– Что вы собираетесь предпринять?

Камнор уставился вдаль.

– Если он скрылся из поля зрения, это может говорить только об одном: он готов сделать свой ход. Через несколько часов он будет в Коулуне с половиной китайской армии. – Он снова вытер лицо. – Свяжись с Фоменко, узнай, что там у них.

– Я уже говорил с ним. Он сказал, что у них проблема. Они потеряли связь со своими людьми в Китае.

Камнор выругался.

– И фотографий «боинга» нет?

Леон покачал головой.

– Хорошо. Мы будем играть согласно обговоренному плану. Ло Бин хочет, чтобы компьютерная программа Клуба была уничтожена, не сработала, все что угодно. Я должен наложить на нее лапу, прежде чем Юнг сумеет использовать ее и перекачать отсюда деньги.

– Они не захотят дать ее вам.

– Захотят, когда выслушают меня. – Выражение его лица стало просто убийственным. – Давай покончим с этим фарсом.

Он вышел из туннеля и поправил обшлага на рукавах пиджака, войдя в подземный зал для заседаний как раз вовремя, чтобы услышать слова Саймона Юнга.

– …Я получил окончательный вариант программы «Свитка благоволения» от «Дьюкэнон Юнг электроникс» час назад. Она готова к работе.

– Ты проверил ее? – спросил Том Юнг.

– Да. Она в порядке.

– Так, значит, она существует, – пробормотал Гранвиль Петерсон. – На самом деле существует. Наконец-то. Это все, что нужно Тому, чтобы перекачать деньги из колонии. И где она теперь?

– Если ты не возражаешь, я бы предпочел пока умолчать об этом.

Александр Камнор вздрогнул от нетерпения. Он сверился со своими наручными часами, перепроверил их показания по циферблату, который он носил на рукаве пиджака, и подался вперед.

– Лучше было бы, чтобы она работала. Мы уходим завтра.

Атмосфера в подземном зале на мгновение изменилась от движения многих людей, менявших положение и застывших от изумления. Том Юнг откашлялся.

– Почему, когда нам еще столько предстоит сделать здесь?

– Потому что рынок на последнем издыхании, гонконгский доллар пробил сегодня нижний уровень поддержки, и мы не сможем и далее сохранять все в тайне. В воздухе носятся слухи всех видов, в том числе и о том – могу вам сообщить, – что самые богатые компании колонии убегают отсюда.

– Минутку, Алекс.

Том посмотрел в конец стола, чтобы определить, кто это сказал, и с облегчением увидел лицо своего союзника. Гарри Лонгмэн представлял одну из крупнейших риэлтерских групп Гонконга.

– Да, Гарри?

– Мы все знаем, что дела плохи. Когда лопнул этот грошовый банк, волнения просто должны были начаться. Но, похоже, русские и американцы уже начали разбираться в происходящем и скоро устранят имеющиеся между ними разногласия.

Лонгмэн, полный лысеющий англичанин немного за пятьдесят, окинул взглядом собравшихся, ища поддержки. У некоторых он нашел ее. Том увидел, как зашумели собравшиеся, и сжал под столом руки в кулаки. Неприятности сродни крепкому пиву: можно учуять, как они бродят и созревают.

Камнор сложил вместе указательный и большой пальцы и постучал ими по столу.

– Не понимаю тебя, Лонгмэн. Ты что, не заметил этим утром, что тебе пришлось прорываться сюда? Всюду вооруженная полиция, Корпорация отсечена от мира кордонами… Или ты сегодня не читал газет? Граница с КНР перекрыта. Корреспондента Рейтер выслали из Пекина, и ожидаются еще высылки. – Он повысил голос, в нем зазвучали истерические нотки. – Тайваньская пресса аж подпрыгивает от радости, они говорят, что близится новая революция; а ты проверял, сколько шифровок теперь получает и отправляет каждое посольство? Ты знаешь, что английский посол передает Лондону? И не прикидывайся, что тебе это неизвестно, потому что все, сидящие за этим столом, годами налаживали свою систему информации… Они передают, что посольство Таиланда сожжено до основания и что перед корейской дипломатической миссией был массовый расстрел демонстрации студентов, протестовавших против китайского империализма – китайского империализма, Боже мой! – Он широко развел руками. – Меня кто-нибудь слушает?

– Мы слушаем, Алекс. – Том попытался произнести эти слова с саркастическими нотками, но его попытка обернулась против него же самого.

