- Твоя модель может быть неверна. И кроме того, за три месяца многое может измениться.

- Может. Но вряд ли в нашу пользу. Чем ближе референдум, тем яснее осси понимают, что это их единственный шанс на независимость. А местные чиновники уже спят и видят себя самостоятельными князьками. Посему любые мероприятия, направленные на укрепление единства Райха, на восточных территориях будут просто тихо саботироваться. Причем так, что придраться будет не к чему и найти виновных невозможно. Ты знаешь, славяне это умеют...

- Вопрос о единстве Райха не выносится на референдум. Впрочем, разумеется, если к власти придет демократическое правительство...

- Именно. Первым делом оно отпустит всех жаждущих. Во всяком случае, им уже делаются подобные авансы.

- И что дальше? Ты решил спасти Фатерлянд, вдохновившись примером твоего тезки Гудериана?

- Ты совершенно напрасно иронизируешь. Ситуация очень серьезна. Даже если моя оценка ошибочна, ты должен понимать, что ныне лежит на весах...

- Я понимаю. Мне тоже ужасно не нравится эта затея с референдумом, - нетерпеливо перебил Фридрих. - Я только не могу понять, причем тут Вебер.

- Подожди, это потом. Это, на самом деле, неважно... Важно, что выход у нас только один. Поверь мне, я долго искал лучшую альтернативу. Но ее нет. Ты правильно сказал - спасти Фатерлянд. Именно Фатерлянд. Мы должны нанести удар первыми. Сбросить балласт, тянущий нас на дно.

- Опять ты изъясняешься метафорами. Боишься произнести это вслух?

- Хорошо, я скажу прямо. Мы должны отпустить восточные территории. Еще до референдума. Их жители потеряют райхсгражданство и не смогут влиять на результаты.

- Замечательное решение, - пистолет дрогнул в руке Фридриха. - Вот, значит, к чему эти разговоры про "вычленить главное и отбросить догматы". Вот так взять и выкинуть половину Райха. Из страха перед каким-то вшивым референдумом отказаться от результатов Второй мировой войны...

- ... за которые наши отцы проливали кровь, - докончил за него Хайнц. - Да, я прекрасно понимаю, как это звучит. И я не говорил, что это простое решение. Но ситуация такая же, как в сорок первом году. Хитлер был символом Райха, может быть, самым главным его символом. Но в практическом плане он был бесполезен, а точнее - вреден. И им пришлось пожертвовать. И едва ли кто-нибудь, кроме старых пердунов из ХНПФ, ныне жалеет об этом. Райх от Норвегии до Кавказа - это тоже очень внушительный символ. Но на практике восточные территории уже давно представляют собой сплошную головную боль. От них больше убытка, чем пользы. И в экономическом плане, и даже в политическом. Вечная мина под единство и стабильность Райха, рассадник оппозиции, повод для атлантистов клеймить нас как оккупантов... О да, конечно, на атлантистов наплевать и забыть. Если бы от восточных земель было много проку. Но на самом деле это преимущественно дотационные регионы. Производительность труда там ниже, чем в Дойчлянде. Конечно, средние зарплаты тоже ниже, но не так уж намного. Они все-таки райхсграждане, и пользуются соответствующими правами и гарантиями... Вспомни, Фридрих, ведь это уже не первый раз, когда нам приходится отказываться от территорий - просто потому, что содержать их обходится дороже, чем отпустить. За Сахару мы тоже проливали кровь. Ты лично ее проливал в Африканской войне. И что ты сказал мне после вывода войск? Что Шук прав, что нет никакого смысла и дальше поливать дойчской кровью бесплодные пески, на них все равно ничего не вырастет...

- Осси - не Африка, - не согласился Фридрих. - Свой вклад в экономику они вносят. В абсолютных цифрах - не такой уж маленький. Не забывай про кавказскую нефть, кстати.

- Кавказ останется нашим, - мотнул головой Эберлинг. - Там же почти не осталось местных, сплошные фольки... Да, конечно, получится анклав, что не очень удобно. Придется договариваться с Россией о транзите. Но это пустяки по сравнению с тем, что мы выигрываем. Смотри. Допустим, завтра осси объявляют о независимости...

