– А ты и есть хорошая девушка. – Чан Пин наконец собрался с мыслями и теперь смотрел на нее спокойным задумчивым взглядом. Она поняла, что он нисколько не испуган. – Ты слишком к себе строга.

– Я собираюсь и к тебе быть строгой.

Он покачал головой и улыбнулся.

– Нет. Ты спасла мне жизнь. Почему ты сделала это, Диана?

Он сумел смутить и расстроить Диану, и это разозлило ее. Сейчас, когда он связанный лежал у ее ног, она призналась себе самой, что не знает, почему приложила столько усилий, чтобы спасти его.

– Нет, сейчас моя очередь задавать вопросы. И давай начнем с чего-нибудь полегче: тут поблизости есть вода?

Он продолжал молча разглядывать ее.

– Хорошо. – Она надела на плечи рюкзак. – Надеюсь, что скоро сюда придут те, кого ты ждал, и найдут тебя. Пока!

Она еще не успела полностью выпрямиться, когда он окликнул ее:

– Диана, не уходи! – Он прикусил губу. – Пожалуйста!

Она видела страдание в его глазах, но знала, что не должна поддаваться.

– Вода. Где она?

– Там ручей… за павильоном. Пятьдесят метров вверх по склону… держись левее.

Все было так, как он сказал: Диана обнаружила маленький ручеек, вытекавший из трещины в скале. Она развела руками листья гигантских папоротников, загораживавших путь к воде и прежде, чем наполнить бутылку, вымыла руки и лицо. Она не торопилась. Облака уже отнесло прочь, появились просветы голубого неба. От зелени, обступившей павильон, начал подниматься пар, и сквозь листву деревьев на землю лился косой дождь золотых солнечных лучей.

Маленький белый домик в солнечном мареве казался таинственным и уже не походил на ветхое заброшенное строение. Она почувствовала себя Белоснежкой. Это сравнение развеселило ее, но и огорчило: рядом все еще был колдун, с которым предстояло разобраться.

Диана обнаружила Чан Пина лежащим в том же положении. Его лоб покрыла испарина. Диана знала, что он пытался высвободиться.

– Ты только зря изматываешь себя. Это хорошие узлы. В детстве я была скаутом. Лучше выпей воды. – Она поднесла бутылку к его губам, и он начал жадно пить.

– Хорошо. – Диана уселась на землю рядом, но вне досягаемости от его возможного внезапного броска. – А теперь, пожалуйста, расскажи мне правду.

– Я все расскажу тебе. Я должен был знать, что ты догадаешься. Я говорил им, что тебе это по силам.

– Я удивляюсь, почему эти «они», как ты выражаешься, выбрали именно тебя для подобного дела. Иногда ты бываешь довольно глуповат.

Он слабо улыбнулся.

– Спасибо.

– Ты сам поразмысли. – Диана удивилась собственному спокойствию и рассудительности. – Для начала оказалось, что ты слишком хорошо знаешь местность. Это довольно странно, если учитывать, что ты был сослан сюда в порядке наказания. Затем эта прекрасная карта, которую ты якобы нашел Бог знает в какой дыре. Потом этот старик в грузовике. Мы не встретили ни одной машины за весь день, а он появился как раз вовремя.

– Это все?

– Нет. Сначала я вела себя довольно глупо и ни на что не обращала внимания. Потом я начала задумываться. Все было очень трогательно. Но я не считаю, что это в духе китайских обычаев, по крайней мере, если ты впервые встретил человека, да еще и иностранца. И что ты делал тогда в кумирне и как там оказался? Это тоже казалось мне странным… до тех пор, пока я не поняла, что это, очевидно, было сделано специально, чтобы произвести впечатление на меня, ну… чтобы ты мне понравился. Я права?

Он кивнул.

– Хотя то, что я рассказал тебе о своих родителях, это правда.

– Но и это не все. Когда я очнулась после того, как этот парень, Вень, оглушил меня, ты сказал, что крестьяне стали кричать на Красных Охранников. И я снова подумала, что это странно. Особенно если принять во внимание, что деревенские не очень любят мою семью. Так сказал Линчу. – Она посмотрела ему в глаза. – А! Так ты не знал этого. Это оплошность. Они должны были сказать тебе, что моя тетя непопулярна в Чаяне. Инструктаж был небрежным.

