«А вдруг мама захочет проверить, сплю я или нет?» — мелькнула опасливая мысль. К счастью, она недавно выучила сложное заклинание, способное созда-вать точную копию ведуна. Сложное оно было потому, что его трудно было про-износить, при этом оно требовало полной концентрации и координации дейст-вий.

«Вообще для любого заклинания требуется три вещи: концентрация, спокой-ствие, уверенность. Если у тебя этого с избытком, то все получится», — говорил Брайан.

Ника вздохнула и заставила себя успокоиться. Затем она взяла в руки янтарь, висевший у нее на шее, повернулась спиной к западу и, проведя камнем по лицу крест накрест, прошептала:

— Яипок яом ан ерытеч ясач сивя!

«Язык сломаешь», — недовольно подумала Ника.

На кровати появилась веснушчатая девочка с копной рыжих волос. Она по-вернулась на бок и сладко засопела. Вероника придирчиво оглядела свою копию, затем позвала тихонько:

— Горелко, гулять!

Дракон нетерпеливо вспорхнул на подоконник и полетел, громко хлопая крыльями. Ника вскочила на вешалку верхом и помчалась вслед за драконом, за-быв закрыть окно. Внизу мелькали крыши домов, леса, озера. Ветер бил в лицо: на такой бешеной скорости Ника летела. Горелко летел впереди, хитро погляды-вая на девочку.

— Решил поиграть в догонялки?! — насмешливо крикнула ему Ника. — Ну, давай поиграем, посмотрим, кто кого!

Она разогнала вешалку до предельной скорости, оставив Горелко далеко по-зади себя.

— Ха! — Ника победно вскинула руку. Вдруг замелькали звезды, небо поменя-лось местом с землей. У девочки закружилась голова.

«Ну все, сейчас грохнусь!» — подумала Ника, но вовремя вывернула вешалку. Земля и небо встали на свои места. Оказалось, Ника просто перевернулась в воз-духе.

Позади захлопали крылья. Расстроенный Горелко только-только нагнал «ма-мочку». Ника засмеялась, глядя на унылого дракончика. Тот с укором поглядел на нее и отвернулся, показав хвост с шипами.

— Да ладно, — примиряющее утешила его девочка. — Главное не победа, а уча-стие.

Она представила, как она сейчас выглядит. Растрепанные рыжие волосы, глаза горят фосфорическим блеском, юбка колышется ветром.

«Точь-в-точь ведьма!» — подумала она со смехом.

Внезапно юбка задымилась. Вероника поспешно достала бересту, на которой коряво было нацарапано: «Ника! Приходи скорей к нам! Аде плохо! Павел».

Ника быстро развернула вешалку и на бешеной скорости помчалась в дерев-ню. Горелко, как верный пес, последовал за ней.

Ника подумала об Аде. С тех пор, как они с Брайаном поссорились, прошел день. Ника видела, как Павел выходил из дому к колодцу за водой. Ребята спра-шивали его о сестре. Павел говорил, что Ада сидит у себя в комнате, плачет и ни-кого к себе не подпускает.

— Я ей даже еду через окно телепортирую, — говорил озабоченный брат…

Вероника примчалась минут за пять к дому Красновых. Павел ждал ее у крыльца с фонарем.

— Не знаю, как ты усмиришь ее, веснушка, — протянул он. — Убью Таунса!

— Ты что, хочешь потерять сестру? — спросила Ника, сдавая дракончика на по-печение Павла.

— Нет, конечно!

— Тогда ты не тронешь Брайана! — убежденно кивнула Ника.

Павел тряхнул головой. Он ничего не понимал.

— Прости, Паш, но это дело чисто женское, — сказала Ника и поднялась на крыльцо.

— Э, нет, веснушка! — Павел схватил Нику за руку и потянул назад. — Через дверь даже не пытайся! У Ады на входной двери штук семь оборонительных за-клинаний. Зайдешь — пропадешь!

Ника присвистнула.

— А что ты хочешь? Темная ворожба есть темная ворожба! — вздохнул Павел. — Придется тебе лететь в окно! Не знал, что ты на вешалке… Кстати, у меня теперь тоже есть летательный предмет.

Павел сходил за угол дома и принес большое ватное одеяло, украшенное ро-зовыми мишками. Ника кивнула, не обращая внимания на розовых мишек, — не до того. Она вскочила на вешалку и мигом взлетела до окна Ады. Проверив на всякий случай окно на темную магию, Ника осторожно проникла в комнату.

