Выяснилось, что Ника и Аскольт на полном ходу врезались в Павла Краснова, внезапно появившегося посреди улицы.

— Что же ты, корова тебя забодай, посреди улицы выскакиваешь? — жалобно спросила Ника, потирая бок и слезая с Пологова.

— О-о-о-й, — простонал Аскольт, закрывая лицо. — Ты мне каблуком прямо в челюсть дала!

— Прости… — только и сказала Вероника. — Главное, что соль не рассыпалась!

— Да, конечно, это главное! — с иронией пробормотал Аскольт.

— Спокойно, — велел Алик и мягко провел ладонью по губам Пологова. — Все.

— Класс! — Аскольт задумчиво пожевал губами. — Не болит!

— Это вам еще повезло, ребята, — весело сказал Алик, оглядывая велосипед с погнутым рулем и оторванным сидением. — Окажись на месте этого велика кто другой, точно бы коньки… то есть шины отбросил бы, если бы с нашим Пашкой столкнулся!

— Пытаешься острить? — спросил Краснов, отряхивая свою черную футболку. — Не смешно! Я вообще-то хотел вам передать новое Адкино пророчество!

— У Ады было пророчество?! — хором спросили Аскольт и Алик, мгновенно становясь серьезными.

— Ага, — кивнул Павел и умолк, глядя куда-то перед собой. — Только странное оно какое-то…

— И как же оно звучало? — спросила Ника с любопытством, и все навострили уши.

«Все случится очень скоро. Пусть бегут вагоны споро.

Ты ее узнаешь сразу, коль запомнишь эту фразу:

«В руки мел она возьмет, и рисунок оживет!»

К вам Художница грядет!» — ответил Павел.

Все недоуменно переглянулись.

— Кто-нибудь что-нибудь понял? — спросил Аскольт.

Никто ему не ответил.

Если бы вдруг случайный прохожий забрел в тот полночный час на берег Китового озера, он был бы поражен представившимся ему зрелищем. На песчаном берегу стоял длинный дубовый стол с резными стульями. За столом сидело одиннадцать подростков. В воздухе парили разноцветные витые свечки, а в центре стола возвышался шикарный трехэтажный торт, украшенный взбитыми сливками. Не менее почетное место занимало и блюдо с румяными пирожками, собственноручно (и представьте, без помощи магии!) испеченных Вероникой.

Во главе стола на высоком кресле с золочеными ножками восседала довольно упитанная девчонка лет четырнадцати, в маечке с вырезом и голубых джинсах со стразами. Она от души веселилась: ведь у нее был День рождения!

Конечно, случайный прохожий не узнал бы никого из подростков, но мы-то с вами сразу узнали наших друзей. Празднование Дашкиного Дня рождения было в самом разгаре, но до торта дело еще не дошло. Веселая зажигательная музыка, парящие в воздухе свечи и взлетающие в небо связки разноцветных шаров придавали празднику сказочный оттенок.

Ника и Ада зашли в озеро, закатав штаны и сняв сандалии, и танцевали в воде. Хотя танцем то, что они вытворяли, назвать было сложно — так, кривляние.

Дашка была на седьмом небе от счастья, а когда Брайан пустил первую петарду в небо, она завизжала и захлопала в ладоши.

Опустошив тарелку с салатом, Павел искоса поглядел на Раису. Та поковыряла вилкой в капусте, подумала и кивнула, чуть улыбнувшись. Краснов хлопнул в ладоши, и на столе появилась… бутылка шампанского.

Все, кто был за столом, дружно уставились на это явление. Каждый отреагировал по-своему: Раиса пожала плечами, как будто это ее не касается, Алик весело ухмыльнулся, Брайан деликатно кашлянул, Дашка замычала и замотала головой, Аскольт одобрительно кивнул, но тут же замотал головой, увидев, как на него посмотрела Вероника, Анрэя удивленно вскинула брови, пробормотав свое любимое «Это мне неведомо!», Марина уткнулась в тарелку с печеньем, а Каринка презрительно хмыкнула.

