С этого момента, с избрания легитимного президента - все ответы в независимой демократической стране должны давать независимые легитимные органы. Мы для этого делали „оранжевую революцию“. Яне дам ни одного комментария.

– Вы знаете, кто это сделал?

– То, что я думаю, я никогда не скажу. Будут на все отвечать правоохранительные органы. Моя фамилия Червоненко, а не Медведчук или Суркис, нравлюсь я кому-то или нет. Как пришел, так и уйду с гордо поднятой головой из этого музея (имеет в виду кабинет Кирпы, в котором сидит Червоненко. - УП.).

Все, что прежняя власть искала против меня в Госрезерве - если бы они могли доказать, они бы меня уничтожили. Я был слишком активный и из-за этого - среди первых на уничтожение. Я знаю слишком много, а от многих знаний - многие печали… Поэтому многим, кого я считал своими друзьями, сейчас силой заставляю себя подать руку.

Поэтому я опять непопулярный, защищая Кучму. Я организовывал и помогал в ночных переговорах (во время революции. - УП.). И поверьте, если бы Кучма кивнул Януковичу и Медведчуку, была бы кровь.

– Кучме были даны гарантии безопасности?

– Я не слышал ни о каких гарантиях. Я следил за питанием, когда они кушали. И хотел, чтобы никто не помешал - мои люди докладывали, не приближается ли Медведчук - смотрел за пищей, беседовал с Левочкиным (первый помощник президента Кучмы) и Ляшко (начальник охраны Кучмы)…

– Как вы думаете, насколько опасно то, что практикует Ющенко, когда стал президентом, - ежедневный подход к людям возле забора напротив секретариата президента?

– Опасно! Но это Ющенко. Когда был я (руководителем безопасности), мы еще водили его правильным кортежем. Сейчас кортеж останавливается на светофорах, ездит в общем потоке. Это очень опасно. Я где могу - по-прежнему даю советы.

– Что вы знаете о контактах Ющенко и СБУ во время выборов?

– Я не лез туда. Я не знал, что была встреча Ющенко со Смешко (5 сентября, когда, вероятно, был отравлен Ющенко. - УЛ.), и узнал только через 5 дней. В тот вечер мне была дана команда, я снял все системы охраны, Ющенко пересел в другую машину.

– Кто отдал такую команду?

– Команду мне давал офицер госохраны, который был неотлучно при Ющенко.

…Понимаете, в силу того прессинга, который шел со стороны власти, Ющенко имел право встречаться со многими руководителями. Точно так же генералы и полковники давали мне информацию, помогали. Например, о том, что было официальное совещание в прокуратуре совместно с киевской милицией, как подкинуть мне незарегистрированный автомат „УЗИ“.

Поэтому тогда многие встречались, я не задавал лишних вопросов (перед снятием охраны 5 сентября. - УП.). Я солдат. Я три раза переспросил команду: „Снять все системы защиты?“

– Что включала в себя „система охраны“ Ющенко?

– Это разведка, тактическая группа автоматчиков, которая всегда ехала с Виктором Андреевичем, и задняя контрразведка, которая смотрела хвосты.

– У них были автоматы?

– Да.

– Легальные?

– Да, это мои автоматы (некоторые соратники Червоненко этот факт категорически отвергают. - Г. К.). У меня есть легальное оружие - и пистолеты, и автоматы. У меня наградных много… Ну и то, что официально зарегистрировано на людях, - охотничье оружие.

– Что вы знаете о сотрудничестве спецслужб с Ющенко во время революции, о чем писали в западной прессе? Та же „Нью-Йорк Таймс“ разместила большую статью, как СБУшники предотвратили бойню 28 ноября.

– Эта информация во многом преувеличена. Имитация многих действий была. Насколько это было искренне и в полном объеме - мне сложно сказать.

– Когда был самый критический момент революции?

– 28 ноября ночью.

– Это когда по команде были подняты внутренние войска?

– Да.

– А кто их остановил?

– Я знаю, кто это реально делал, но вам не скажу. Время не пришло. (Длинная пауза.)

…Я горжусь своим орденом „За заслуги“ первой степени. Я могу вам сказать одно - нарушу уже какую-то тайну или не нарушу: мы бы не допустили без боя войска в центр Киева.

– Как бы вы их остановили?

