– Да, товарищ генерал?

– Я никак не могу припомнить… тот человек в Гонконге, ну, бизнесмен, как его звали? Вы еще обращали мое внимание на какие-то его действия за последнюю неделю.

– Отчет Александра Камнора по компаниям, которые намерены свернуть дела в Гонконге до того, как китайцы овладеют им, вы это имели в виду? Досье «Благоволение»?

– Да-да, именно это. – И Крабиков вновь принялся равнодушно рассматривать сад.

Скоро сюда придет весна; и тогда листья вновь украсят этот серый скучный маленький мир, центром которого является пустынная дача. А тогда, может быть, вновь придет подходящий момент еще раз ударить по Гонконгу, чтобы скомпенсировать потери 1988 года…

– С чего это вдруг китайским военным вздумалось сбивать спутник? – Крабиков адресовал свой вопрос оконному стеклу, но, как обычно, начальнику ответил Фоменко.

– Для того, чтоб иметь превосходство на полях сражений в случае войны. Если ты способен уничтожить спутники противника, то ты можешь ликвидировать и его командные центры, и системы связи.

Крабиков отвернулся от окна, держа очки в одной руке.

– Системы связи, – эхом отозвался он.

Примерно через неделю после смерти Джинни Сунь Шаньван принимал важного гостя в своем офисе на холмах Хайдянь к западу от Пекина.

– А-а, генерал!.. Прошу вас, входите.

Взгляд Ло Бина, горящий от любопытства, шарил по просторному кабинету. На стенах изображались различные уголки и куртины паркового ансамбля в разгар лета, оживленные человеческими фигурками, нарочито уменьшенными до таких размеров, чтобы подчеркнуть их ничтожность в сравнении с феноменами природы. На длинном столе черного дерева не было ничего, кроме кирпичика сухой туши и набора кисточек. Стол находился под высокими окнами, в которые виднелось безмятежное озеро. Сунь сидел за столом лицом к двери, в которую только что вошел Ло Бин. Он заметил, как посетитель пожирает взглядом обстановку комнаты, и усмехнулся. Ло Бин уловил усмешку и после секундного колебания улыбнулся в ответ.

– А где же комплект маджонга? – поинтересовался он.

В смехе Суня послышались нотки заговорщика – хозяин кабинета хотел, чтобы так и прозвучало:

– Я его выбросил, когда Папа умер.

– Надеюсь, вы не собираетесь вышвырнуть заодно и всех бригадных генералов.

Морфема «джонг» в слове «маджонг», а точнее «цзян» из этого же слова в нормативном произношении «мацзян», также означала самое низшее генеральское звание.

Сунь от души насладился каламбуром.

– Во всяком случае не тех, кто обладает чувством юмора.

Во время этого обмена любезностями Ло Бин медленно подбирался по паркетному полу ближе к столу, пока не поравнялся с креслом Суня. Инспектор Центрального разведывательного управления встал из-за стола и, взяв генерала за локоть, подвел его к ближайшему окну.

– Отсюда открывается очень приятный вид.

Ло Бин глянул сквозь стекло и сразу же понял существо дела – проверка, его подвергают проверке. В тени березы на берегу озера сидел не кто иной, как Ван Гоин, начальник штаба Народно-революционной армии. Ло Бин сообразил, что его молчание затянулось.

– Какая тишина! – пробормотал он. – Это же надо – иметь в своем распоряжении такое место!

– Да. Конечно, иногда здесь кажется довольно одиноко.

Отойдя от окна, Ло Бин ломал себе голову – прошел ли он это испытание. Там действительно сидел начальник штаба, в этом не было никаких сомнений. Но если бы Ло Бин дал понять, что узнал его, то тут же придал бы этой встрече новую окраску, а ту встречу устраивал не он, а Сунь. Если, с другой стороны, он сделал бы вид, что вовсе не заметил присутствия Вана, то он рисковал испортить игру Суня. Ну и опять же Ван был начальником Ло Бина, а это важный фактор в расчетах и ухищрениях, когда делаешь карьеру… Пока Ван все еще в фаворе и не стоит у него на пути. Тот факт, что он находится здесь, в Хайдяне, и наслаждается видами в саду Суня, позволяет предположить, что он в безопасности. А иначе, конечно, и сам Сунь уже давно свалил бы куда-нибудь.

– Вам нравится моя образцовая деревня?

Ло Бин одарил хозяина смущенной улыбкой.

