(Моя пациентка испытывает позитивные переживания от осознания того, что она представлена в душах многих людей. Это феномен субъектной представленности в других, являющийся часто главной ценностью для большинства людей. Это работа адлеровского принципа всемогущества, тщеславия и, одновременно комплекса неполноценности, приводящие к постоянному развитию и самосовершенствованию личности. Но возникает вопрос: кто так сильно недооценивал нашу пациентку в детстве, что она до сих пор доказывает, что она самая лучшая?)

— Как диалоги прошлого с родителями повлияли на вас? Вы находитесь до сих пор в этом мысленном диалоге?

— Я не вспомню разговоры, которые бы на меня повлияли. Мои родители мне всегда доверяли и подарили мне мою профессию и сделали всё, чтобы я имела возможность заниматься, чтобы я всегда была в работе какой-то. Поэтому давайте по существу сейчас, а в глубины полезем, может, когда у нас будет больше времени.

(Моя пациентка начала суетиться и я почувствовал, что она не находится на сеансе, уже где-то далеко.)

— Какие-то кульминационные диалоги из детской жизни, которые могли повлиять на то, кем ты теперь являешься?

— Знаете, у меня так много было диалогов, таких моментов в жизни, и которые на меня сегодня повлияли.

(Защита отрицанием.)

— Например, вы сказали, что являетесь тщеславной.

— Я не сказала

— Вы сказали.

— Я тщеславна. Много движет, то, что движет.

— Почему у тебя есть эта энергия представить себя обществу? Ведь для некоторых женщин это безразлично. Вытащила грудь ребёнку и хорошо, а что лезть куда-то на вершины олимпа.

- Потому что, знаете, вытащила грудь. Эта женщина сидела на диване всегда…с газетой. Мне не понятен этот склад жизни, а для кого-то это счастье, понимаете?

Я когда была маленькая, то у меня уже с пяти лет была цель.

(По-видимому, моя пациентка слишком рано повзрослела, почувствовала ответственность, жила как взрослые в напряжении. Хочется верить, что это был действительно её выбор, выбор пятилетней девочки, а не её родителей, которые не смогли реализовать своё тщеславие и перенесли его на ребёнка. К данной пациентке, это видимо никакого отношения не имеет.)

— Вы, очевидно, мечтали стать известной балериной?

— Когда я впервые посмотрела балет «Щелкунчик», то потом я своей маме в пятилетнем возрасте сказала «Мама, я буду балериной!» Как, кто, что, говорил, я вспомнить не могу, и не хочу этого делать. Помню сказку, которая перед глазами до сих пор, что это меня так вдохновило, и будто бы господь Бог мне сказал, дескать ты будешь балериной.

— То есть, известной балериной.

— Да известной! Ну конечно «мама, я буду хорошей, известной балериной!» Когда мама привела меня в школу, как оказалось, у меня нет способностей для балета, да, педагоги все говорили, что я никогда не буду балериной, не буду танцевать, я буду кем угодно: врачом, сантехником, инженером, учителем, но не балериной, а я маме говорила «я буду балериной!»

— Джин славы вошёл в тебя. Сколько лет тебе было?

— Это не джин славы, это стремление и усердие большого труда! И сколько я работала тогда, я думаю многим не под силу и мне не под силу сегодня.

(У меня в голове почему-то возник вопрос, а было ли у моей пациентки настоящее беззаботное и счастливое детство? Она сейчас мечтает о нём. Вот только немного поработает, подготовит базу для того, чтобы нырнуть в это детство? Но, увы, этого почему-то не получается. Моя пациентка погружена в цейтнот, постоянную ответственность, борьбу и суету.)

— Это не главная энергетика в твоей работе?

— Не в энергетике этой дело. Я сначала думала не о том, чтобы стать известной балериной, я хотела быть хорошей балериной, потому что вы знаете, известных очень много. Известных имён в эстраде тысячи, и вы не упомните сейчас 10 не назовёте, потому что они меняются с каждой неделей, какие-то новые, новые, известные имена, а хороших 1–2 и обчёлся, а в балетном мире балерин миллион, а хороших единицы.