– У меня и у Давида (Жвании) были силы.

– Много?

– Сотни. Но мы были готовы к бою. Называйте это как хотите. По составу это были и бизнесмены, и госслужащие, и спортсмены… Всякие. Конец цитаты.

Я помню одно: когда пошли войска, я дал команду „боевая готовность“. Я позвонил жене и брату…

– Зачем?

– Я сказал, как вести себя в жизни, в случае чего. Было страшно. Я смелый, но было страшно.

У нас была самая главная проблема: если начнется бой - не перепутать свой-чужой. Все были вооружены. Многие же легально имели разное оружие, охотничье. Мы были на машинах. Я понял, что возможна стычка и не удастся уйти.

Трагедия была в том, что некоторые думали, что силовое решение проблемы - это скорейший путь захвата власти. Я был против этого.

Я осознал, что все слишком серьезно, после того как отдал команду „боевая готовность“. Я знаю себя: я боюсь до боя, до гонки. Но в гонке и в бою я не боюсь.

И мой Олег (охранник, который и сейчас работает с Червоненко. - УЛ.) сказал: „Альфредович, снимайте бронежилет“. Я говорю: „Почему?“ Он ответил: „От пистолета спасет, от „Калашникова“ пуля только застрянет в теле. Да и двигаться тяжелее. Это мы в Афгане проходили“.

Я позвонил жене и сказал: „Ты знаешь, как себя вести…“ (Пауза)… И пусть там пишут разное „Нью-Йорк таймсы“…

(Говорит разозлившись.) Тогда я не видел вот всех этих - которые рассказывают сейчас, какие они „оранжевые“ были в тайных заданиях! Я не видел их, когда нам мешали улететь в Вену (после отравления Ющенко).

…Только эту правду никто не хотел слушать. Нас обвиняли в „Ботоксе“ (препарат для омоложения, который якобы изуродовал Ющенко. - УП.), несвежих суши, в пиаре… А были моменты, когда…

(Пауза.)

Я шестого октября утром принимал решения сам, когда Цимпфер объявил, что не знает, что это такое, и надо идти в спецслужбы, потому что это или биологическое, или химическое оружие… (Обрывает себя на слове.)

Никто не знает, что Ющенко отсоединили инфузер на львовском митинге прямо перед сценой! А на меня обижались, потому что я бил в лицо всех, кто приближался к нему. У него стояло две иголки в позвоночнике! И малейшее похлопывание по плечу могло стоить жизни!

И после сцены инфузер опять подключили. Только воля Ющенко и то, что мы поговорили, заставило его подняться и лететь (из Австрии на митинг во Львов). Он был в тяжелейшем состоянии. А эти подонки пытали его!

А делегация от прокуратуры в Австрию приехала в составе 75 человек! 75 прокуроров! Ну, там был еще инструктор по танцам! Ах, ну да, ведь был еще день рождения генпрокурора Васильева - великая дата!

И Арьева (журналист „5 канала“) с Вальтером Камареком наши спецслужбы зажимали. Только сейчас все рассказывают, как они любят Ющенко и как они были тайные в революции!

Знаете, я вышел из себя… Я плохой политик - но когда 26 декабря ночью Губский, Един и Имас впереди людей, которые отхаркали кровью на революции, бегут целовать Ющенко, - я не выдержал. Я предложил каждому уйти. А кто не согласен с моим решением - выйти за угол поговорить по-мужски.

Обо мне можно говорить всякое, но я достойно прошел все, что мне послал Бог. Мне мерзко, как они думают, что сейчас все успокоится, они с сумками денег решат свои вопросы… Кстати, им удается. И используют то, что у нас впереди выборы. И у нас многие, кто кричат „Ющенко“, играют свою игру. И даже уже не скрывают их за личиной „мы поддерживаем линию президента“.

Может, своими словами я себе приговор подписываю, но я такой, какой есть… Могу сказать одно: когда я отрезал провод (в мине, которую Червоненко обезвредил на митинге в Кировограде), я закрыл глаза. Когда открыл, жизнь была такая прекрасная!»

5 сентября 2004 года - день, когда предположительно был отравлен Ющенко. Если бы я писал книгу об отравлении Ющенко, я бы подробно исследовал все версии. Но на это у меня нет времени, и поэтому изложу основные факты.