Помещение было изрядно захламлено, все немногочисленные вещи поломаны. Сама же Ада валялась на диване, тупо уставившись в потолок. Ника заметила, что красные волосы Ады наполовину обрезаны и взлохмачены. Девочка даже не потрудилась одеться: на ней была длинная ночная сорочка, заляпанная кетчупом.

Услышав звук захлопнувшейся рамы, Ада вскочила. Увидев Нику, она вдруг кинулась на нее с кулаками.

— Это все из-за тебя, дрянь! Из-за тебя!!! — кричала она. Испуганная Ника едва удержала Аду магией. Драчунья замерла в одном положении. Лицо у нее было перекошено.

— Я могу долго удерживать тебя, — серьезно сказала Ника, — пока ты не успоко-ишься и не скажешь, что произошло.

Лицо Ады дрогнуло. Она вдруг заплакала тоненько и жалобно, как брошен-ный котенок. Нике тут же стало жаль ее. Она отпустила Аду. Краснова, плача, подошла к Нике и уткнулась ей в плечо.

— Ну, перестань, перестань, глупая, — попросила Ника, некстати вспоминая, как ей пришлось утешать свою подругу Таньку Ефремову, когда ту бросил парень из параллельного класса. Она усадила Аду на диван.

— Хватит, хватит, — приговаривала она до тех пор, пока Краснова не успокои-лась.

— Теперь объяснись, — потребовала Ника.

— А что объяснять? — спросила Ада, утирая слезы. — С тех пор, как Брайана знаю, так и сохну по нему. Помню, даже обрадовалась, что они с Пашкой подру-жились. Таунс на меня внимание стал обращать, даже предложил вместе на озеро слетать, и тут появляешься ты!

— Я? — удивилась Ника.

— Конечно, — уже спокойно продолжала Краснова. — Ты появилась, и все пошло прахом! В тебя влюбляются сразу два наших пацана. Все только и говорят: «Ника то, Ника се…». А мне каково? У Райки хоть Пашка есть, а у меня? Прости меня, конечно, Ника, но меня просто злость распирала! И тогда, когда мальчишки из-за тебя подрались… Это мне Крылова предложила сглазить тебя, чтобы тебя то к Алику, то к Брайану тянуло. Нет, ну какая я сволочь! Прости, Ника, прости!

Ада принялась драть себя за обрезанные волосы, но Ника остановила ее.

— Я так и думала, что он тебе нравится! — сказала она. — Но объясни, зачем же ты с ним поссорилась? Да еще и ни с того ни с сего, на ровном месте?

— А-а-а…,- отмахнулась Ада, — думала, чего это он все к тебе липнет, вот и со-рвалась… Ой, Ника, прости!

Ада спрятала лицо в ладони, снова собираясь заплакать.

— Я прощаю тебя! — воскликнула Ника поспешно, предотвращая новый поток слез. — А волосы-то зачем обрезать?

— Мне уже все равно, — деревянным голосом проговорила Краснова, — мне пле-вать на внешность. Плевать на себя. Брайан никогда не простит моей глупости! Я уж думаю, не умер…

Ника схватила подругу за плечи и начала трясти, крича:

— Нет, ты что, глупая?! Нас и так мало осталось, а ты…

— Я просто не знаю, что делать, — прошептала Ада.

Ника задумалась.

— Ладно, я тебе помогу! Только обещай, что выбросишь из головы дурацкие мысли!

— Обещаю, клянусь!

— Хорошо.

Внезапно Нике на голову что-то капнуло. Подозревая непонятно что, она по-смотрела вверх. Изредка пикируя, летающая табуретка бестолково кружилась под потолком. На ней стояли кружка молока и тарелка макаронов с майонезом, щедро лившимся сейчас Веронике на голову.

Ада подозвала табуретку свистом. Та снизилась, и девчонки зажали носы. На молоке уже образовалась густая пленка, послужившая кладбищем для трех мух. И макароны, и майонез радовали глаз яркой зеленью.

— Фу, гадость какая! — Вероника одним щелчком телепортировала сие кушанье куда-то на остров Ява. — Ты что, совсем ничего не ела?!

Ада грустно покачала головой.

— Нет, так дело не пойдет! — рассердилась Вероника. — Иди-ка ты умойся, ми-лочка, и простирни ночнушку заклинанием!

Ада послушно вышла из комнаты, попутно сняв оборонительные заклятья, а Ника отправилась на кухню.

Там сидел Павел. Горелко спал на холодильнике.

— Ну, как? — вскочил Краснов.

— Да вроде все налаживается, — ответила Ника.