Собственно говоря, в очень многих случаях получилось так, что те или иные люди причислены к элите (назначены быть элитой - такое может случиться только у нас!) совершенно случайно. Многие лидеры строили свое окружение по старому принципу: на темном небе звезды ярче. На фоне полуграмотной толпы поневоле сам будешь выглядеть профессором. Во многих отраслях, особенно в военном ведомстве, происходило выталкивание за борт системы лучших. Но продуктивен ли этот путь для государства, которое намерено стать независимым?

За годы, прошедшие с момента распада СССР, по-настоящему независимыми мы так и не стали. Зависим от России в поставках энергоносителей. Зависим от внешнего мира в поставках продовольствия. Зависим в военной области, поскольку вряд ли сможем себя защитить в случае вторжения серьезного противника. Зависим от ряда международных организаций, сумевших навязать нам свои правила игры. Самое интересное, что постоянно выбираем пути, в реализации которых зависим от доброй воли других.

Такая пассивность, характерная для очень многих областей нашей экономической, общественной, культурной, политической и даже криминальной жизни, обусловлена еще одной страшной зависимостью - зависимостью элиты.

Почему так часто для решения проблем Украины наша псевдоэлита предлагает иностранный опыт (вчера российский, сегодня западный)? Потому что не готова выдвинуть собственные конкурентоспособные идеи, вот и вынуждена заимствовать чужое. В результате мы живем в атмосфере вторичности. Эта вторичность прививается народу, и когда-нибудь она сработает: люди второго сорта обычно смиряются со своей участью, они не будут сражаться за свободу. Как не станут сражаться и те, кто не имеет интересов в Украине. А их не имеет абсолютное большинство населения, превращенное в батраков; совсем иначе выглядела бы ситуация, если бы у нас появился достаточно большой средний класс (до некоторой степени средний класс проявил себя на майдане - однако это не совсем корректный пример, поскольку и с другой стороны было немало его представителей).

Психологически зависимая элита создает вдвойне зависимые структуры. Это так только кажется, что скупленные олигархами на корню СМИ - благо, потому что иначе бы они совсем погибли. Даже в условиях тяжелейшего экономического кризиса пресса выживала бы, если бы ее не душили грабительскими расценками полиграфисты и почтовики. Кучма зря верил, будто газеты покупают для того, чтобы поддержать его курс. Они - оружие против политических и бизнес-конкурентов. А изгнание из прессы профессионалов привело к появлению на рынке пережеванного, неинтересного, неумного продукта. Только по-настоящему свободная пресса могла играть важнейшую роль в становлении украинской независимости. Но где она?

Именно при Кучме украинские СМИ были превращены в оружие политического убийства. Вспоминаю грязную кампанию, организованную против ставшего директором «Укрзалізниці» Георгия Кирпы. Ведь было же хорошо видно, что с его приходом на железной дороге стало значительно больше порядка. Откуда же критика? Скорее всего, дело в том, что Кирпа первым делом оторвал от финансовых потоков «Укрзалізниці» около двухсот посредников. И, конечно же, наступил на чьи-то интересы. Так что пресса, которая публиковала компромат на этого человека, стала орудием сведения счетов. Кто платит, тот и заказывает музыку.

До прихода правительства Януковича (которое представляло интересы национальной буржуазии, а значит, и сильной Украины) меня не покидало ощущение, что Украина подошла к некоей критической черте, за которой - постепенная потеря и той полунезависимости, которую мы обрели после распада СССР.

Наиболее глубоким кризисом оказался идейный. В стране не возникло общей государственной идеологии. Украинцы оказались расколотыми на несколько большущих лагерей, стоящих на противоположных позициях. Грубо говоря, столкновение взглядов происходит по осям запад - восток, левые - правые. На самом деле поле политических, социальных, культурных конфликтов значительно шире, однако наиболее часто приходится делать выбор в ходе полемики между так называемыми коммунистами и так называемыми демократами. Так называемыми потому, что ни те, ни другие не являются ни коммунистами, ни демократами в чистом виде.

Более того, существующие противоречия искусственно подогревались (как правило, в ходе выборов) с целью приобретения власти. Но какой окажется цена этой власти, если развалится страна?

Как же определить общественный строй, который за это время у нас сложился? Некоторые социологи называют его феодальной олигархией с постмодернистским лицом. Но как ни называй это, все же многое из того, что происходило при Кучме, напоминало мне то, что осталось в истории, но, увы, пока не стало для нас уроком. Одна из таких параллелей - Украинская Народная Республика, которую потеряли не только под давлением внешних обстоятельств. Там тоже чересчур много говорили и мало делали.

Бывший американский посол в Украине Уильям Грин Миллер говорил мне, что нам не нужно ничего выдумывать, стоит только поднять сельское хозяйство. Но о каком продовольствии может идти речь, если в мире его производится с избытком? А вот о каком. Как известно, Китай ослабляет систему контроля за рождаемостью. Прогнозируется, что к 2050 году население страны составит 1,6 миллиарда. Однако уже к 2010 году Китай будет ввозить примерно 33 миллиона тонн зерна. Соответственно ясно, что цены на зерно пойдут вверх, начнется бум. Стремительными темпами растет и население Индии.

Таким образом, перед нашим сельским хозяйством могли бы открыться широчайшие перспективы. Только его потребовалось бы модернизировать, перевести на индустриальные технологии, активно внедрять трансгенные растения. Однако темпы модернизации сельского хозяйства, особенно в первый президентский срок Кучмы, были низкими.

Но постепенно приходило понимание происходящего. Для того чтобы хотя бы когда-нибудь приблизиться к уровню европейских стран, необходимо было экстренно добиться годового роста ВВП на 10 процентов. На первый взгляд, это казалось невозможным. Например, в Китае этот показатель в 1996 году находился на уровне 9,7 процента, хотя со временем немного снизился. Такой рывок сумело совершить правительство Януковича. Однако оно действовало, используя старые схемы.

Аналитики определяют четкую границу начала реформ в Украине - 1999 год, после российского дефолта. И уже вскоре заговорили об украинском экономическом чуде. В 2004 году темпы роста ВВП в отдельные месяцы составляли чуть ли не 15 процентов. Конечно, это достигалось за счет работы экспортеров, но результаты происходящего понемногу начинали сказываться и на других слоях населения. Далее стояла задача поднять уровень внутреннего производства. Этого не случилось в силу смены власти.

Но и теперь, когда правительство поддерживает импортеров, внутреннее производство не растет, пострадали и экспортеры - вот откуда дыры в бюджете, вот почему сокращаются рабочие места. Не случайно ведь за границу выехали почти шесть миллионов наших сограждан. И эта цифра может возрасти - например, в Польше, вошедшей в евроструктуры, разорены множество мелких хозяев, безработица составляет 20 процентов.

После 2000 года, когда Украина преодолела длительный экономический кризис, она затем за четыре года повысила ВВП более чем на треть. Появилась возможность увеличить социальные выплаты, в ходе президентской кампании 2004 года это преподносилось исключительно как заслуга правительства Януковича. И хотя оно действительно сделало немало, стоит сказать, что все это - результат работы на более длительном отрезке времени. Как бы ни критиковали президентов Кравчука и Кучму, все же именно их политика привела к такому результату. Это было достигнуто ценой неимоверных лишений всего народа, но ранний капитализм развивается только таким образом.

Как же происходило реформирование экономики Украины? Важнейшим его элементом стала приватизация. При Кравчуке она двигалась медленно, да и переходили в частную собственность в основном мелкие предприятия. И это понятно - еще не было денег на покупку серьезных объектов, а государство не было готово с ними расстаться.