— Вскоре узнаем, — мрачно произнес Корбетт. — Когда-нибудь сталкивалась с Пайпером прежде? — Дженнифер отрицательно покачала головой. — Тот еще персонаж. Двадцать лет в агентстве — и никто о нем знать не знал и не ведал. Затем вдруг его семья жертвует пять миллионов баксов на предвыборную кампанию нового президента, и он словно по волшебству переносится на Олимп, водит дружбу с тузами из Пентагона — в общем, наверстывает упущенное время.

— Считаете, они потребуют силового вмешательства?

— Нет. Просто хотят услышать, что нам на данный момент известно. Поспать немного удалось?

— Да, чуток.

Глаза у него подобрели.

— Знаешь, если придется совсем туго, всегда могу подключить кого-нибудь еще.

— Ни за что! Прекрасно справлюсь сама. Дам знать, если вдруг захочется посадить себе на шею какого-нибудь недоумка.

Он улыбнулся:

— Это я просто так. Проверяю.

Дверь напротив вдруг отворилась, на пороге появился мужчина. Каштановые волосы торчат ежиком, глаза на худом бледном лице подозрительно сощурены. В рубашке с короткими рукавами и черных брюках, ремень которых подтянут так высоко, что между манжетами и ботинками видны нейлоновые носки. Он увидел Боба, улыбнулся ему краешками губ и полностью проигнорировал Дженнифер.

— Корбетт.

— Пайпер, — кивнул в ответ Корбетт.

— Вы вроде бы к нам. И вовремя. Прошу.

Переглянувшись, они шагнули за ним в распахнутую дверь.

9.00

Комната была не слишком просторной, зато самой охраняемой во всем здании и находилась на глубине пятидесяти футов под землей. Звуконепроницаемые стены, пол и потолок создавали ощущение легкой глухоты; в ноздри Дженнифер ударил сильный запах дезинфектантов, защипало в горле, и сразу вспомнился морг доктора Финча в Луисвилле.

По три стороны от прямоугольного стеклянного стола сидели четверо. С этого места им хорошо был виден большой проекционный экран, занимавший почти всю стену напротив. Рядом с директором ФБР Грином пустовали два кресла из стали и винила, предназначенные, очевидно, для них. Свет в помещении был немного приглушенный, отчего лица присутствующих казались серыми и измученными.

— К нам присоединились специальные агенты Корбетт и Брауни, — сказал Грин. — Как вам известно, Боб возглавляет у нас отдел по расследованию краж и преступлений на транспорте. Они с агентом Брауни вместе работают над этим делом.

Стоило Грину упомянуть Дженнифер, и Пайпер окинул ее беглым взглядом.

— Итак, все собрались, пора начинать. Председательствовал лысый мужчина с толстой шеей и жестким измятым лицом боксера. Он поднялся и уперся кулаками в стол, отчего рукава полосатой рубашки задрались выше локтей, стали видны мощные бицепсы и «ролекс» на блестящем золотом браслете. Говоря, он не выпускал изо рта жевательной резинки, делал паузы, чтобы перекатить липкий комок во рту.

— Для тех, кто меня не знает, — продолжил он с ленивым и тягучим техасским акцентом, глядя на Дженнифер и Корбетта. — Я секретарь министерства Скотт Янг.

Дженнифер сразу узнала его. Недавно назначенный лично президентом, Скотт Янг перебрался из совета директоров одного из крупнейших инвестиционных банков на Уолл-стрит на новую должность. Очевидно, определенную роль в этом сыграла его репутация человека прямодушного, напористого и крайне неуступчивого.

— Президент лично попросил меня председательствовать на встрече, — добавил Янг. — Как бы повежливей выразиться… не иначе как здорово труханул.

Дженнифер обвела взглядом лица присутствующих. Все молчали. Грин сидел по левую руку от Янга, втиснутый в стандартный и скверно сидящий на нем костюм-тройку. Крутил в толстых, как сосиски, пальцах авторучку, круглое красное лицо окаймляли крашеные каштановые волосы.

Пайпер находился справа от Янга, и хотя Дженнифер не знала мужчину, расположившегося по другую от него сторону, решила, что он, видимо, директор Монетного двора Крис Брэйди. Овальное лицо со впалыми щеками и обвисшей кожей, парик. Карие глаза смотрели из-под очков в толстой черепаховой оправе. Он тоже снял пиджак и остался в голубой рубашке, над которой пузырился широкий темно-синий галстук из полиэстра.

