— Если вашим клиентом является Дариус Ван Симсон, то официально это так и есть.

— А неофициально? — Он вопросительно взглянул на нее поверх ободка кофейной чашки.

— А неофициально в министерстве финансов США хранилось еще несколько таких монет. Только потом они… куда-то затерялись. — Дженнифер не сводила глаз с Тома и снова удивилась его реакции. На лице Тома возникло выражение, какое можно видеть у людей, которых вдруг, что называется, осенило. Момент истины, озарения, все фрагменты головоломки сошлись. Будто он только что сообразил, о чем идет речь.

— Затерялись? — Ренуик снял очки и вымученно улыбнулся. — Но где и когда их видели в последний раз?

— Вот эту нашли в Париже. Мы полагаем, что и остальные находятся в Европе.

— Понимаю… — Ренуик потер подбородок. — А знаете, Ван Симсон придет просто в ярость, узнав об этом.

— Думаю, мы сумеем договориться, чтобы он не узнал, — резко заметила Дженнифер. — Или же если узнает, так только от меня. Кстати, у меня с ним назначена встреча.

— Завтра днем.

— Девочка моя дорогая, лично я буду нем как рыба. Но мир искусства очень тесен. Не верите, спросите у Томаса. Ван Симсон обожает первенство во всем и готов выложить немалые деньги, чтобы первым завладеть информацией. И если сейчас не знает, то выяснит очень скоро, смею вас уверить. И еще один момент. Когда вы платите восемь миллионов долларов за монету, которая считается уникальной и единственной, то, полагаю, он не слишком хорошо среагирует на человека, достающего «орла» из сумочки, точно это кружок конфетти.

— Вы близко знакомы? — спросил Том.

— Ну, не слишком. Я же говорил, он мой клиент. Я ищу для него редкие монеты, добываю кое-какую живопись, в основном современную. Вот, собственно, и все.

— Мне необходимо знать следующее, — проговорила Дженнифер, стремясь вернуть беседу в нужное ей русло. — Кто из потенциальных покупателей может находиться здесь, в Европе. Кто способен заплатить заданный раритет.

Том с любопытством уставился на Ренуика — похоже, он ждал от него ответа с тем же интересом, что и Дженнифер. Ренуик втянул щеки.

— Так сразу и не скажешь. Лучший способ узнать — побывать на крупном нумизматическом аукционе, посмотреть, кто выкладывал самые большие суммы за лоты на протяжении последних лет. Ну и потом уже заняться этими людьми вплотную.

— А как бы вы продали такую монету, если бы знали… что она, допустим, краденая? — спросила Дженнифер.

— Краденая? — воскликнул Ренуик. — Гм… Ну, обычно предметы подобного уровня крадут, заранее договорившись с покупателем. На заказ. Не такая это вещь, чтобы ее можно было выставить в открытую продажу.

Дженнифер вспомнила свои размышления в самолете на пути в Лондон. Если эта монета оказалась в конце концов в руках ФБР, значит, похищение прошло не совсем так, как хотелось бы тем, кто его спланировал. Вероятно, именно это все и объясняет.

— Ну а если у вас нет покупателя? Как действовать тогда?

Ренуик покачал головой:

— Это вряд ли. Но даже если и так, тогда, наверное, похитителю следует найти посредника. Человека, который взял бы монету, а затем попытался продать ее сам, через свою сеть.

— Посредник?

Дженнифер задумчиво кивнула. Да, пожалуй. Раньери, вот кто был посредником. Видимо, потому и погиб. По какой-то причине покупателя не нашлось, и тогда на помощь призвали Раньери. Но кто?

— Или же через офсайд? — предположил Том.

— Да, наверное, тоже возможно, — протянул Ренуик и потер подбородок. — Возможно, но очень рискованно. Особенно в наши дни.

— Офсайд? — Дженнифер вопросительно смотрела на мужчин. — Что это?

— Тоже своего рода аукцион, но подпольный, аналог черного рынка, — пояснил Томас.

Дженнифер отметила, что его голос звучит напряженно, и обрадовалась. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Ей это на руку.

— Что сие означает?

