– Может быть, и так, но мне приходится все время что-то делать, чтобы поддерживать дом в чистоте. В конце концов, к тебе в любой момент могут прийти гости. А я просто умру от стыда, если кто-нибудь увидит у меня дома беспорядок.

Челси осмотрелась вокруг. Безукоризненно убранная комната, в которой они находились в этот момент, могла бы быть салоном для демонстрации мебели.

– Ты великолепная хозяйка. Я никогда не видела, чтобы у тебя было не убрано.

– Это потому, что я постоянно слежу за порядком. У тебя таких проблем нет – художникам незачем забивать себе голову домашним хозяйством, от них этого и не ждут.

Челси весело рассмеялась в ответ:

– Хорошо, что мы друзья. Иногда ты говоришь интересные вещи.

– Я что-то не то ляпнула? Прости. Я имела в виду, что если у тебя в квартире беспорядок, то это нормально – ты работаешь там же, где и живешь. Одним словом, художник.

– Не надо выкручиваться, Карен, – по-доброму улыбаясь подруге, сказала Челси. – Ты делаешь только хуже. Где Райн?

– Откуда мне знать? Думаю, он поехал на техосмотр. Скоро уже конец месяца, – она вздохнула. – Я никогда не собиралась иметь этого ребенка. А что если я не беременна, а просто меня так раздуло? Помнишь, как в «Королеве Мэри»?

– Это было в шестнадцатом веке. Ты беременна. Просто эта книга еще в детстве слишком тебя впечатлила.

– Вероятно, ты права. – Карен попыталась спуститься с кушетки. – Может, лимонада? В жару мне постоянно хочется пить.

– Сиди. Я принесу сама. – Челси бывала здесь часто, и ей было все знакомо. Открыв холодильник, она сказала: – Я не вижу графина. Ты уверена, что у тебя есть лимонад?

– Готова поспорить, что Райн допил его. – Голос Карен был сердит. – Он иногда может такое сделать.

Челси открыла морозильник и сказала:

– Не волнуйся. Я приготовлю еще.

Карен подошла к двери и встала, расставив ноги и заложив руки за спину.

– Не пойму, как до появления кондиционеров женщины решались беременеть? Тебе не жарко?

– Нет. Здесь, как на леднике. Господи! Ну почему ты опять встала?

– Мне трудно все время лежать. Я безумно устала. – Карен подошла к столу и поправила вазу с искусственными фруктами. – Ребенок все время толкается. Такое ощущение, что внутри у меня сплошные синяки.

– Интересно, какое это ощущение, когда в тебе шевелится твой малыш?

– Ужасное! Надеюсь, ты никогда этого не узнаешь. Быть беременной так неудобно.

– Ты не преувеличиваешь? Всякий раз, когда у тебя начинает мерзнуть нос, ты боишься заболеть бронхитом, – заметила Челси. – Быть твоим доктором – сущий ад.

– Райн сказал, что беременность это состояние, а не болезнь, – произнесла Карен, передразнивая мужа. – Если бы он только мог это испытать.

– Он прав. Ты просто избалована.

– Какая у меня хорошая подруга! – иронично воскликнула Карен, глядя, как Челси делает для нее лимонад. – Добавь туда немного сахара, хорошо?

– Концентрат и без того довольно сладкий.

– Знаю, но я люблю, когда там больше сахара. Челси оставила свое мнение при себе и добавила сахара. Она положила в бокалы лед и налила лимонаду.

– Спасибо, – сказала Карен.

Она попробовала лимонад и подошла к сахарнице. Челси показалось, что напиток походил скорее на сахарный сироп, чем на лимонад.

– Ты не перебарщиваешь? – спросила она, наблюдая за Карен.

– По-моему, вы сговорились с Райном. Я похудею после родов. Может, это единственное время в моей жизни, когда мне не надо себя ограничивать в еде. – Она взяла губку и вытерла кухонный стол, на котором и так не было ни одного пятнышка.

– Ты становишься фанатиком чистоты, – заметила Челси.

– Я люблю, когда все блестит. Мне приятно, когда в доме порядок. Райн не понимает. Он сказал, что у меня навязчивая идея. Наверняка вычитал эту глупость в какой-нибудь книжке. – Карен засмеялась.

– Отношения между вами стали лучше? – спросила Челси.