– Деревня?

Сунь показал на дальний угол кабинета, где большую площадку занимал макет. Когда Ло Бин подошел ближе, он обнаружил, что макет являет собой Гонконг и Новые Территории, где граница с континентальным Китаем четко обозначена красной линией.

– Очень интересно, – сдержанно прокомментировал он.

Гонконгский вопрос всегда был таким сложным: своего рода политическая лакмусовая бумажка, по которой никогда нельзя сказать, какого цвета она станет через час.

– А эти отметки?..

– Это телефонные кабели. Подводные кабели здесь и вон там… Один к Брунею, один на Гуам. А вот к Токио. Генерал Ло Бин…

– Слушаю вас.

– Не хочу тратить ваше время, однако мне нужен совет.

– Всегда к вашим услугам.

Сунь обратил внимание, как удачно подает себя генерал: мягкие манеры, улыбка, голова постоянно наклонена набок, так, словно гость стремится не пропустить ни единого слова, слетающего с губ дражайшего собеседника.

– Несколько лет назад, – начал Сунь, – начальнику штаба было приказано подготовить план взятия Гонконга и примыкающих к нему территорий военным путем. Он заручился моей помощью. Нам было поручено действовать, исходя из допущения, что в течение некоторого периода в ходе воссоединения, намеченного на тысяча девятьсот девяносто седьмой год, мы столкнемся с падением доверия к нам со стороны деловых слоев гонконгского общества, а потому нам предстоит принять определенные меры во избежание нежелательных последствий. Этот план – на случай военного захвата Гонконга – получил кодовое название «Стальной коготь».

– Я впервые о нем слышу!

– Очень хорошо. Основные направления, заданные нам, предусматривали быстрый захват Гонконга с тем, чтобы он превратился в самую крупную военно-морскую базу Китая, способную диктовать условия на морских путях кораблям Советского Союза в Тихий и Индийский океаны; при этом у нас появилась бы реальная опора в случае нашего нападения на Тайвань; надо было предусмотреть быстрое строительство шахт для ракет с управляемыми боеголовками, способных поразить морские цели России и Америки на Тихом океане; ну и создать пункты, где мы могли бы допрашивать подозрительных, задержанных нашими силами безопасности.

Сунь внезапно остановился.

– Вы не согласны? – резко спросил он.

– Я, товарищ инспектор? Да что вы! Такие цели воодушевляют!

– Вижу вашу искренность.

– Одно доверие порождает другое – ответное.

– Тогда продолжим. С самого начала мы знали, что время – важнейший фактор. В любой момент мы могли стать очевидцами того, что либо все крупнейшие торговцы и компании с преобладанием западного капитала начнут готовиться к эвакуации из Гонконга, либо разразится международный кризис между Россией и Соединенными Штатами. И в том, и в другом случае этому плану предстояло воплотиться с единственной целью: защитить наши владения. Поэтому главной задачей стало сохранение как можно большего количества собственности с той целью, чтобы ее невозможно было вывезти из этого региона. Внезапность становилась делом первостепенной важности. Тут напрашивалась определенная тактика. Так, например, вторжение должно было начаться в шесть часов утра по гонконгскому времени. В это время в Токио только семь часов утра, десять часов ночи в Лондоне и пять часов вечера в Нью-Йорке. Другими словами, в то время, когда все главные биржи обычно закрыты. Связь между Гонконгом и остальным миром должна быть прервана быстро и эффективно. Во-первых, должно быть отключено электричество попутно с блокированием основных подземных и подводных кабелей и созданием помех для радиосигналов. Но одних этих мер было бы недостаточно. Остается еще одна проблема. Вот эта. – Сунь указал вверх.

Прямо над ними под потолком висел маленький серебряный шар.

– Это спутник «ИНТЕЛСАТ-пять». – Голос Суня окрасился мрачным удовлетворением. – Тот самый, через который идет колоссальный объем телефонной, телексной и факсовой информации, связывающей Гонконг с остальным миром. Я уверен, что вы понимаете, как можно спрятать деньги с помощью электронных команд, передаваемых по обычной телефонной линии. Несмотря на перерывы в электроснабжении и радиопомехи, встревоженный банк со своим собственным генератором и современной системой телекоммуникаций все же сумеет перевести содержимое своих книг и сейфов за рубеж. Для нас это был бы недопустимый риск. Вот почему мы решили подключить к этому плану Управление национальной оборонной промышленности.