Это действительно был Киреев, я не ошибся.

— Здравия желаю! — обрадовался я. Он так и остался в том же звании, что и ранее. — Только вот я больше не прапорщик!

— О! Уже лейтенант, что ли? Это ты молодец, не зря тогда с заставы пропал, да? Ну, молодец. Поздравляю! Ты какими судьбами тут? — расплылся в улыбке он. Здесь же оказался и его заместитель, мой знакомый лейтенант Князев. Тот самый, с кем я расследование проводил, когда мы «крота» на погранзаставе искали.

По-видимому, они не знали о том, что произошло со мной за последний месяц. Они тут либо с каким-то своим заданием, а встреча получилась чисто случайно, либо временно базируются в гарнизоне.

Мы пожали друг другу руки.

— Да тоже по делам… — тут у меня возникла идея. — А у вас своя радиосвязь есть?

— Есть. А тебе зачем?

— Да, так… Нужно связаться с моим командиром, а светиться лишний раз не хочу. Я в штаб направлялся, радиста помучать. Нших из ГРУ тут почему-то не очень любят.

— А, ну еще бы… Не проблема. У нас тут все есть. Как раз месяц назад новую радиостанцию поставили, с увеличенным радиусом действия. — он обернулся к своим. — Эй, Кирюха, есть дело. Дуй сюда!

И тут я задумался. Отдельный позывной, который был у майора Игнатьева, знал только я. Он придумал и ввел его как раз перед той самой операцией, когда мы выдвигались в район упавшего спутника. Кэп тогда сказал, чтобы я его использовал, если возникнет совсем сложная ситуация. Само собой, для этого позывной был и у меня. И черт возьми, сейчас как раз и была такая ситуация.

— Можем связаться с Гератом? Позывной Рысь-34!

— Рысь-34? — прищурился связист. — Не слышал о таком.

Я слегка усмехнулся, а Киреев воспринял это-по своему.

— Хорошо, идем. Тут рядом.

Я, Киреев и связист Кирилл отправились в соседнее здание, откуда выносили очередной ящик. Там действительно была своя радиостанция, а на крыше развернута антенна.

Вошли. Кирилл сразу же плюхнулся в кресло, нацепил наушники на голову, пощелкал тумблерами. Что-то покрутил.

Затем озвучил в эфир:

— Рысь-34! Рысь-34! Прием!

Несколько минут ответа не было. Затем связист вдруг подал знак — мол, получилось. Снял наушники и передал мне.

— Рысь? — осторожно спросил я.

— Да! Этот позывной знает только один человек… — голос был слегка искажен, но по манере речи я почти сразу узнал Кэпа. В целом, связь была достаточно чистой. — С кем я говорю?

— Это Хорек. Я жив. Нам нужно встретиться. Срочно. Все сложно. — Говорить мне пришлось при свидетелях, поэтому говорил коротко, чтобы вопросов не было. Мало ли, сколько ушей у Калугина?

— Понял тебя, Хорек! — в голове отчеливо прозвучали нотки радости и облегчения. — Я очень рад. Где?

Я в задумчивости посмотрел на Киреева.

— Э-э… Так! А у вас, случайно, с собой подробной карты южной границы нет?

Киреев, несколько секунд молча смотрел на меня изучающим взглядом. Затем медленно кивнул.

Подошел к сейфу, что стоял в углу помещения, открыл ключом дверь и достал оттуда три скрученных рулона плотной бумаги. Осмотрел бирки на них, затем два положил обратно, а третий протянул мне. Это была топографическая рабочая карта южных приграничных с Афганистаном районов. Бумага старая, местами основательно протертая, испещренная карандашными пометками и несколькими штампами «Секретно». А вот сделаны эти карты были не в Союзе, а скорее всего, получены от союзных правительственных войск. Очевидно, что еще в самом в начале афганской войны, это был один из тех рабочих документов, что использовались при разработке первых военных операций и районов развертывания. Сейчас эта карта уже практически потеряла свою значимость, несмотря на все еще стоящую там ограничительную пометку. Зачем они Кирееву — вопрос может и интересный, но в данный момент он меня совершенно не волновал.

— Рысь, дай мне двадцать секунд… — бросил я в эфир. С той стороны раздался шорох и потрескивание.

Быстро развернув полученную от старлея карту на деревянном столе под светом лампы накаливания, я принялся ее осматривать. Разобрался быстро — с картами я работать умел хорошо и ранее, а за последние годы службы еще больше закрепил свои навыки.

