– Чан Пин, – позвала она.

Нет ответа.

Диана приподнялась на коленях.

– Чан Пин?

Его дыхание было спокойным. Он спал. Диана медленно откинулась назад к стене вагона.

Поезд прогрохотал на стрелках, выбираясь на главный путь, по которому под четкий аккомпанемент последовательно повторявшегося перестука колес, означавшего начало всякого скоростного передвижения по железной дороге, пустился на юг.

Прошин спрятался за переборкой корпуса. Сэнгстер оттащил русского в сторону и, навалившись, прижал его к полу.

– Ты думаешь, пули не пробьют алюминиевый корпус? – прорычал он. – Сматываемся!

Прошин скользнул к полетной палубе. Но не успел он сместиться и на полметра, как очередь снова ударила по корпусу; над иллюминаторами возник неровный ряд рваных отверстий, будто с той стороны работал какой-то клепальщик-неумеха. Прошин дважды перекатился по полу и метнулся дальше.

Тем временем Сэнгстер бросил быстрый взгляд на часы.

– Осталось две минуты двадцать секунд…

Хотя стрельба прекратилась, он понял, что это всего лишь временная передышка. У него не было оружия, но он знал, что каким-то образом он должен отвлечь нападающих, не дать им окружить самолет. Он по-пластунски подполз к одной из грузовых дверей и на мгновение высунул голову – через секунду раздалась длинная очередь. Он нырнул назад и в сторону, молясь, чтобы они не раскусили его план. Следующая очередь пришлась высоко, пройдясь по потолку напротив и разбив один из светильников аварийного освещения.

Тут он услышал, как заработал двигатель. Ну конечно! Они отведут платформу-подъемник подальше… затем они посадят на нее стрелков и поднимут на один уровень с грузовой дверью… Господи!

– Быстрее! – закричал он.

– Готово! – проскальзывая между контейнерами, русский опрокинул ряд поддонов. Вдруг пол под его ногами словно взорвался, и он с криком подпрыгнул; но пули, должно быть, отрикошетили от контейнера, потому что на Прошине не оказалось и царапины. Секунду спустя Сэнгстер расслышал раздавшиеся снаружи команды на высоких тонах, и стрельба снова прекратилась. Можно было догадаться почему: стреляя снизу вверх, через пол, нетрудно попасть в баки…

Прошин приземлился рядом с глухим стуком, глаза его сузились от боли.

– Ранен?

Прошин покачал головой.

– Грохот… ужасный.

– Осталось недолго. Взрыватель?

– Десять секунд.

Сэнгстер мотнул головой в сторону правой грузовой двери.

– Тогда пошли!

Прошин вскочил на ноги и бросился к рычагу открывания двери. Когда он начал поднимать его вверх, завизжала новая серия пуль, рикошетя от корпуса, но на этот раз очередь прошлась по более пологой траектории. Должно быть, платформа уже почти поднялась на нужную высоту.

Дверь медленно подалась и открылась.

– Прыгай!

Прошин сиганул в пустоту. Трос размотался, тормозя его спуск на землю. Сэнгстер скользнул вниз по тросу, так как оставался в перчатках, чтобы кожа на руках не превратилась в лохмотья. Поскольку корпус «Джумбо» заканчивался очень невысоко от бетона, стрелки не сразу поняли, что их цель переместилась. Наконец один из них, самый зоркий, нагнулся, увидел две пары ног, убегавших прочь по другую сторону самолета, и закричал, предупреждая своих коллег.

Сэнгстер и Прошин помчались быстрее. Прямо перед ними проходила главная взлетно-посадочная полоса. На северо-восточном ее конце готовился к взлету аэробус; его турбины сменили тон, вой их усилился до крещендо, и самолет пошел на взлет между двумя дорожками огней.

Сразу за ним на стартовую позицию вырулила реактивная «Цессна Цитэйшн».

И в этот момент «боинг» взлетел на воздух.