— Вы СМИ одновременно и любите, и ненавидите!…

— Выливают на меня много гавна. Мне абсолютно всё равно, что СМИ пишет. Для меня важнее быть, а не слыть, и не казаться каждый раз, когда я прихожу в общество с кем — то (вчера за городом были) первое, что люди говорят «Ой! Так вы же не большая, не толстая. Вы стройный человек. Нормальный, худой ….» Я просто хочу сказать, что я в жизни произвожу другое впечатление Компания, которая была развёрнута против меня сделала столько негатива. Она вытрясла такой шквал нелепости совершенной. Для меня, люди делятся на две категории: на тех, кто живут со мной, и на тех, кто живёт со слухами обо мне. Позвольте мне оставаться на первой категории людей — это первое.

Второе, когда я приезжаю в Бислан, я недавно там была, к детям приехала танцевать.

Как — то однажды, когда с мужем Игорем моим, делали концерт, и когда узнали, что произошла трагедия, все деньги сбора концерта, пожертвовали детям Бислана, а потом Игорь помогал привезти 3.5 тысячи детей из других 12 регионов России на мой концерт, который был посвящён детям. Это благотворительные акции. Тогда я обещала, что я съезжу в каждую республику от Чечни, от Северной Осетии до Кабардино-Балкарии, Ингушетии. Всё, всё, всё. И я побывала в течение года, пока мамы сидят со своими детьми, я станцевала в 50 концертах, и когда был последний концерт у детей, и я видела лица детей, которые были в школе № 1, я увидела лица матерей, у которых погибли дети. Вы знаете мне абсолютно было все равно. Как меня знают. Хорошо или плохо. Писали обо мне, не писали обо мне, я видела лица этих людей. Они были другими, и президент республики Таймуразов Нарбек Мансурович сказал, что он с этими женщинами общается, там есть целый фонд матерей Бислана, и он говорит, что после этой трагедии, он впервые увидел улыбки на лицах этих матерей.

— У тебя нет звездной болезни?

— Ну, что вы.

— Я почувствовал. Вы действительно адекватно воспринимаете и адекватно оцениваешь свое условие, свой рейтинг.

— Я даже не знаю, что это такое рейтинг. Можно поп-звезд послушать. Что дает известность, знаете, не то, о чем мы с вами разговариваем. Это поступками, делается, когда тебе нужно быть проще в общении, любить людей, массажиста, который приходит, людей, потому что люди это составляющие жизни.

(И действительно я звёздной болезни не почувствовал потому, что сам того не замечая стал её называть на «ты», хотя она меня всё время называла на «вы». У меня это было впервые со звёздами.)

— Вы оказались олицетворением беспомощных молодых женщин России — маленьких, худеньких, которые находятся под давлением своих боссов и всяких руководителей?

— За жизнь можно бороться, за независимость. Мой муж говорит, что даже умирать надо достойно и с честью. Я чувствую ответственность за женщин. То, как я, сейчас живу и веду — это во многом может быть примером. Для каких-то женщин я пример, а для кого-то, это может быть, наоборот, антипримером. Поэтому меня многие любят, но многие и ненавидят, считая меня последнем человеком на земле. Я считаю, что для меня самое главное, чтобы я прожила свою жизнь так, чтобы не было стыдно перед собой. Единственная судья, которая нас на самом деле ведёт, является наша собственная совесть.

— Ты не сильно зацикливаешься на негативной оценке каких то личностей? Ты умеешь легко забывать?

— Конечно…

— У тебя есть некая опора внутри?

— Есть, потому, что мне важно как подумает обо мне мама, муж, моя дочь. С этой, опорой ты наблюдаешь со стороны. Я очень много совершила своё. Я считаю, что к тридцати годам я стала состоявшейся балериной, как состоявшейся женой, счастливой мамой.

— Вы почему-то подводите итог, закругляете, делаете выводы о себе. Не злоупотребляйте этим, а то пустота может образоваться.

(Я опять почувствовал оправдательные нотки моей пациентки.)