Глаза сразу же побежали по извилистым линиям дорог, условным обозначениям кишлаков и коричневым высотным отметкам. Нашел и эту авиабазу. Нашел несколько условных точек обозначения соседних объектов — все предельно понятно. Карандашные пометки и сделанные кем-то стрелки меня сейчас не интересовали.

— А что это за объект? — спросил я у Киреева, указав пальцем на соседнюю от этого гарнизона точку.

— Э-э… Да так, ничего интересного. Небольшой кишлак, к востоку отсюда. Население — человек тридцать. Мирный, духов там никогда не было. Больше скажу, этот район местные и сами не особо любят, еще с тех времен, когда СССР тут взлетно-посадочный комплекс начал строить. Кишлак, как кишлак. Да там и смотреть толком не на что.

Эта точка мне подходила.

— Рысь, запиши координаты.

Закончив сеанс связи, я побладарил связиста Кирюху и командира контрразведчика. Я понимал, что у них тут какая-то своя важная задача и помогать мне они вовсе не были обязаны. Но помогли. Теперь же мне предстоит объясниться перед старшим лейтенантом Киреевым почему я вообще попросил его о помощи. Как ни крути, а мои действия и просьбы перед контрразведчиком, мягко говоря, и впрямь были подозрительными. Как будто я сливал кому-то информацию, при этом вмешав сюда и их.

Хоть в прошлом мы и были с ним знакомы, это вовсе не означало, что мы друзья. Да, делали общее дело на благо победы Советского Союза в войне — на Востоке Афгана взяли полевого командира Рашида Фахдлана, получили информацию об использовании духами БОВ, но все же… Забавно, что дружба между офицером КГБ и ГРУ, особенно сейчас, во время, когда предательство можно ждать откуда угодно, вряд ли возможна. Просто так получилось, что они попались мне на пути именно тогда, когда мне нужна была помощь. Изначально-то я планировал действовать самостоятельно, пусть и без конкретного плана. Ведь я всегда испровизирую прямо на ходу.

— Громов, отойдем-ка? — тихо спросил старший лейтенант, указав на выход из комнаты.

— Само собой! — кивнул я и первым направился к двери, показывая, что готов к разговору и не собираюсь играть в какие-то игры.

Сваязист остался на месте — у него свои задачи.

— Лейтенант, что, черт возьми происходит? — спросил Киреев, когда мы оказались снаружи здания.

— Все просто. Я на специальном задании.

— Да? Каком еще задании? — насторожился Киреев. — Здесь? На нашей авиабазе?

— Давай поступим так… Я тебе все расскажу, но лишь в общих чертах, без отдельных подробностей. Просто потому что знаю тебя, мы уже работали вместе и я могу доверять. К тому же, ч в долгу за оказанную мне помощь. Если бы не вы, мне пришлось бы куда сложнее и не факт, что я бы справился тихо. Ты что-нибудь про генерала Хасана знаешь?

— Конечно. Он и его вооруженные банды на юго-западе нам как кость в горле. Они неуловимы, малочисленны и хорошо вооружены. В основном приходят из Пакистана, гадят нам под нос и сваливают обратно через границу. Там мы их достать не можем. Единственный вариант — объявить войну Пакистану, но СССР не готов к такому этапу. У нас и в самом Афганистане проблем хватает.

— Да-да, я знаю. Но я сейчас не об этом. Я попросил тебя воспользоваться вашей радиостанцией не просто так. У меня есть информация, что здесь, в штабе, у Хасана есть свой человек, который держит оппозицию в курсе, когда и где им можно наиболее удачно перемещаться или наносить точечные удары. Как ты уже понял, мой командир это и есть Рысь-34, это отдельный позывной. И кажется, я выяснил кто именно человек Хасана. Он также работает не один.

— Кто? — сразу взвился Киреев. Не знаю, поверил ли он моим фантазиям, но говорил я более чем убедительно.

— Этого я не могу сказать! — вздохнул я. — Это мое задание, а не твое, понимаешь? Поэтому я и был вынужден действать через вас, чтобы не светиться через штатных радистов. А все это дело продолжение той истории про сошедший с орбиты советский военный спутник с энергетической установкой на борту. Повторюсь, я и не собирался просить у вас помощи, но вы очень уж удачно оказались на пути. Вот я и решил. Ну да, понимаю, выглядело подозрительно, но теперь у меня вся работа такая. Последние полгода.