В комнату вошла Филипе.

– Ну вот, купила три билета. Поезд ровно в восемь, но на вокзале мы должны быть не позднее семи часов.

– Ты слышал, Бето, пора собираться, – обратилась к нему Чоли.

– Не хочу уезжать… – твердил Бето.

– Надо слушаться свою мать, – сказала Филипе… – Слово «нельзя» ты понимаешь?

– Что она подумает о нас, что подумает обо мне… – сокрушался Бето.

– Сейчас ей будет нелегко, а потом она успокоится, и все, – сказала Чоли. – И хватит об этом говорить, пора собирать вещи. Поезд ждать не будет. И не вздумай меня ослушаться, – добавила она.

Их сборы были недолги.

По вокзальному громкоговорителю объявили:

«Прошу внимания! Поезд, отправляющийся до станции Монтеррей, будет подан к перрону номер семь».

Бето неохотно вошел в зал ожидания, уселся рядом с Чоли. Разговаривать не хотелось.

– Скажи, сынок, ну сколько можно молчать? – озабоченно спросила Чоли.

– А о чем говорить? – хмуро ответил Бето.

– Оставь его в покое, Чоли, – махнула рукой Филипе.

– Не могу на него смотреть, – обратилась к ней Чоли, – весь день ничего не ел.

– Хочешь поесть, – Бето? – спросила Филипе. – Перехвати чего-нибудь в кафетерии. Могу и сама тебе принести.

– Нет, нет, – заторопился Бето. – Я сам. По пути зайду куплю газеты.

Бето быстро подошел к телефону и набрал номер сеньоры Марианны. К телефону подошла Района. Бето назвал себя.

– Бето, мальчик, где ты сейчас? – взволновалась Рамона. – Марианна уже не знает, что и думать, бегает, ищет тебя… Вот и сейчас опять ушла.

– Я звоню, чтобы попрощаться. Мамл Чоли, Филипе и я – мы все решили, что будет лучше, если мы уедем из Мехико. Тогда у сеньоры не будет неприятностей, и она сможет, наконец, помириться с мужем.

– Откуда ты звонишь? – спросила Рамона.

– Мы едем в Монтеррей, поезд отходит, кажется, в восемь.

– Бето, Бето, не уезжай, прошу тебя, – убеждала его Рамона. – Подожди, пока придет Марианна, поговори с пей… Ведь она умрет от горя.

– Сожалею, сеньора, – Бето чуть не плакал. – Но так решила моя мама, я должен ее слушаться. Передайте привет сеньоре Марианне, объясните, почему мы уезжаем… Прощайте, сеньора, мне уже пора.

– Бето, Бето, – кричала в трубку Рамона. – Подожди, скажи мне…

В трубке раздавались долгие гудки.

«Где может быть сейчас Марианна? – лихорадочно соображала Рамопа. – Я должна найти ее во что бы то ни стало. Аи, она сказала, что пошла к детективу, а потом заглянет к сеньорите Смит… Лишь бы застать ее, лишь бы застать…»

Рамона схватила телефонную книгу, набрала номер Джоаны. Оказалось, что Марианна у нее еще не была. Рамона взволнованно передала ей телефонный разговор с Бето.

– Хорошо, – быстро сказала Джоана, – вы продолжайте разыскивать Марианну, а я немедленно еду на вокзал, попытаюсь задержать его. До свидания, Рамона. Как только объявится Марианна, пусть сразу отправляется туда же.

Не успела Рамона положить телефонную трубку, как услышала звук открываемой двери. Обернувшись, она увидела Марианну.

– Ой, слана богу, что ты пришла, – бросилась к ней Рамона. – Твой сын… твой сын звонил! Он на вокзале. Сеньора Чоли хочет его увезти в Монтеррей.

– Ах!.. – Марианна схватилась за сердце. – А Марисабель дома?

– Нет, она еще не вернулась из колледжа. Кажется, пошла учить уроки к какой-то подруге.

– Что ж, поеду одна, – и Марианна бросилась к выходу.

Рамона, проводив Марианну, зашла на кухню и увидела Марию с газетой в руках.

– Рамона, посмотри, что пишут в газете: «Закончилось следствие по делу Сары Риверес». Оказывается, она преступница. «Сара Риверес признала свою вину в совершении убийства».

– Я же говорила тебе, Мария, что это сделала она, – сказала Рамоиа.

– Кажется, это произошло случайно. Но некоторые утверждают, что она умышленно совершила убийство Теперь ее посадят на большой срок в тюрьму. Думаю, Марианна должна обрадоваться.

