Ужас внезапно сжал сердца всем девятерым путникам. Они поняли, что произошло в тронном зале Балина.

– «Нам не выйти», — пробормотал Гимли. — Хорошо, вода чуть–чуть отступила и Страж нас не заметил. Спал, должно быть, в дальнем конце озера…

Гэндальф поднял голову и огляделся.

– Здесь они держали последнюю оборону, — молвил он. — Но к тому времени их уже оставалось мало. Вот, значит, чем кончилась попытка гномов вернуть Морию! Это была отважная, но, увы, безумная затея. Время для этого еще не настало… А теперь, боюсь, пора нам проститься с Балином, сыном Фундина. Пусть он покоится в мире. Это его древняя вотчина — его и его предков. Книгу Зала Мазарбул мы возьмем с собой и позже изучим повнимательнее. Пусть она хранится у тебя, Гимли. Отнесешь ее Даину, если когда–нибудь представится случай. Он захочет ее прочитать, хотя и опечалится. А теперь идем! Утро уже почти миновало.

– Но куда идти? — спросил Боромир.

– Вернемся обратно, — ответил Гэндальф. — Не будем сетовать, что потратили утро на чтение. Теперь я знаю, где мы. По словам Гимли, это — Зал Мазарбул, а большой зал — тот самый Двадцать Первый, о котором упоминается в записях. Мы в северном крыле. Значит, идти надо на восток, но держаться при этом правой, южной стороны. Нам придется спускаться: Двадцать Первый зал — на седьмом уровне, а Ворота — на первом. Возвращаемся!

Вдруг стены потряс громовой раскат. Бумм! — донеслось из глубин. Камни под ногами задрожали. Все в тревоге бросились к дверям. Думм, думм[262], — прокатилось внизу, словно какой–то гигант бил в стены Мории, как в исполинский барабан. В большом зале оглушительно протрубил рог, ему ответили другие. Послышались хриплые крики. По коридорам рассыпался топот множества бегущих ног.

– Идут! — закричал Леголас.

– Нам не выйти, — проговорил Гимли.

– Ловушка! — воскликнул Гэндальф. — И зачем я только медлил? Мы пойманы точно так же, как они! Но с ними не было меня. Мы еще посмотрим…

Думм, думм, — грохотал, сотрясая стены, барабан.

– Закрывайте двери! Приприте их чем–нибудь! — кричал Арагорн. — Котомок с плеч не снимать! Может, мы еще прорвемся!

– Нет! — остановил его Гэндальф. — Совсем закрывать нельзя! Наоборот — пусть восточная дверь останется распахнутой! Если удастся, будем отходить через нее!

Хрипло проревел рог; ему ответили пронзительные вопли. По коридору застучали ноги бегущих. Зазвенел металл. Отряд обнажил мечи. Гламдринг бледно светился, мерцало по краям Жало. Боромир налег плечом на западную дверь.

– Постой! Подожди закрывать! — Гэндальф оказался рядом с Боромиром и выпрямился во весь рост.

– Кто дерзнул нарушить покой Балина, державного Владыки Мории? — крикнул он громовым голосом.

В ответ словно лавина камней обрушилась в шахту: грянул хриплый хохот, но его тут же перекрыл густой бас, отдававший команды.

Думм, думм, думм! — рокотали глубины.

Гэндальф быстро шагнул к порогу и резко выбросил вперед руку с посохом. Зал и коридор озарила ослепительная вспышка. Волшебник на мгновение выглянул и тут же отпрянул; по коридору засвистели стрелы.

– Орки! Тьмы и тьмы орков! — бросил он. — Причем некоторые особо злобные и сильные: черные Урук–хаи из Мордора. Вспышка их отпугнула, но с ними есть кто–то еще. Надо полагать, пещерный тролль, и хорошо, если один! Мы не пробьемся. Об этом нечего и думать.

– Если они нападут и с другой стороны, мы не пробьемся вообще, — сказал Боромир.

– Пока все тихо, — откликнулся Арагорн, отбежавший к восточной двери — послушать. — Там лестница. Она ведет не в зал, за это я могу поручиться. Но бежать вслепую, с погоней за спиной, нет никакого смысла. Двери нам не запереть: ключа нет, замок сломан, да и отворяется она внутрь. Надо остановить их. Они еще вспомнят Зал Мазарбул! — И Арагорн, сдвинув брови, проверил лезвие Андарила.

