И Марианна, взяв Марисабель, как маленькую, за руку, вышла из гостиной.

– Я согласен с Марианной, – сказал сыну дон Альберто. – Ненависть ослепила тебя. И я не могу поверить, что Марианна тебе действительно изменяла.

Рамона и Мария все время прислушивались к шуму моторов на улице. Ну, когда же они вернутся. Вот остановилась машина. Женщины бросились в прихожую. Это они.

– Мария, Рамона, – объявила Марианна, – больше от нее нечего скрывать. Луис Альберто все ей рассказал. Он был отвратителен, взбешен до такой степени, что выложил ей все начистоту.

– Но ведь это хорошо, что я теперь все знаю, – всхлипывая, ответила девочка. – Когда-то ведь это должно было случиться.

Медленно Марисабель поднялась в свою комнату. Марианна постучалась к ней.

– Я хотела сказать тебе, что всегда буду относиться к тебе с той же любовью, что и раньше, – сказала она, крепко прижимая девочку к груди.

– Я знаю, мама, – ответила Марисабель.

– И хотя Луис Альберто обошелся с тобой жестоко, прислушайся к его словам. Он прав, твоя мама не плохая. Она была вынуждена оставить тебя в приюте. Потом страдала, разыскивала тебя. Если бы ты оказалась в таком положении, как Джоана Смит, хотя не приведи господь, тогда ты не судила бы ее безжалостно. Стоять рядом с собственным ребенком и не иметь возможности назвать его своим. Не услышать слова «мама».

Марианна больше, чем кто бы то ни было, понимала это. Она сама пережила то же самое, что Джоана Смит. И ей было так же тяжело. Поэтому она хотела убедить дочь в том, что мать, если и была в чем-то виновата, уже давно искупила вину своими страданиями.

Пожелав Марисабель спокойной ночи, Марианна вышла, но девочка не могла сомкнуть глаз. Снова и снова вспоминала она слова Луиса Альберто, Марианны. Мама. Сеньорита Джоана. Так вот почему она всегда смотрела так странно. Всегда так переживала… Марисабель вскочила с кровати и бросилась к телефону. Номер она уже давно знала наизусть.

– Попросите, пожалуйста, Джоану Смит, – сказала она, услышав на том конце провода мужской голос.

– Джоана, тебя просит наша дочь, Марисабель, – сказал Карлос Джоане.

Она подошла к телефону, трясущимися руками взяла трубку.

– Марисабель? Дочка!

– Мама! – крикнула в трубку девочка.

– Дочка! Доченька моя! – только и смогла выговорить Джоана.

– Мама, мне все рассказали, – говорила Марнсабель. – Я все знаю. У тебя были веские причины, чтобы отдать меня в приют. Мне сказали, как ты мучилась потом.

– Ты не можешь представить, – Джоана говорила, а слезы катились по ее щекам. – Я уже подумала, что никогда больше тебя не увижу. Что ты меня не захочешь знать.

– Мамочка, сейчас я очень устала, а завтра обязательно к вам приду. И тогда мы поговорим – все втроем.

– Мы будем ждать тебя. До завтра.

Джоана опустила трубку. Прошло всего несколько минут, но ей показалось, что за время их разговора прошли годы. Все изменилось. Теперь у нее есть дочь.

– Я же тебе говорил, – обрадовался Карлос, – ты ее не потеряла, а наоборот, нашла. Она простила нас и завтра придет сюда.

– Все это кажется сном, – прошептала Джоана. – Если бы ты только знал, что значит для меня услышать «мама».

Ранним утром Филипе решила отправиться к своей прежней соседке, Терезе, чтобы обо всем договориться. Ведь пока они не решат, куда лучше уехать, нужно где-то пожить.

– Так что, Чоли, ты не изменила своего решения? – спросила Филипе подругу.

– Нет, – решительно ответила донья Чоли. – В любом случае что бы ни случилось, завтра после обеда никто больше не найдет нас в этой квартире.

– Ну, я тогда пошла, – сказала Филипе.

Скоро она уже сидела в доме Терезы. Несмотря на раннее утро, та уже ушла на рынок, и Филипе пришлось прождать не меньше часа. Но, наконец, Тереза, увешанная покупками, появилась.

– Филипе, как я рада! Что привело тебя ко мне? Наверное, что-нибудь понадобилось?