— Спокойно, — велел Павел, оглядывая всех и открывая бутылку. — Один раз можно… В честь Дня рождения…

Услышав эти слова, все подумали и согласились, протягивая Павлу только что наколдованные бокалы.

— Ада! Ника! — закричал Алик, стараясь не пролить ни капли. — Идите к нам!

Прошлепав мокрыми ногами по песку, девчонки присоединились к друзьям, никак не отреагировав на шампанское.

— Давайте, за Дашку! — громко провозгласила Ника, и все чокнулись бокалами…

Прошло два часа. Рассвело, лягушки в озере квакали не так охотно, зато ранние птички оживились.

Фейерверка уже не было, потому что ни у кого не было желания его запускать. Наоборот, хотелось тишины и покоя. Стол покосился и стал хромым на одну ножку, стулья валялись на песке вместе с тарелками и стаканами. А шампанское все не кончалось и не кончалось…

…Когда совсем посветлело, и первые лучи солнца пробились на поляну, друзья услышали шорох, доносившийся откуда-то из леса. Кто-то приближался к ним, но никто не поднял даже головы.

Обхватив гудящую голову, Вероника слушала, как кто-то ходит по песку, спотыкаясь о разбросанные стулья. Через пару минут этот кто-то пробормотал:

— Кхэ-м, извините, вы спите?

Нику разобрал смех, и она расхохоталась, напугав птичек, рассевшихся на ветке ивы, и заставив окружающих вздрогнуть.

«Интересно, что было бы, если кто-нибудь из нас сказал «да»?» — подумала она и еле разлепила глаза.

Мир в ее глазах пошатнулся. Небо было каким-то неестественным, а веток и деревьев слишком много. Сев на песок, Вероника попыталась обнаружить того, кто к ней обращался.

С трудом сфокусировавшись, Ника обнаружила перед собой двух незнакомых, совершенно одинаковых девчонок.

«Опять близняшки? О, нет!» — подумала Ника со стоном.

Но еще через пару минут тупого мотания головой две девчонки слились в одну. Перед глазами по-прежнему все плыло.

— Вам плохо? — почему-то шепотом спросила незнакомка, бросая раздувшийся рюкзак на песок и садясь рядом с Никой на корточки.

Ника отрицательно замотала головой и замычала, отползая. Девчонка показалась ей неимоверно бледной и тощей, поэтому затуманенный разум решил, что девица наверняка больная. К тому же, хотя разница в возрасте у них была от силы год, девчонка обращалась к Нике на «Вы».

Рядом кто-то вяло пошевелился, потом снова стало тихо.

— Ты кто такая? — не очень-то вежливо спросила Вероника, стараясь отлепить шершавый язык от неба.

— Меня зовут Злата Федотова, — ответила девчонка, поднявшись. — Я приехала полчаса назад на станцию «Гнилая канава», а потом заблудилась в этом лесу.

Вероника снова замотала головой. Информации было слишком много для ее несчастного мозга.

— Что у вас произошло? — участливо спросила эта Злата. — Вас побили? Кто эти люди?

Девчонка кивнула на ребят, спавших за столом в разных неудобных позах.

— Это мои друзья, — ответила Вероника, стараясь подняться. — Наверное…

После шампанского она была вообще ни в чем не уверена.

— А как вас зовут?

— Вероника Смирнова, — с трудом вспомнила Ника и снова засомневалась: — Наверное…

— С Вами точно все хорошо? — уточнила Злата, пытаясь помочь Нике подняться.

— Да, просто отлично… И хорош мне «выкать»! — Ника вдруг рассердилась на незнакомку и оттолкнула ее от себя. Девица пошатнулась, споткнулась о подвернувшийся стул и рухнула на песок. Ника истерично расхохоталась, разбудив друзей.

— Что… Кто это? — спросил Пологов, еле разлепив глаза.

— Фиг его знает, — философски ответила Крылова, выползая из-под стола.

— Я знаю, — хрипло сказала Ада, как-то странно глядя на валяющуюся в пыли незнакомку. — Это Художница…