– Мне тоже нравится голубое платье, – решительно поддержал Райн. – И никто на вечере, который будет у Челси, никогда раньше тебя в нем не видел.

– Он просто не понимает, – сказала Карен, обращаясь к Челси. – Мужчины могут носить одни и те же старые костюмы на работу, на вечеринки или еще куда-нибудь и никто не обратит на это внимания. С женщинами совсем по-другому.

– Я тоже еще не решила, что надеть, – сказала Челси.

Лоран советовал ей купить что-нибудь новое, но Челси этого делать не хотелось, особенно потому, что Карен не могла позволить себе сделать то же самое.

– Одежда никогда не значила много для тебя, – заметила Карен. – Но сейчас надо одеваться соответственно своему положению. Мы не можем теперь одеваться, как раньше.

Челси посмотрела на свой свитер и джинсы.

– В своем отношении к одежде я нисколько не изменилась.

– Я знаю, но, может быть, тебе стоит немного измениться. Я больше не хожу в джинсах по дому. Ты ведь не знаешь, кто может случайно зайти.

Райн криво улыбнулся:

– Разве кто-нибудь, кроме твоих родных, заходит к нам без предупреждения, с тех пор как мы поженились?

– Дело не в этом, Райн. Ты видишь? – сказала она, обращаясь к Челси. – Мужчины не понимают.

– Я, наверное, тоже мужчина, потому что не вижу причин менять свой образ жизни из-за того, что у меня сейчас есть деньги.

– Мне следовало помнить, что вы, как всегда, вдвоем наброситесь на меня. – Карен хмуро посмотрела на них.

– Я придумала, – обрадовалась Челси. – Разреши мне купить тебе платье на Рождество, и все проблемы будут решены.

Как только Челси сказала это, она поняла, что совершила ошибку. Вид у Райна стал замкнутым, а Карен уверяла, что она не может позволить подруге делать подобные подарки.

Челси обнаружила, что богатство может создать больше проблем, чем разрешить их.

Рождественская вечеринка была сугубо официальной. Все блюда были заказаны и доставлены из ресторана. Такие приемы Челси не любила и обычно старалась избегать. А Карен все это нравилось.

– Эти маленькие сандвичи просто чудесны. Интересно, из чего они сделаны? – сказала она, осматривая комнату. – Ты должна сказать мне, из какого ресторана это все доставлено.

– Лучше спроси у Лорана. Он договаривался о закусках. Или Шейлу, если быть более точной. Я же только оделась и спустилась вниз по лестнице.

– Да, ты выглядишь красивой. Это новое платье?

– Его подарил мне Лоран. Я не стала бы покупать черное для рождественской вечеринки.

– Оно великолепно! – Карен взяла еще один сандвич. – Просто не верится… В вашем списке приглашенных все важные люди города. Мне льстит, что и мы здесь.

– Не будь глупой. Мы друзья и я ни разу не отмечала Рождество без тебя и Райна.

Она улыбнулась ему. С того момента как они приехали, Райн был необычайно грустен и молчалив. Челси почему-то стало неудобно перед ним, и она почувствовала замешательство от всей этой показухи.

Подошел Лоран и улыбнулся ей:

– Ты разговаривала с Максвелами? Они сказали, что сегодня вечером тебя вообще не видели.

– Тогда, наверное, я с ними не говорила. – Челси старалась не быть грубой. Как раз перед приездом гостей муж проинструктировал ее, как она должна вести себя и уделять внимание гостям равномерно. – Где они?

– Это та пара, которая стоит возле витражей. Ты должна запомнить их. Она высокая брюнетка.

– Я сейчас вернусь, – сказала Челси, обращаясь к Карен и Райну.

Она пробралась сквозь толпу и подошла к Максвелам:

– Я так рада, что вы смогли приехать.

– Мы восхищались тем, как выглядит ваш дом. Кто был дизайнером?

Челси улыбнулась:

– Никто. Я сделала это сама.

– Не может быть! – недоверчиво произнесла миссис Максвел.

– Я профессиональная художница. По крайней мере, была ею. Правда, сейчас на пенсии.

– Вы еще слишком молоды, чтобы быть на пенсии, – произнес мистер Максвел, придвинувшись ближе. – Дорогая, она ведь совсем молодая?