За Томаса ответил Ренуик:

— У каждого крупного художника имеется каталог raisonne.[7] Его составляют эксперты, в нем демонстрируются снимки и приводятся описания каждой работы данного мастера, а также список законных владельцев его произведений. Что делает любой уважающий себя владелец галереи или аукционист, когда его просят взять на продажу некое произведение искусства? Первым делом просматривает каталоги, пытается выяснить происхождение данного предмета. Второй этап — сверки с регистром пропавших произведений искусства — таковой имеется в Лондоне, и в нем приводятся записи о каждом известном случае кражи того или иного произведения искусства. И при использовании обеих этих систем открытая продажа краденых предметов становится практически невозможной.

Томас продолжил:

— Альтернативой является офсайд. Иными словами, возможность провести не публичный, а закрытый аукцион. У торговцев всегда существует список тщательно отобранных потенциальных покупателей, которым буквально в последнюю минуту сообщают, что и где происходит. Раньше это практиковалось широко; теперь, конечно, меньше. Копы значительно поумнели.

Дженнифер обратилась к Ренуику:

— А если прошерстить потенциальных и наиболее вероятных покупателей, как на открытых, так и на закрытых аукционах?

— Да, конечно. С удовольствием помогу. Вам когда нужна информация? — Дженнифер робко и просительно улыбнулась. — Прямо сейчас? — удивился Ренуик.

— Я все еще живу по американскому времени, — извиняющимся тоном промолвила она. — Ведь сейчас лишь… — Она взглянула на наручные часы. — У нас всего пять тридцать утра. Если бы вы начали выяснять прямо сегодня, была бы вам очень признательна. Расписание на этой неделе у меня плотное.

— Разумеется, если вам необходимо. Я и сам принадлежу к разряду сов. Так что буду рад просидеть за этим делом хоть всю ночь.

— А мне в таком случае позвольте откланяться, — зевая, произнес Том. — Завтра рано вставать — дела, знаете ли. Приходит еще одно поступление. К тому же вы двое прекрасно справитесь и без меня.

Ренуик вызвал Тому такси по телефону. Машина прибыла через пять минут. Ренуик поднялся и пошел проводить гостя до двери. Дженнифер двинулась следом.

— Всего хорошего, агент Брауни, — сказал Том. — От души надеюсь, что вы найдете монеты.

— Не беспокойтесь, найдем, — натянуто улыбнулась она. — Кто бы их ни свистнул.

Ренуик проводил Тома до автомобиля.

— Пока, Том. Смотри не пропадай.

— Ни за что. Обещаю.

Мужчины обнялись.

— А кстати, она шикарная девчонка, верно? — прошептал Ренуик. — Заводная, полная огня. Красавица. Может, тебе за ней приударить?

— Приударить? Нет уж, спасибо, она не в моем вкусе, — со смехом отозвался Том. — Кстати, она с тобой хотела встретиться. Ты у нас эксперт по монетам.

Том еще раз пожал руку Ренуику и сел в такси. Махнув ему на прощание, Ренуик закрыл дверь, обернувшись, увидел Дженнифер.

— Итак, приступим к делу. Вы можете посидеть в гостиной, чего-нибудь выпить. А я поднимусь наверх и просмотрю кое-какие файлы. Это займет не более часа.

— Прекрасно.

Ренуик ушел в кабинет, уставленный книгами, выдвинул из-за большого стола кожаное кресло и тяжело опустился в него. Он сидел так несколько минут, размышляя, затем придвинул к себе телефон, поднял трубку и набрал номер.

— Да?

— Это я.

— В чем дело?

Ренуик откинулся на спинку кресла, положил ноги на стол.

— Никогда не догадаешься, кто сейчас сидит у меня внизу, в гостиной.

20.40

— Вы нашли портвейн?

В дверях гостиной возник Ренуик. Дженнифер нехотя оторвала взгляд от старой картины маслом, которую рассматривала.

— Нет, спасибо, предпочитаю воду. — Она приподняла зажатый в руке бокал.

— Очень разумно. Давайте пойдем в кухню? Там есть где развернуться. — Ренуик кивком указал на большую синюю папку, которую держал под мышкой.

Дженнифер проследовала за ним в кухню, помогла расчистить место на большом столе. Она собирала и складывала в раковину тарелки и бокалы, эхом разносилось постукивание дорогого фарфора, легкое позвякивание хрусталя.