– Это тебе кажется, – сказала Рамона. – Я ей рассказала, а она знаешь что ответила? – «Бедная Сара». Так что оставь се в покое. У нее и без того много забот.

– Ну что, раз так, не будем ей говорить, – согласилась Мария и спросила: – Она не звонила?

– Нет. Даже не знаю, успеет ли она доехать до вокзала.

– Вряд ли. Она попадет как раз в «час пик». А вокзал далеко.

…Чоли уже начала волноваться:

– Ну где он так задерживается?

– Аи, ну что ты? – успокаивала ее Филипе. – Пусть мальчик спокойно поест.

– А если ему что-нибудь взбрело в голову?.. Вдруг он позвонит сеньоре Марианне?

– Правда? – забеспокоилась Филипе. – Пойду его искать.

Но не успела она подняться, как увидела идущего к ним Бето.

– Почему ты так задержался? – подозрительно спросила Чоли.

– Было много народу, – коротко ответил Бето.

– Ты, наверное, звонил по телефону сеньоре Марианне? – настаивала Чоли.

– Нет, мама Чоли, конечно, нет, – успокоил ее Бето. – Смотри, Бето, я хочу, чтобы ты меня слушался, – напомнила ему Чоли. Бето промолчал.

– Поверь, Бето, там будет очень хорошо. Не столица, но все-таки город, и такой красивый и зеленый, – пыталась поддержать разговор Филипс.

– Да, да. И там я буду делать то же самое, что и здесь искать работу, которая мне не нравится. И никогда, никогда я не смогу доучиться, – грустно ответил Бето. Ноли дернула Филипе за рукав.

– Слушай!

«С третьего пути объявляется посадка на скорый поезд, следующий до станции Монтеррей. С третьего пути, господа пассажиры! Просим всех занять своя места».

– Ну вот и посадку объявили, – сказала Чоли. – Идемте.

– Скорее, – заторопилась Филипе. – Вето, возьми эту сумку.

Они втроем быстро шли по перрону, подгоняемые очередным объявлением по вокзальному громкоговорителю: «Через пять минут с третьего пути отправится скорый поезд до станции Монтеррей».

Вдруг, перекрывая шум вокзальной разноголосицы, до них донеслось:

– Бето!

Они обернулись. В нескольких шагах от себя они увидели красивую молодую женщину, которая махая им рукой, кричала на ходу:

– Бето! Подожди!

– Кто это тебя зовет? – спросила Чоли.

– Кажется, это преподавательница Марисабель, сеньорита Джоана, – неуверенно сказал Бето.

– Ты сказал ей, что мы уезжаем? Признайся, Бето.

– Я позвонил Марисабель, чтобы попрощаться. Но ее не было, я попросил сеньору передать, что мы уезжаем сегодня вечером.

– Бето, сейчас же иди в вагон. Филипе, быстрее!

– Пошли, пошли! – Филипе схватила Бето за руку и потащила его вдоль поезда.

– Уходите, уходите!.. – кричала им вслед Чоли. Затем она резко повернулась к Джоане. Ее всегда приветливое лицо застыло, стало похоже на маску.

– Что вы хотите от моего сына?

– Вы?.. – запыхавшись, спросила Джоана.

– Я – мать. Ясно? Единственная мать моего Бето, – отрезала она.

– Вы знаете, что это неправда! Бето не может уехать! Не забирайте его у родной матери.

– Никто у меня не отнимет сына. Никто, – она говорила ровно, бесстрастно, но в темной глубине ее больших глаз таилась упрямая решимость.

– Даже его родная мать? – Джоана невольно понизила голос.

– Я его мать, – с той же бесстрастностью повторила Чоли. – Я его вырастила… Делилась с ним куском хлеба… Я и никто другой. Она мне его отдала.

– Вы знаете почему. И она уже искупила свою вину. Сделала все, что в ее силах.

– Да, искупила, – тихо, зло, напряженно говорила Чоли, в ее глазах полыхал черный огонь. – Но слишком поздно. Ей не отнять его, не отнять…

– Она совсем не собирается вас разлучать. Она знает, что вы для Бето сделали, – убежденно говорила Джоана, пытаясь пробиться через стену враждебного непонимания.

– Не верю. Слышите? Не верю. Она все лжет. Уйдите с дороги.

– Нет, – решительно сказала Джоана.

– Что вы скажете Бето? Что она – его настоящая мать? Не выйдет, сеньорита, не выйдет. – Чоли крепко схватила Джоану за руку.

– Пустите, – Джоана пыталась оторвать от себя ее руки.