Кто-то в дальнем конце стола эхом отозвался:

– Все в порядке, Алекс, мы слушаем тебя.

Ободренный Камнор захватил инициативу в свои руки.

– Хуже того. Согласно моим данным, именно Китай стоит за уничтожением того спутника связи, а вовсе не Советский Союз.

– Что?

Но Камнор поднял руку, остановив гул голосов.

– Если это правда, то вряд ли мне стоит говорить вам о последствиях, которые это повлечет для «Благоволения». Весь наш план основывается на наличии соответствующей связи со всем миром в течение всех критических часов. Если Китай сумеет отрезать нас…

– Кто сообщил тебе это? – В голосе Тома прозвучало нескрываемое подозрение.

– Надежный источник.

– Кто?

– Я не могу это разглашать.

– Тогда вряд ли ты можешь ждать…

– Доказательства скоро будут. Доказательства точно скоро будут.

– Когда? И какие именно?

– Самое позднее завтра. Заявления очевидцев, фотографии, сделанные внутри самолета, сбившего спутник. – Камнор оглядел всех присутствующих. Никто, судя по его высокомерному поведению, не смог бы распознать, насколько он блефует. – Говорю вам, я верю в эту историю и собираюсь действовать, основываясь на этих фактах.

– Успокойся, Алекс. Все мы знаем, что у тебя превосходные источники информации.

– Тогда давайте предпримем что-нибудь. Давайте уберемся отсюда, пока еще есть что спасать. Потому что «красный» Китай не только обладает возможностями для изоляции Гонконга, но им еще известно о плане «Свиток благоволения». Или они узнают о нем в самом скором будущем.

После секунды молчания, последовавшего вслед за взрывом этой бомбы, наступил хаос. Тому пришлось встать и прикрикнуть, прежде чем установился какой-то порядок.

– Хорошо, Алекс, – сказал он. – Мы выслушали твою драматичную речь. Теперь давай перейдем к сути. Что ты слышал?

– Спрашивать надо не меня. – Камнор повернулся так, чтобы теперь смотреть на Саймона Юнга обвиняющим взглядом. – Спроси своего сына, вот он сидит. Спроси его, где его дочь. И что ей известно.

Одна за другой головы присутствовавших поворачивались к Саймону, пока он не обнаружил, что все члены Клуба смотрят на него. Он откашлялся.

– Да, это правда, что Диана в Китае, – медленно начал он. – Джинни перед смертью попросила ее отвезти ее прах в Чаян. Но ей ничего, повторяю, ничего не известно о «Свитке благоволения». – Он сделал паузу. – К несчастью, она… она попала в переплет.

– Какой именно переплет? – спросил Лонгмэн.

– Центральное управление разведки село ей на хвост. – Голос Саймона поднялся и зазвучал тверже. – Важно то, что она уже почти дома. Уоррен Хонимен прислал мне сегодня утром радиограмму, что Диана добралась до Лючжоу. – Он посмотрел на часы. – Прямо сейчас она возвращается домой с караваном «Стейтвинг».

– Ты хочешь сказать, что она все еще не выбралась?

Все в зале заседаний снова застыли. И снова Камнор оказался тем клапаном, через который прорвался гнев, овладевший присутствовавшими.

– Саймон, я знаю тебя много лет и никогда не считал тебя дураком. Но сейчас ты повел себя как самый распоследний дурак в Гонконге. Ты владеешь тайной, которая может уничтожить каждого из сидящих за этим столом, не говоря уж об их семьях, сотрудниках, клиентах и заказчиках. Все тебе доверяли – иначе ты не сидел бы здесь. А сейчас ты сообщаешь нам, что разнес все это дело к чертям собачьим.

Когда Мэт поднялся со своего места, никто не понял, что он собирается сделать. Все подумали, что он хочет проверить что-то на телеэкране. Юноша подошел к креслу Камнора, схватил Алекса под мышки, вытащил из кресла и швырнул на пол.

Свалка длилась не более нескольких секунд – множество рук схватили и растащили противников, и Мэт вскоре понял, что у него нет охоты драться с человеком, который отказывается сопротивляться. Его силой усадили в кресло и велели в нем оставаться. Камнор оттолкнул добровольных помощников с резкостью, гораздо больше свидетельствовавшей о его плохом настроении, чем его высокомерный вид. Один за другим члены Клуба возвращались на свои места, которые они мгновенно покинули, когда Мэт бросился в бой. Все повернулись к торцу стола, где одиноко стоял председательствующий.