— Вы в процессе этого упражнения что— нибудь додумали?

— Да… Я всё-таки ленивая.

— Второй ценностью для вас является ценность самого процесса жизни.

— Да.

— Чтобы вы ей сказали? Как вам удаётся жить в процессе жизни? Вот вы сейчас здесь сидите, на сеансе или где — то?

— Нет, здесь, конечно.

— Здесь, точно? Всё — таки вы здесь?

— Я здесь точно.

(По-видимому, моя пациентка права. Судя потому как она смотрит на меня, я чувствую, что она здесь.)

— Итак, чтобы вы сказали ценности, заключающейся в том, чтобы жить самим процессом жизни, а не суетой?

— Я этому бы вот, что сказала. Конечно, устаёшь в жизни что-то делать, хочется, чтобы какая-нибудь удача была. Хотя с другой стороны, наверное, всё — таки, достижения, какие то цели, они больше радуют тебя. Ну, я бы сказала так, было бы здоровье, я бы тогда действовала и было бы всё нормально. Главное, чтобы оно не подкачало.

— Остановить время, почувствовать умиротворение, убрать суету. Мечтаете об этом?

— Для меня это естественно, но, когда ты в суете и загружен работой, много дел, тогда теряется это ощущение. Когда ты отдохнувший садишься планировать свою ближайшую неделю, завтрашний или сегодняшний день, тогда есть ощущение сегодняшнего дня, есть свобода, есть какие то силы, планы, нет суеты. Хочется просто делать, не бежать, а методично любоваться в окно, выйти, прогуляться туда или сюда. Сделать какие-то дела, и их выполнять с удовольствием и без суеты.

— Теперь о прошлом. Согласно психоанализу, в вас представлено прошлое, сформированное папой, мамой, общением с близкими в детстве. Возможно в детстве были какие-то душевные потрясения? Возможно сейчас вы находитесь в диалоге с отцом, с матерью, хотя вы уже живёте отдельно от них.

— Я же сказала, что живу сегодняшним днём. Не пытаюсь заглядывать в прошлое.

(Защита отрицанием.)

— Тем не менее, мы всегда возвращаемся в прошлое.

— Ну не сказала бы я. Как — то от этого отошла. Так, очень редко, когда садишься в семейном кругу и что-то обсуждаешь, какие-то моменты, есть смешные, какие то вещи говоришь маме: «Ты не настояла на том, чтобы я пошла в художественную гимнастику». Я предъявляю к ней претензии, что она слишком лояльно относилась ко мне, пускала на самотёк, как ребёнок хочет.

— Мы всегда в диалоге с отцом, матерью, родственниками, близкими, хотя думаем, что находимся в диалоге с теми, кто сидит перед нами.

— Это естественно. Но я об этом не думаю. То, что было, то уже было. Я часто вспоминаю отца, которого не стало, потому что женщине нужен мужчина и в жизни и по жизни. Отец необходим в семье.

— Это понятно, потому что это первый мужчина, на котором у вас сформировался перенос на других мужчин. Вы по жизни кого ищите в противоположном поле? Отца? Сына? Брата?

— Не назвала бы никого из них. Меня отец очень сильно любил, баловал

— А вы его любили?

— Конечно. Я у него единственная дочь. Конечно, любила. Я где — то капризничала, но я знала, что папа исполняет мои желания. И где-то я даже использовала это. Это неплохо для девочки. Он меня всё равно любил, прощал. Но я считаю, ничего плохого я не делала.

— Вам в жизни встречались мужчины, которые действительно были покровителями, как папа, или постоянно попадались какие-то сыновья, которые делали из вас маму?

— Смотря, кого ты выбираешь. В школе мне всегда не нравились отличники, с книжками и умным видом, которые ходили не замечая девочек. Нет, чтоб радоваться чему-то, улыбаться, но они почему-то всегда грустные ходили. А хулиганы мне нравились, они естественные. Поэтому, потом я и по жизни таких искала. Не искала, а принимала. А сейчас я поняла, что это ошибка была. Сейчас мне нравятся воспитанные и интеллигентные мужчины. (А может быть, это была не ошибка, а просто моя пациентка подтянулась в своём развитии так, что поменялись интересы?) И когда такой молодой человек мне попался, я поняла, что это моё. В принципе отец у меня и ассоциировался с интеллигентностью и воспитанностью, и чувством юмора.