– Аи, Тереза, – вздохнула Филипе. – Мне нужно рассказать тебе кучу новостей. Если бы ты знала, сколько у нас проблем…

– Ну, так что сидишь, выкладывай.

– Слушай, Тереза, ты не могла бы оказать нам одну услугу? Дело в том, что нам троим нужно как можно скорее покинуть квартиру, в которой мы живем. А потом мы вообще уедем из Мехико. Но пока, неделю-две, нам надо будет где-то пожить. Хотим сегодня же ночью переехать. Не могла бы ты приютить нас на время – скрыть нас?

– Разумеется, Филипе, – сразу же согласилась Тереза.

– Сделаем так, – тоном заговорщика стала объяснять Филипе. – Ты на несколько дней переберешься в квартиру, где жила Ноли – сейчас там никого нет. А мы втроем переедем сюда и побудем здесь, пока не решим, куда двигаться дальше. А если сеньора подумает, что мы вернулись в старое жилье, то застанет там тебя. А ты будешь держать язык за зубами.

– Главное, чтобы соседи не видели, что сюда приедут Бето с Ноли, – сообразила Тереза.

– Ради бога, не думай, что я такая дура, – ответила Филипе. – Они приедут сюда ночью, чтобы никто не заметил. И никуда отсюда не будут выходить. А потом мы уедем куда-нибудь в провинцию.

– Да, это прекрасно, Филипе, – закивала головой Тереза. – Передай Чоли, что я на все ради нее готова. Я считаю, что она мальчику больше мать, чем эта сеньора.

– Если она потеряет его, она умрет, – патетически воскликнула Филипе. – Без мальчика мы все умрем. Значит, необходимо любой ценой помешать этой сеньоре увезти Бето.

Луис Альберто собирался в контору. Старому дону Альберто было не по себе, что теперь роли поменялись – сын уходит, а он остается дома. Так хотелось зайти на стройку, ознакомиться с делами. Кроме того, это поможет ему развеяться, забыть о смерти жены.

– Хорошо, папа, – согласился с ним Луис Альберто. – Но ты должен вернуться на стройку в роли хозяина, главного владельца. Я распоряжусь, чтобы тебе подготовили твой кабинет.

– Спасибо, сынок, – ответил дон Альберто. – А то ночью я так плохо спал. Меня очень расстроила твоя ссора с Марианной, я даже звонил туда, чтобы узнать, как они доехали.

– Ладно, – Луис Альберто резко встал. – Извини, но я тороплюсь. Надо с утра побывать у адвоката. Буду подавать на развод.

– Ты уверен, что Марианна согласится дать его? – спросил дон Альберто.

– Не докатилась же она до того, что ее не испугает возможность скандала. Она должна понимать, что иначе я найму детектива, ее выследят и ей придется дать развод по причине измены.

– Ты очень любишь ее, сынок, – вздохнув, констатировал дон Альберто.

– Нет, папа, ненавижу. Люто ненавижу женщину, которая так надругалась над моими чувствами. Извини, не могу больше опаздывать.

Оставшись один, дон Альберто задумался. Его сын импульсивный, вспыльчивый, но добрый и хороший человек. А Марианну он любит. Любит вопреки всему. Если бы она была ему безразлична, он бы не стал так кричать, выходить из себя. И он не успокоится, пока не отомстит за поруганные чувства.

Придя в контору, Луис Альберто немедленно позвонил адвокату. Он считал, что единственный выход из сложившейся ситуации – немедленный развод. Пусть она знает, что у него еще есть чувство собственного достоинства.

Адвокат был искренне удивлен, услышав просьбу сеньора Сальватьерра. Он и его супруга всегда казались ему идеальной парой.

– Наши отношения изменились, – сухо объяснил Луис Альберто. – Мы больше не понимаем друг друга. Я ушел из дома, а перед уходом предложил ей развестись. Она не возражала.

– И все-таки мне надо поговорить и с ней, – настаивал адвокат. – Она должна подписать кое-какие документы. А если она не даст согласия, тогда все это будет очень сложно.

– Мне все равно, – ответил Луис Альберто. – Я хочу развестись. Пусть это займет много времени, но все-таки произойдет когда-нибудь.

– Сеньор Сальватьерра, – задал последний вопрос адвокат. – Вы уверены в шаге, который собираетесь сделать?

– Разумеется, – твердо ответил Луис Альберто.

Адвокат не стал откладывать дело в долгий ящик и почти сразу же после разговора с Луисом Альберто позвонил Марианне.