– Думаю, да. Хотя на самом деле брак это такая скучная штука. Когда родится ребенок, будет веселее. Мне кажется, что я ее избалую.

– А почему ты так уверена, что будет девочка?

– Не знаю. Просто уверена. Я даже не подбирала мужских имен.

– А какое имя ты выбрала для девочки?

– Бетани. Просто Бетани. Как тебе?

– Прекрасно. Но на всякий случай тебе следует подобрать и мальчишеское имя.

– Я девять месяцев только и делала, что подбирала имена. Больше не хочу, да и потом у нас уже нет времени. Надеюсь, мужское имя нам не понадобится. – Карен похлопала себя по животу. – Я чувствую, словно беременна целую вечность. На самом деле так оно и есть.

– Я собираюсь зайти на рынок. Купить что-нибудь тебе? Например, персики, они, говорят, этим летом особенно хороши.

– Персики? Было бы неплохо. Я могла бы сделать пирог. Если ты увидишь еще что-нибудь этакое, тоже купи. Тебе дать деньги сейчас?

– Нет, после, когда я вернусь. – Челси поставила свой бокал в раковину. – С тобой, надеюсь, ничего не случится за полчаса?

– Конечно! До родов, боюсь, куда больше, чем даже день.

– Ну, тогда я вернусь часа через два.

– Можешь не спешить. Я никуда не денусь.

Когда спустя час Челси вернулась, Райн сидел возле Карен.

– Что ты делаешь дома? – спросила она, увидев его.

– Карен позвонила мне на работу. Челси положила на пол пакеты.

– Карен, как ты себя чувствуешь?

– Ужасно! – Она с тревогой посмотрела на Челси. – Я боюсь.

– Отходят воды?

Райн покачал головой:

– Похоже, начались схватки. Я пытаюсь засечь время, но Карен забывает сказать, когда они заканчиваются.

– Это нелегко, – раздраженно произнесла Карен. – Ты должен быть внимательнее. – С этими словами она схватилась за подлокотники кресла; начались очередные схватки.

– Я принесу чемодан, – сказал Райн.

Карен было побледнела, но скорее от страха, чем от боли.

– Как ты думаешь, будет намного хуже? – спросила она, обратись к Челси.

– Не знаю – Челси растерянно развела руками. – Давай лучше я помогу тебе дойти до машины.

Неловко ступая, Карен пересекла кабинет. У задней двери она задержалась, пережидая очередные схватки.

– А где Райн? – нервно спросила она.

– Выясним, как только я посажу тебя в машину. Он знает, где твоя сумка с вещами?

– Я сунула ее в шкаф. Кажется, с правой стороны, под зимними юбками.

Челси усадила Карен в машину и, убедившись, что с ней все в порядке, бросилась бегом в спальню. Райн стоял на коленях, заглядывая под кровать. Когда он увидел Челси, то почти выкрикнул:

– Я не могу найти сумку. Она рее время ее перекладывала.

Челси поспешила к шкафу, и вскоре сумка была найдена.

– Скорее, скорее, – торопился Райн. – Господи! Лишь бы не опоздать!

Вскоре они уже входили в больницу. Райн побежал, чтобы привезти кресло на колесах, а Челси осталась с Карен.

– Я умру. Я знаю, что умру. – Карен схватила подругу за руку. – Зачем я только захотела иметь ребенка? Челси, ты позаботишься о Раине?

– Не говори чепухи, Завтра утром ты будешь хохотать, вспоминая свою панику.

– Ни за что. Я никогда не засмеюсь снова.

Райн вернулся с дежурным санитаром, который вез перед собой кресло-каталку. Они помогли Карен лечь на нее и затем все вместе двинулись в приемное отделение. Райн остановился около стола регистратуры, чтобы записать Карен и попросить вызвать ее доктора.

– А где Райн? – требовательно спросила Карен, когда они ее подвезли к лифту. – Почему он не со мной?

– Он звонит доктору. Успокойся.

Они поднялись на четвертый этаж. Челси все время пыталась ободрить Карен; она обещала оставаться с ней до конца.

– Мне хотелось бы, чтобы со мной была ты, а не Райн. Это из-за него я здесь, – ворчала Карен. – Если бы мужчины сами рожали детей, они вели бы себя осторожнее.

Челси украдкой взглянула на дежурного, делавшего вид, что он не слышит нервных высказываний роженицы, способных рассмешить даже самого выдержанного мужчину.