среди общего недоумения. – Кстати, если расставить акценты немного по-другому, окажется, что Шура не так уж и неправа. Вы действительно совершенно разные люди!

– Я читал в одной умной книжке, что красота мира в его разнообразии, – постарался смягчить атмосферу Денис, и его попытка не прошла даром – все облегченно заулыбались, дружно заговорили.

...Вопреки собственным опасениям, Шерстнев вынужден был признать, что вечер удался. Казалось, что дружеское тепло отогрело заледеневшее было сердце бизнесмена и он, к радости жены, снова, как в молодые годы, с энтузиазмом окунулся в атмосферу студенческого братства. Засиделись за полночь, причем старшие так увлеченно распевали песни Окуджавы и Визбора, что к ним просто не могла не присоединиться молодежь. Даже Шура, казалось, забыла о принятой на себя роли мрачного гения и подтягивала вместе с остальными.

«Все-таки под грубой корой Шуркино сердце осталось прежним», – с радостным облегчением подумала Рита.

Родители тоже не могли не увидеть, как благотворно повлияло на младшую дочь новое окружение.

– Видишь, Геночка, я была права! – перехватила Рита с торжеством произнесенную матерью фразу.

Однако следующим утром Шура, видимо, решила взять реванш. Проявлять свой норов девица начала еще за завтраком, благо Шерстнева уже не было дома.

– Не поеду я на занятия! – заявила она.

– Поедешь, – холодно ответила Зоя.

– Ладно, уговорила... Только я поеду сама!

– Нет, с Ритой!

– Отдай мне ключи от машины.

– Даже не мечтай.

Осознав, что настоять на своем ей не удастся, Шура замолчала. Так, не проронив ни слова, она закончила завтрак, выхватила из рук Анны Осиповны сумку с органайзером и диктофоном и, по-прежнему молча, с ничего не выражающим лицом поплелась за Ритой в вестибюль кондоминиума. В начале поездки Рита пыталась разговорить сестру, но, не добившись толку, отказалась от своего намерения.

В университете Шура сразу направилась к своим приятельницам, стоявшим тесной кучкой и попивавшим энергетические коктейли. Рита, получившая от матери строгий приказ не спускать с сестры глаз, понимала, что не может сопровождать Шуру и на ее лекции; однако Риту тревожила мысль о том, что, оставшись без присмотра, Шура вполне способна выкинуть какую-нибудь штуку, а то и просто удрать.

Девушка внимательно следила за оживившейся при виде знакомых сестрой; неожиданно к Шуре подскочила и Ванилла.

В старинном здании, занимаемом университетом, была своеобразная акустика. Многократно отражаясь от высоких потолков, щедро украшенных выступами и нишами в стенах, колоннами, голоса, смех, шум шагов то становились практически не слышны, то гулко разносились вокруг. Над тем участком зала, где Ванилла остановила Шуру, посреди гладкого потолка было устроено нечто вроде маленького купола. Это, не замеченное двумя девицами обстоятельство, дало Рите прекрасную возможность слышать их разговор, точно она стояла вблизи.

Впрочем, кипевшие среди студентов интриги, в грязном болоте которых с упоением плескалась порой Шура, совершенно не интересовали Риту. Девушка была глубоко убеждена, что пустенькая болтовня ее просто не может заинтересовать!

Но, вопреки этому, первые же фразы, которые долетели до Риты, зажгли девушку таким жгучим любопытством, что Рита застыла как вкопанная, боясь сойти с места и, к своему стыду, горячо молясь в душе о том, чтобы болтушки в свою очередь не покинули удобной для нее точки.

– Шерстнева, мне бабки нужны позарез! – возбужденно промяукала Ванилла.

– Обратись в банк за кредитом, – нелюбезно ответствовала Шура.

– Хочу продать тебе кое-что. – В голоске Ваниллы послышалась хитреца.

– Я ношеным брезгую! – отрезала Шура, собираясь идти дальше, но Ванилла заступила ей дорогу.

– Как ты плохо думаешь обо мне, гадкая девочка, – просюсюкала она. – Я предлагаю тебе одну изящную штучку... По-моему, она должна тебя заинтересовать.