– Послушай, Марианна, сделай это ради своего мужа. Стань такой, как прежде, – милой, непосредственной, веселой… Старайся улыбаться, даже если тебе хочется плакать. Вот увидишь, со временем боль от потери ребенка утихнет.

– Я не потеряла его, я его подарила, – Марианна горестно посмотрела на Рамону.

– Не говори так, Марианна. – Рамона тревожно оглянулась на дверь.

– Но кому-то я должна доверить свою тайну. Я была тогда, как помешанная. Помню, я вышла с сыном из «Красного креста» и отдала его одной женщине в парке. Поверь мне, Рамона, это правда. Я его подарила.

– Но кому? Может быть, ты что-нибудь помнишь?

– Кажется, продавщице лотерейных билетов.

– Боже мой, ну тогда надо скорее искать эту женщину, – заволновалась Рамона.

– Именно это я и буду делать, Рамона. Искать ее. Искать, пока не найду, – Марианна закрыла лицо руками и заплакала. И, будто вторя ей, на руках у Рамоны заплакал ребенок.

На следующее утро, едва заря прокралась сквозь приоткрытое окно спальни, Марианна вскочила, чтобы отправиться на поиски своего сына. Выходя из своей комнаты, она столкнулась с Луисом Альберто.

– Марианна, почему ты так рано встала? – удивился он.

– Я хочу выйти на улицу по одному очень важному делу, – торопливо сказала она.

– Что за странная идея, – опять удивился Луис Альберто.

– Луис Альберто, умоляю тебя. Ты же обещал, вспомни, – настаивала Марианна.

– Хорошо, хорошо, делай как хочешь, но не забывай, что ты еще слаба. Возьми с собой Рамону. Пусть Максимо отвезет вас куда вы захотите.

– Спасибо. Я скажу ему, – сказала Марианна, сбегая по лестнице.

Максимо отвез их в парк, почти безлюдный в это раннее утро. Кое-где виднелись редкие прохожие. Досматривали последние сны бездомные бродяги.

Жалость захлестнула Рамону. Ну разве можно отыскать в этом парке какую-то неизвестную женщину? И когда ее искать – утром, вечером, днем?.. Бедная Марианна. Но она понимала – никакие слова не смогут ее сейчас переубедить. Может быть, со временем… И как бы отвечая ее мыслям, Марианна сказала:

– Знаешь, Рамона, я буду каждый день искать своего сына. Каждый день. Пока не найду. Месяцы, годы… Я буду приходить сюда каждый день.

Сара была довольна. Обе женщины ушли и оставили ее одну. Она одобрительно взглянула на себя в зеркало, на всякий случай провела щеткой по волосам и заспешила на кухню. Через несколько минут, скромно улыбаясь, она поставила перед Луисом Альберто ароматный кофе.

– Не стоит беспокоиться, Сара, – оторвался от своих бумаг Луис Альберто. – Вы ведь в этом доме для того, чтобы заботиться о девочке, а не о нас.

– Малышка спит. Мария пошла на рынок, а Рамона ушла с сеньорой. Я же вам говорила, сеньор, ваша жена все еще нездорова. Она только и думает, как разыскать своего сына. Если и дальше так пойдет, ей станет еще хуже.

– Нет, не думаю, – возразил Луис Альберто.

– Ой, сеньор, вы ее так любите, что просто слепы. По-моему, пропавший ребенок, это навязчивая идея, причина ее болезни. Будь это не так, она бы целиком посвятила себя девочке. А она избегает ее.

– Как, разве она не бывает у нее? – удивился Луис Альберто.

– Она даже не вспоминает о ее существовании. – Сара досадливо повела плечом. И вообще, наступит момент, когда вы просто устанете от всего этого, сеньор. Ни один муж, даже самый любящий, не сможет так жить. Тем более, когда вокруг столько здоровых и красивых женщин, – сказала она, выходя из комнаты. Луис Альберто молча посмотрел ей вслед.

Шли годы. Все, казалось, складывалось благополучно в доме сеньора Луиса Альберто Сальватьерра. Он – глава процветающей строительной фирмы, глава семейства. Теперь, глядя на него, солидного, респектабельного мужчину, с трудом верилось, что когда-то его отец, Альберто Сальватьерра, переживал и страдал от того, что сын – бездельник и пьяница. Вот уже почти восемь лет как дон Альберто и донья Елена поселились в Европе. Они жили во Франции, потом переехали в Италию. Несколько лет назад к ним пришла долгожданная радость: приехали молодые Сальватьерра. Они не могли наглядеться на внучку: веселую, живую Марисабель. Они гордились Луисом Альберто и преклонялись перед Марианной, благодаря которой так изменился их сын.