– Я думаю, это просто шутка, – ответила ему жена.

– Еще я рисовала викторианские картинки на елку, разукрашивала гирлянды и шила кружевные веера. Я не так хорошо управляюсь с иголкой, как с кистью, но мне нравится, как выглядят кружева и парча вместе.

– Господи! Вы хотите сказать, что все эти украшения сделаны вами? – воскликнула миссис Максвел. – Я бы никогда не подумала.

Челси не показалось, что гостья хотела быть сознательно грубой.

– Да. Прошу извинить меня, но я должна встретить тех, с кем еще не поздоровалась.

Челси нырнула в толпу и снова нашла Морганов.

Карен увидела пианино между гостиной и столовой. Она провела по инструменту рукой, словно приласкала домашнее животное. Челси открыла его и попросила:

– Сыграй для нас.

Карен покраснела и смутилась:

– Я не могу! Перед всеми этими людьми?

– Пожалуйста. Мне очень нравится, как ты играешь.

Карен села на стул, и ее пальцы пробежали по клавишам:

– Какой замечательный звук!

– Лоран держит инструмент настроенным, хотя никто из нас не играет.

Ловкие пальцы Карен заиграли мелодию, которую так любила Челси. Райн стоял рядом и гордо улыбался. У его жены был несомненный талант, и она играла лучше среднего пианиста. Некоторые гости перестали разговаривать, и подошли ближе послушать.

Челси была горда за свою подругу. Это была прежняя Карен, которую она знала еще в колледже. Обычно робкая и мягкая, она перевоплощалась, когда начинала играть. Ее глаза встретились с глазами Райна, и впервые за долгое время она не увидела грусти на его лице. Когда-то он, верно, подметил, что Карен, играя, совершенно преображается.

Ее пальцы ловко двигались по клавишам. Сыграв одну мелодию, она начинала другую, популярные вещи сменялись классическими произведениями. Она казалась неутомимой, а ее репертуар почти неисчерпаемым.

Лоран подошел к Челси и, взяв ее под локоть, отвел в сторону. Когда они вышли из толпы, собравшейся послушать музыку, он сказал:

– Скажи Карен, чтобы она перестала играть.

– Что? – спросила она со смехом. – Почему я должна это делать?

– Потому что она здесь гость. А развлекать других я нанял специального человека. Он опоздал, но сейчас находится в другой комнате и сердится, потому что она играет некоторые из тех вещей, которые входят в его программу.

– Это плохо, – сказала Челси упрямо. – Ему следовало бы приехать вовремя. И потом я люблю слушать, как играет Карен. И остальным тоже очень нравится.

– Они, вероятно, думают, что ее наняли для этого.

Челси покачала головой:

– Но это же смешно. Если бы я оказалась в гостях и кто-нибудь начал играть на пианино, я бы подумала, что у хозяина есть талантливый друг.

– Да, но эти люди привыкли к другой жизни. Они твердо знают, что за развлечения надо платить. Твоя подруга ведет себя по-дурацки.

Челси побледнела. Она чувствовала себя так, словно ее ударили по лицу. Лоран разговаривал с ней грубо не в первый раз, но она не ожидала, что это произойдет и при гостях. Она оглянулась, проверяя, не слышал ли кто-нибудь их. К счастью, поблизости никого не было.

Челси повернулась на каблуках и подошла к пианино. Она внимательно посмотрела на лица людей, которые собрались послушать игру Карен. Они действительно выглядели вежливо-скучными, словно собрались послушать музыку, которую бы исполнял платный музыкант.

Челси взяла Райна за руку и отвела его в сторону, быстро пересказав ему свой разговор с Лораном:

– Мне очень жаль. Я не знаю, как поступить, чтобы это было более тактично.

Райн поднял глаза и осмотрел комнату:

– Где он?

– Пожалуйста, не устраивай сцен. Не сейчас. Я очень сердита на него. Когда гости уйдут, я выясню все сама. Обещаю. Просто найди способ отвлечь Карен от игры до того, как кто-нибудь обратится к ней, словно она нанятый музыкант.

Он немного подумал:

– Позвони к нам домой и попроси Бетани к телефону. А я скажу Карен, что позвонила няня, которая с ней сидит, и сказала, что Бетани очень скучает по матери. Это должно сработать.