При первом взгляде на этого человека становилось ясно, что он нервничает. В пожелтевших от никотина пальцах он сдавливал останки пластикового стаканчика, прижимал ко лбу костяшки пальцев другой руки, словно мучительно пытался вспомнить что-то и не мог. Он непосредственно отвечал за Форт-Нокс и, как догадалась Дженнифер, переживал неприятную ситуацию больше остальных.

— Форт-Нокс ограбили, леди и джентльмены, — произнес Янг, энергично жуя жвачку. — Это вам не деревенский банк с активом в пять долларов и десятицентовик. Форт-Нокс! Один из самых охраняемых на территории США объектов! А мы прохлопали эту кражу! — Он грохнул кулаком по столу. — И теперь коллеги мистера Пайпера нашептывают президенту, что это лишь вопрос времени, у нас в любой момент могут вот так, запросто, спереть и ядерные боеголовки. И ничего не остается, как согласиться. — Он выпрямился в полный рост. — Черт, да после этого никто не удивится, если президент вдруг войдет в свой Овальный кабинет и обнаружит, что у него свистнули знаменитый стол для подписания резолюций.

Грин опустил голову и зашелестел бумагами, не в силах более выносить укоризны во взгляде Янга.

— Далее. Президента удалось убедить в том, что расхлебывать кашу должно министерство финансов. Мне поручено возглавить дело и провести внутреннее расследование в тесном сотрудничестве прежде всего с ФБР, поскольку именно они первыми обнаружили потерю. Ну и еще он велел не пускать в дело военных и ЦРУ. Во всяком случае, пока. Первое впечатление у меня такое. Каждый думает только о том, как бы прикрыть свою задницу, а поиски преступников и украденного волнуют их меньше. Дело с места не двигается, а времени у нас в обрез. Нам нужны ответы, и нужны сейчас. Быстро. Скажи, Джек, что отыскали твои люди?

Грин кивнул Корбетту. Тот, в свою очередь, покосился на Дженнифер. Она встала из-за стола, приблизилась к большому белому экрану и откашлялась.

— Джентльмены, как вам известно, девять дней назад в Париже, в желудке священника-итальянца, была обнаружена редчайшая монета тысяча девятьсот тридцать третьего года выпуска под названием «двойной орел». — На экране у нее за спиной возникли снимки Раньери и монеты — последняя была сфотографирована крупным планом, с обеих сторон, — те самые, что показывал ей Корбетт несколько дней назад. — Последующие экспертизы показали, что монета подлинная и идентична тем пяти, украденным из Форт-Нокса. Где они пролежали в хранилище последние десять лет.

Пайпер, следивший за ней со скептической усмешкой, махнул рукой, призывая замолчать, взял одну папку, лежащую перед ним, и выразительно потряс ею.

— Все это мы уже знаем, Брауни! Вот здесь, в папке, материалы. Рассказали бы лучше нам что-нибудь новенькое.

Дженнифер вопросительно покосилась на Корбетта. Он подмигнул. Она достаточно хорошо знала его и догадалась, о чем он сейчас думает. О том же, о чем и она. О Джоне Пайпере.

— В ходе следствия удалось определить наиболее вероятное время кражи: между тремя и четырьмя ночи, в воскресенье, четвертого июля, — невозмутимо продолжила она, вызывающе глядя на Пайпера, словно хотела вывести его из терпения.

— Что? Всего три недели назад? — рявкнул Пайпер. — С чего вы это взяли?

Вмешался Корбетт:

— Анализ систем безопасности и сигнализации хранилища показал, что именно в этот день и в это время произошел перепад напряжения в сети.

То была идея Корбетта: проверить энергосистемы хранилища, — и после консультаций с сотрудниками технических отделов ФБР все единодушно пришли к выводу о наиболее вероятных последствиях сбоя в энергосистеме.

— Наши техники изучают ситуацию, поскольку на данный момент это является всего лишь версией, но, по всей вероятности, произошло следующее. Сбой в энергосистеме привел к внедрению в компьютерную систему хранилища какого-то вируса. Очевидно, вирус был запрограммирован на последующее самоуничтожение. Однако нам удалось обнаружить следы кода, и по ним можно предположить, что вирус был создан для временного выведения из строя систем безопасности в хранилище, причем никаких внешних признаков этого охрана не обнаружила.