Родители и сейчас были в курсе всех событий, происходящих в родном доме, – они часто писали, звонили и не раз собирались навестить детей, но поездки всякий раз откладывались: то болели дон Альберто или донья Елена, то Луис Альберто оказывался в отъезде по делам фирмы.

Но на сердце у них было спокойно – сбылись все их надежды и мечты: дело и дом – в надежных руках.

Лишь Марианна не знала покоя. Каждый день она просыпалась и засыпала с мыслью о сыне. Ни прелестная Марисабель, ни безмерная любовь мужа не могли заставить ее забыть свою вину. Единственное, что спасало Марианну – возможность искать сына. По утрам в любую погоду она отправлялась бродить по улицам Мехико, надеясь встретить ту женщину, что продавала лотерейные билеты. Верила ли она в удачу? Верила! Вопреки скептическим взглядам Луиса Альберто, который смиренно держал данное когда-то обещание отпускать ее. Верила, вопреки сочувствию и жалости Рамоны, терпеливо поддерживающей ее все эти годы. Да и кто решился бы отнять у нее последнюю надежду.

– Мамочка, мамочка, ты знаешь, папа пообещал мне купить большой велосипед. Ты потом отведешь меня в магазин? Мамочка, ну почему ты молчишь? У меня же день рождения! – Марисабель с разбегу обняла мать.

– Конечно, Марисабель, мы обязательно купим велосипед, но сначала мне нужно сходить в парк.

– Сходить в парк? – переспросил Луис Альберто, входя в комнату. – Прошу тебя, Марианна, перестань гоняться за иллюзиями.

Марианна мало изменилась за эти годы: только собраны в прическу пышные волосы, да поселилось в глазах непроходящее тревожное ожидание.

– Луис Альберто, пойми меня, это мой грех, мое горе.

– Я все время думаю о тебе, Марианна. Мне кажется, тебе нужен сын. Доктор Суарес говорит, что это вполне возможно.

– Нет, нет, Луис Альберто, не хочу другого сына, хочу того, о котором ничего не знаю…

В комнату вбежала взволнованная, раскрасневшаяся Марисабель.

– Мамочка пойдет со мной в магазин, – закричала она, – а ты, папа, понесешь деньги. Хорошо?

Чоли опять свалил приступ ревматизма. Она с трудом поднялась, чтобы сварить кофе только что вернувшемуся Бетито. Стоя у маленькой жаровни, она с улыбкой говорила сыну:

– Бетито, ты такой славный мальчик. А Филипе-то боялась, что ты можешь вырасти неблагодарным. Пусть теперь прикусит язычок. Во всем мире нет такого сына, как ты. Сперва съешь немного хлеба, выпей кофе. Давай, садись.

– А как твой ревматизм? – спросил Бетито, усаживаясь за стол.

– А, сынок, – отмахнулась Чоли, – он у меня никогда не пройдет. А мне так хочется в парк, опять продавать билеты.

– Ну я же зарабатываю деньги – помогаю на рынке, таскаю мешки.

– Ах ты, мой родной! – Чоли обняла мальчика.

– Скажи, мама Чоли, почему ты смуглая, а я такой белый?

Чоли смутилась, отвела глаза:

– Когда подрастешь, сынок, я тебе все объясню. Сейчас ты меня не поймешь.

– Ребята говорят, что ты не моя мама.

– Ой, не обращай внимания, – всплеснула руками Чоли.

– А еще говорят, что ты вытащила меня из мусорного ящика, – продолжал допытываться мальчик.

– И ты веришь им? Разве я любила бы тебя так, если бы не была твоей мамой?

– Конечно, нет, – заулыбался мальчик. – Ну, я пошел.

– Иди, сынок.

– Пока, родная моя мамулечка. – Мальчик махнул рукой и побежал по своим делам.

…Велосипед выбирали долго. Он был такой красивый, что девочка не доверила его никому, – она сама везла его до двери, держа за яркий сверкающий руль. В дверях велосипед застрял.

– Хочешь помогу? – предложил светлоглазый, улыбающийся мальчик, стоявший у входа. И, повернувшись к Марианне, добавил: – Сеньора, вам помочь отнести велосипед к машине?