Коридор сотрясли тяжелые шаги. Боромир поспешил захлопнуть дверь и заклинить ее осколками мечей и досками. Отряд отступил к противоположной стене, но уходить было еще рано. Снаружи грянул сокрушительный удар; дверь дрогнула и начала медленно приоткрываться. Клинья сдвинулись; в расширившуюся щель до плеча просунулась великанская рука, темная, с зеленоватой чешуей. Внизу показалась огромная, плоская беспалая ступня. За дверью наступила мертвая тишина.

Боромир бросился вперед и обрушил на страшную руку свой меч; но тот, зазвенев, отскочил и выпал из руки удивленного гондорца. На лезвии осталась легкая зазубрина.

Тут Фродо, сам себе поражаясь, ощутил прилив боевой ярости. «Да здравствует Заселье!» — завопил он и, кинувшись вперед, со всей силы ткнул Жалом в уродливую ступню. Чудовище взвыло; нога отдернулась так быстро, что хоббит упал вперед, еле успев выдернуть меч. С клинка потекли черные дымящиеся капли. Боромир снова всей тяжестью налег на дверь, и та захлопнулась.

– Один есть! Да здравствует Заселье! — воскликнул Арагорн. — Больно же кусаются эти хоббиты! Хороший у тебя клинок, Фродо, сын Дрого!

Но дверь уже шаталась под новыми ударами дубин и молотов. Что–то треснуло; каменная громада подалась, и зазор между ней и стеной сразу увеличился. В открывшуюся щель со свистом полетели стрелы; все они тыкались в северную стену и, не причиняя вреда, сыпались на пол. Снова протрубил рог; коридор заполнился топотом, и орки один за другим стали протискиваться в щель между стеной и дверью. Защитники Зала не успевали считать врагов. Атака была мощной, но даже орков ошеломил такой яростный отпор. Леголас уложил двоих, пронзив им горло стрелами; Гимли обрубил ноги наглецу, вспрыгнувшему на могилу Балина; много орков пало от мечей Боромира и Арагорна. Когда рухнул тринадцатый, нападавшие с визгом и воплями отступили, так и не ранив ни одного из защитников Зала, если не считать Сэма, которому орк чуть не снес голову, — но хоббит вовремя пригнулся и, отделавшись царапиной, ловко уложил своего противника достославным клинком, добытым из Курганов. В карих глазах Сэма полыхал такой огонь, что Тэд Сэндиман не на шутку оробел бы, окажись он в эту минуту поблизости.

– Пора! — позвал Гэндальф. — Не ждите, пока вернется тролль! Бежим!

Но не успели Пиппин и Мерри прыгнуть на первую ступеньку, как в зал ворвался огромный орк — видимо, предводитель племени: громадный, ростом почти с человека, с головы до ног в черной железной чешуе. Лицо у него было плоское, глаза — как угли, язык — ярко–красный; в руке он сжимал огромное копье. Ловко выбросив вперед крепкий кожаный щит, он отразил удар Боромирова меча, со страшной силой оттолкнул гондорца, нырнул под руку Арагорна и, молниеносно, как атакующая змея, ринувшись в гущу Отряда, со всей силы метнул копье прямо в Хранителя. Удар пришелся в правый бок. Фродо отбросило в сторону; наконечник копья пригвоздил его к стене. Сэм с воплем бросился к хозяину, повис на копье, и древко обломилось. Орк выхватил ятаган и кинулся к жертве, но тут ему на шлем обрушился Андарил. Брызнули белые искры, шлем раскололся. Орк упал с разрубленной головой. Остальные, взвыв, бежали от разъяренных Арагорна и Боромира.

Дум–м, дум–м, — загрохотали барабаны из бездны.

– Бежим! — кричал Гэндальф. — Сейчас или никогда! Вперед!

Арагорн подхватил Фродо, сползшего по стене, и одним прыжком оказался у двери, толкая перед собой Мерри и Пиппина. Остальные последовали за ним; только Гимли, несмотря на опасность, медлил — он стоял у могилы Балина, низко склонив голову. Леголасу пришлось схватить его за руку и оттащить силой. Боромир задержался у порога и в последний раз оглядел дверь. С обеих сторон на ней висели большие железные кольца, но замка для них не было.

– Я в порядке, — задыхаясь, проговорил Фродо. — Я пойду сам. Пусти меня.

Арагорн от удивления чуть не уронил его на пол.

– Я думал, ты уже мертв! — воскликнул он.

– Пока вроде нет, — проговорил Гэндальф, внимательно взглянув на Фродо. — Но идем! Удивляться некогда. Все вниз! Когда спуститесь — подождите, но недолго. Если я задержусь — не мешкайте! Помните: вниз и направо!