Несколько секунд он молчал, обдумывая услышанное.

– Но, если ты знала все это, зачем ты спасала мне жизнь там, в Гуйяне?

– Я же уже говорила тебе, сейчас моя очередь задавать…

– Если ты не ответишь на мой вопрос сразу, не заглянешь внутрь самой себя и не найдешь верный ответ, ты просто не захочешь понять то, о чем я собираюсь тебе рассказать. Возможно, даже не захочешь услышать это.

Она смотрела на него, силясь прогнать волнение, вызванное его словами. Хотя он ранен и беспомощен, его внутренняя сила, похоже, не ослабла.

– Я собиралась спасаться бегством, а ты был нужен мне. Ты знаешь язык, знаешь эту страну, а я нет.

– Даже несмотря на то, что после случившегося в грузовике ты уже не можешь доверять мне?

– Я просто не могла оставить тебя на милость этой банды маньяков.

Он смотрел на нее не моргая. Диана знала, что он ждет правдивого ответа. Это еще больше раздражало ее. Но вместо того чтобы атаковать, она стала защищаться.

– Я хотела сказать… и без того скверно, что там у них остался этот водитель…

После долгого молчания он спокойно спросил:

– И это все?

Диана вертела в руках бутылку с водой. Наконец она со злостью швырнула ее в угол.

– Ты начал нравиться мне.

Чан Пин кивнул, удовлетворенный ответом.

– Ты хочешь знать, кто я такой и почему я здесь оказался? – Он помолчал. – Это неприятно.

– Давай дальше.

– Ты не могла бы сначала развязать меня?

– Нет.

– Или хотя бы посадить меня прямо. Я не могу разговаривать лежа.

– А мне так нравится.

Чан Пин вздохнул.

– Многое из того, что я тебе рассказывал, правда. Мои родители… Моя мать никогда не будет прежней. Она была такая блистательная, такая преданная. Теперь она сумасшедшая.

Диана подобрала бутыль с водой и отхлебнула из нее.

– Я хотел подняться над этим. Я хотел сделать так, чтобы мне ничто не угрожало, если плохие времена вернутся. Вот почему я стал образцовым студентом. Я хотел вступить в партию. Я был идеологически подкован. Поэтому, когда они завербовали меня в университете…

– Ты уже во второй раз говоришь «они». Кто такие эти «они»?

Он изучал ее, глядя снизу вверх, прищурившись, словно решал, можно ей довериться или нет.

– Ты когда-нибудь слышала о таком подразделении «Маджонг»?

Диана опять поднесла бутыль к губам. При этих словах она вздрогнула и вода пролилась ей на грудь.

– Я слышала о них.

– Тогда ты знаешь, чем они занимаются?

– Они шпионы. Центральное управление разведки.

– Да, Седьмой отдел.

– И что они сделают с тобой, когда узнают, что ты предал их, разболтав все мне?

– Я не собираюсь предоставлять им такую возможность.

– Что?

– Мне все это надоело. Я хочу попасть в Гонконг.

Она в изумлении уставилась на него.

– Ты хочешь перебежать, так это называется?

Он кивнул.

– Если будет еще одна революция, как считают в спецподразделении, моя работа послужит ненадежным прикрытием. Я тоже могу стать мишенью, как и всякий другой.

– Другими словами, ты хочешь позаботиться о себе. Неудивительно, что ты решил влюбиться в меня.

Он был потрясен услышанным: это было понятно по тому, как он посмотрел на нее.

– Так или иначе, ты хочешь бежать, – поспешила договорить она. – Значит, как я предполагаю, ты собираешься помочь мне добраться до Гонконга?

– Да.

– И ты считаешь, что я поверю в это?

– Почему нет?

– Потому что это именно то, что ты якобы делал до этого момента – согласно распоряжениям «Маджонга». И что изменилось… кроме того, что ты связан, а я нет?

– Ты сама видела, что произошло при последнем дорожном заграждении.

– Это выглядит очень похожим на то, что произошло в Чаяне.

– В Чаяне меня не били. И не порезали мне колени. Никто не пытался застрелить меня.

– О, бедный ребеночек! Может, они решили, что ты не произвел на меня должного впечатления и настало время поторопить события, а?