Прошин установил в центре корпуса, прямо впереди у крыльев, небольшой, но очень эффективный зажигательный заряд, идеально размещенный для того, чтобы воспламенить топливо в баках. Волна жара отбросила обоих мужчин на бетон. Они закрыли головы руками, ожидая, что сейчас окажутся погребенными под обломками. Однако огонь еще только распространялся, и воспламениться успело не все топливо. Они поднялись на ноги и бросились бежать. Стрельба прекратилась: когда сработал заряд, стрелки находились слишком близко к «боингу»…

Дверь «Цессны» открылась, из нее выпала лесенка. Прошин запрыгнул на нее первым, но Сэнгстер отставал всего на шаг. Когда они рухнули на пол и дверь закрылась, самолет уже мчал по дорожке, приближаясь к скорости отрыва.

Двое мужчин уставились друг на друга, но прошло еще несколько секунд, прежде чем они смогли говорить.

– Не хотелось бы мне, чтобы когда-нибудь пришлось повторить это, – выдавил наконец Прошин.

– Думаешь, мне хотелось бы?

Самолет оторвался от земли. Сэнгстер попытался встать на ноги, но понял, что при такой скорости набора высоты ему это не удастся, поэтому он снова улегся на пол и ухмыльнулся своему спутнику. Прошин начал хохотать.

– А где стюардесса?

Внезапно яркое бело-фиолетовое зарево осветило всю кабину; раздался громкий лязг удара металла о металл; свет погас. Одновременно самолет начал крениться влево и содрогнулся, будто такая нагрузка оказалась ему не под силу.

– Какого…

Сэнгстер ухватился за ближайший подлокотник и умудрился выпрямиться. Цепляясь за спинки кресел, он сумел добраться в пилотскую кабину.

– Боже мой, – выкрикнул он, заглянув внутрь. – Ты!..

В левом кресле сидел Троцкий, сражаясь с ручкой управления.

– Опаздываешь, – проскрежетал он.

– Что случи…

– Цель взлетела на воздух, как раз когда мы отрывались от земли. Должно быть, огонь добрался до главных бензобаков. Что-то врезало по нам. Я теряю…

– В диспетчерской башне паника, – вклинился в разговор второй пилот. – Не знают, что делать.

Троцкий выругался.

– Они еще не связались с военным аэродромом, кантонским Шади?

– Военных самолетов в воздухе нет.

Вой турбин сменился; прежде он звенел, как струна, теперь стал спокойнее. Троцкий продолжал тянуть ручку на себя, словно хотел вырвать ее из пола.

– Теперь все нормально, – прохрипел он. – Но мы теряем топливо.

– Нам его хватит? – встревоженно спросил Прошин, который к этому времени тоже добрался до Сэнгстера и остановился рядом с ним у входа в кабину.

– Не знаю. Я заправил только с небольшим запасом.

– Где мы находимся?

– Только что прошли навигационный маркер Пинчжоу. Прямо по курсу Чжуншань.

Прошин схватил за руку второго пилота.

– Что происходит там, на земле?

– Все вдребезги. Визжат, как ошпаренные коты. Все садятся, мы последние успели взлететь. На посадку в порт никого не пускают, все борты направляют в Кай Так Интернэшнл.

– Повреждения?

– Разной степени. Кто-то утверждает, что это террористический акт. Постойте! – Он поднял руку к наушникам. – Да! Они связываются с Шади!

– Дерьмо, дерьмо, дерьмо! – Троцкий врезал по ручке управления. – Поднимайся, сука, поднимайся!

Сэнгстер уставился в ветровое стекло. Вдруг он вскрикнул: какой-то стремительный сверкающий силуэт взмыл снизу и «подрезал» им нос, пройдя прямо по курсу, казалось, всего в нескольких футах.

– Шади. Это, похоже, «Ф-шесть-бис».

– Боже, как близко он прошел.

– Я думаю, вы увидите эти штуки еще ближе, мистер Сэнгстер. – Троцкий улучил мгновение и почесал нос. – И в данный момент у нас нет ни одной кэгэбэшной норы, куда можно бы было улизнуть. Поэтому держитесь!

Когда самолет выровнялся, второй пилот подтолкнул Прошина локтем.

– Иди в салон, взгляни там…

– И что мне искать?

– Все, идиот!

Через несколько мгновений Прошин вернулся, нахмурившись.

– На земле огни.

– Больше ничего?

– Только дождь.

– Так дождя нет.

– Но стекла покрыты водой.

Троцкий оторвал обе руки от ручки и схватился за виски.

– Это же топливо, ты, чурка! Мы течем! – Он взглянул на приборную доску. Сэнгстер услышал, как он пробормотал: – Не хватит.