- Едва ли они решатся, - усмехнулся Власов. - Они слишком хорошо запомнили прошлогодний урок.

- Сами, конечно, не решатся, - кивнул Хайнц. - Между нами говоря, сами они не решились и год назад. То есть, конечно, планы объявить суверенитет у них действительно были, но в стадии подготовки. Украинцев специально спровоцировали выступить раньше времени, а остальным ничего не оставалось, как последовать за ними... В итоге вся их затея сорвалась, и они надолго зареклись пробовать снова. Но сейчас кое-кому из их лидеров уже сделаны неофициальные намеки. Относительно условий, на которых оформленная должным образом просьба может быть удовлетворена. Они, безусловно, остаются в составе Райхсраума и отказываются от членства в каких-либо иных военно-политических блоках. На их территории остаются наши базы и все такое прочее... Да и куда им, собственно, деваться - они окружены Райхсраумом со всех сторон. Все, что они производят более-менее стоящего в экономике - начиная с украинской пшеницы и чешского пива - они все равно будут продавать нам. А кому еще? Америке? У атлантистов собственные рынки, где нет места чужакам. Задрать цены они не смогут: если не купим мы, не купит никто. Обрушить - да пускай обрушивают. Будь у нас атлантистский свободный рынок, это ударило бы по нашим собственным производителям, но у нас, к счастью, госрегулирование. Мы скупим их товар по дешевке, а на сэкономленные деньги не дадим в обиду своих работников. Зато вся их социалка разом перестает быть нашей обузой. Вероятно, их уровень жизни упадет с обретением независимости в несколько раз, но это будут уже их проблемы...

- Знаешь, - задумчиво произнес Власов, - рассуждая таким образом, можно договориться и до суверенитета отдельных земель Дойчлянда. Распускать - так распускать.

- Фридрих, ну зачем же доводить до абсурда... - поморщился Эберлинг.

- Я лишь хочу сказать, что, что бы там ни было по части экономики - а проверять твои выкладки надо серьезно, и в Райхе для этого имеются лучшие специалисты, нежели я - но твой проект совершенно невозможен политически.

- Да почему? - раздраженно воскликнул Хайнц. - Я же не предлагаю сделать эти земли американскими штатами! Речь лишь о переходе из Райха в Райхсраум. В конце концов, в чем разница? Райхсраум образован странами, которые были нашими союзниками во Второй мировой. Райх, за пределами исконных границ Фатерлянда - странами, которые не захотели быть нашими союзниками и были нами завоеваны. Во-первых, все это дела давно минувших дней. А во-вторых, получается, что бывших врагов мы приблизили сильнее, чем бывших друзей. В этом есть даже нечто противоестественное...

- Давай без демагогии, - скривился Фридрих. - Ты прекрасно понимаешь, что политика - это не арифметика, где можно безболезненно выносить за скобки. Если сегодня Райх разломится пополам, завтра затрещит по швам и весь Райхсраум. Он и так уже, прямо скажем, мало похож на монолит...

- Опасность есть, - признал Эберлинг. - Но альтернатива еще хуже. Даже в самом скверном случае - пусть лучше падет Райхсраум, чем Берлин.

- Ты и в самом деле надеешься убедить в этом Шука? Только не говори мне, что ему уже тоже сделали "неофициальные намеки".

- Нет, пока еще нет. Райхспрезидент не в курсе. Но Шук сам по себе достаточно разумен, чтобы принять такое решение - после того, как ему будут изложены все аргументы. В конце концов, это он ушел из Северной Африки, хотя многие и тогда были против.

- Но не так, как будут сейчас.

- Да. Сейчас позиции неоконсерваторов в партии слишком сильны. И пока это так, Шук не решится отпустить восточные земли. Но волею судьбы неоконсерваторы сейчас - это фактически один человек. Без его ума, воли и энергии они снова превратятся в сборище кабинетных теоретиков и уличных горлопанов, неспособных ни на что реальное - даже на то, чтобы просто договориться между собой. По крайней мере, до тех пор, пока не сойдутся на кандидатуре нового вождя - а это произойдет нескоро...