(Последнее выражение моей пациентки говорит о том, что она всё-таки согласилась с положениями психоанализа и выбрала мужчину, по подобию отца)

— У вас сформировалось восприятие мужчин через призму отца. Таким образом, вы сами того не осознавая, хотите быть дочерью для своего спутника жизни?

— Не знаю. Если вы хотите так обосновать, то я могу согласиться.

(Моя пациентка ещё не уверена в вышеприведённом выводе.)

— Вы хотите быть дочерью для мужа?

— Не знаю, я об этом не задумывалась.

(Осознание переноса чувств на родителей или близких порой протекает долгое время и лишь позднее мы осознаём, что выбирали спутника жизни на основе близких своего детства.)

— Не могли бы выразить что-нибудь наболевшее?

— Нет. Наболевшее — это значит, человек уже психически больной.

— Я не прошу говорить о наболевшем, как заболевании.

— Нет, я просто говорю, что у меня нет наболевшего, потому что, если просто есть вещи, которыми ты недоволен в жизни, ты понимаешь, что это жизнь, и их можно любым способом решить.

(Защита отрицанием.)

— Хорошо, тогда я по другому задам вопрос. Сейчас Вы общаетесь со своим бывшим супругом Виктором Салтыковым?

— А зачем? Сначала я пыталась поддерживать отношения из-за дочки. Но Алиса, как и я давно научилась обходиться без него.

— Какие у вас с ним отношения?

— К сожалению, никаких. Для меня он — чужой человек, но для дочери Виктор прежде всего отец, она его любит и нуждается в нем, а он…Не навещает ее, не общается и вообще никак не заботится.

— Почему? У него совсем нет отцовских чувств?

— Ну, это у него надо спросить. Характер такой. Алиса все понимает, она уже взрослая, 18 лет, но внутри себя, конечно, переживает. Недавно приезжала на каникулы, я говорю: «Ну позвони хоть батьку-то», а она: «Не, не хочу». Бывало, она звонит, а он трубку не берет. А когда набирает с незнакомого ему телефона, он вдруг отвечает и, поняв, что «попал», оправдывается: «Я не слышал, был занят, то да сё…» — в общем, ведет себя некрасиво.

— Что вами в первую очередь движет?

— Наверное, мой ребёнок. Я вырастила его практически одна. Я не хвалюсь, но друзья и знакомые завидуют: «Какой ты вырастила дочь! Это чудо!» Алиса была очень послушной девочкой, дорогих шмоток не просила, мы легко находили общий язык. Мое воспитание было естественным. Здесь я придерживалась политики кнута и пряника. Очень много разговаривала с ней. Мне кажется, это и дало результат. Я видела объективные достоинства дочери. Она великолепно танцует, играет на фортепиано, с детства очень много и быстро читала. Я хочу чтоб у неё был счастливый завтрашний день. Поддержать её — раз. Второе — я сама, чтобы старость была красивой.

— Вам нравится заниматься воспитанием. Как вы это делаете?

— Никогда ничего не навязывать, не заставлять делать из-под палки, быть чуткой к внутреннему миру, темпераменту и складу характера ребенка. Обязательно — предоставлять возможности для проявления его интеллектуальных и творческих способностей. И никогда не ругать любимое чадо за отсутствие таланта в той или иной области.

(Можно предположить, что последние высказывания частично касаются как раз того, чего не было при воспитании самой пациентки.)

— И всё-таки проблемы при воспитании были?

— Ну как же! Переходный возраст никто еще не отменял. Уличные компании, пиво, сигареты… Я с ней — и по-хорошему, и по-плохому, а она — ни в какую. Был даже момент, когда у меня опустились руки и я позвонила Вите: «Ну сделай же что-нибудь: она курит!» А он мне: «Да отстань ты от ребенка, пусть курит!» Представляете, да? Отец! Алиса, конечно, искала в нем защиту: «Папа, мама на меня орет, хочу к тебе!» А он ей: «Не обращай внимания, пусть визжит!» Против меня родную дочь настраивал! При этом, заметьте, к себе ее так и не взял. Благодетель! И тут я, конечно, взбесилась. Кричу ему в трубку: «Ах, ты, дрянь! Еще одно слово — и я сотру тебя с лица земли. Я тебя уничтожу! Если ты против моего воспитания, то хотя бы не мешай». Только тогда он успокоился — испугался.