— Я тоже так думал. Кто же знал, что без ключа эту японскую колымагу завести не так просто, как мою Волгу⁈

— В трех проводах, что ли, запутался? — подумал я, но вслух произносить не стал.

— Все, давай на газ потихоньку! Как только нас заметят и начнут стрелять, то газ в пол и валим отсюда! — приказал я, подготавливая к стрельбе короткоствольный автомат Хакима. — Мы и так уже слишком много времени потеряли!

Да, в сложившейся ситуации, когда лейтенант приказывал майору, что именно и как делать, ничего странного не было, но Кикоть все равно посмотрел на меня таким взглядом, будто это было лишним. Как ни крути, а здесь все равны, все пленные и все хотят жить. А у меня, в отличие от всех них, был опыт в плане побега. Только тогда плен был не пакистано-американский, а афганский. Невольно снова вспомнил про старика Иззатуллу. Это же тогда я впервые встретил Джона Вильямса, именно с того времени и началось наше знакомство с ним. Благо, теперь закончилось. И тут без вариантов — окончательно.

Кикоть промолчал, но методично сделал именно так, как я и сказал. Выкрутил руль вправо, объезжая кучу щебня, протиснулся между стеной бокса и огневой точкой. Затем он довернул руль еще и потихоньку выжал педаль газа. Свет фар пока зажигать не стал — более различимого демаскирующего фактора сейчас даже представить сложно!

— Мужики! Что бы ни происходило, лежите на дне кузова и не вздумайте высовываться! — произнес я, высунувшись через отсутствующее заднее стекло между кузовом и кабиной. — Пока не прорвемся через ворота, не отстреливайтесь! Но оружие держите наготове! Головы ниже, просто лежите!

— Хорошо! — отозвался Николай, ответив за всех.

Таджик Рашид лежал в обнимку с пулеметом какой-то неизвестной мне модели. Глаза у него были выпучены от едва сдерживаемой ярости — так ему хотелось отомстить за то, что он тут терпел последние три недели.

Виктор осторожно, на небольшой скорости вел машину вдоль ограды загона, направляясь к очень широкому проезду между сетчатой оградой и стеной медчасти. Пламя еще было, но уже куда более слабое. А вот дым уверенно разносил по сторонам поднявшийся легкий ветерок.

Мы уже почти было достигли главных ворот. Двое часовых, стоявших снаружи, обернулись на приближающийся рев двигателя. Они очень удивились — вероятно, потому, что в такое время дня новых выездов запланировано уже не было.

Я подготовил автомат, но стрелять было поздно. Вдруг, невольно повернув голову влево, я увидел новую, очень реальную угрозу.

Из-за угла штабного здания, почти посреди дороги, возник американский капитан. В его руках был зажат хорошо узнаваемый по очертаниям гранатомёт РПГ-7. Его мокрое от пота лицо, при этом блестящее и искажённое яростью, было обращено прямо на нас. Он целился в наш пикап.

— Ах ты сволочь… — подумал я.

Время замедлилось. Далее, словно в замедленном фильме я увидел, как из ствола вырвался сноп пламени. Граната, шипя и оставляя за собой дымный след, понеслась прямо к нам.

— Витя, стой! — я схватился за руль и резко крутанул его влево.

Кикоть и сам увидел угрозу, а потому вдавил тормоз в пол. Машина встала, как вкопанная — я едва лоб не расшиб о торпеду.

Реактивная граната пронеслась буквально в полуметре от нас. И затем попала она не в пикап, а в низкое, длинное здание арсенала по другую сторону дороги.

Последовала ослепительная вспышка, а затем — оглушительный взрыв. Пошла цепная реакция. Один за другим взрывались и хлопали сложенные внутри легкого здания боеприпасы. Осколки со свистом резали воздух, горящие обломки взлетали в небо. Салюта только не хватало для полного погружения.

— Все, дави! Дави! — заорал я, оглушённый грохотом. Вскинув автомат, я дал очередь в сторону американца, но тот умудрился скрыться за углом здания.

Взревел движок. Пикап резко дернулся, и вдруг двигатель заглох.

Я похолодел. Да ну не может этого быть! Просто не может! Не в такой ситуации! Но двигатель, вдруг, с надрывом кашлянув, снова завёлся. По нам открыли огонь, пули застучали по металлу. Я ответил короткой очередью. Кикоть вдруг вскрикнул, зарычал и схватился ладонью за левое предплечье. Машина резко ушла вправо, заскочив за небольшое глиняное здание.

— Куда тебя⁈ — громко спросил я, меняя магазин у автомата.

— Попали, суки! — зашипел майор. — В руку! Больно!

Я увидел его окровавленную ладонь. Плохо дело. Так мы далеко не уедем.

— Я поведу! — я самостоятельно принял непростое решение. — Перелезай на мое место, там от тебя теперь будет больше пользы!

Кикоть, не став возражать, шипя от боли, прямо на ходу как-то перевалился в сторону. Это было очень непросто — кабина-то тесная. Но в итоге получилось.

Я тоже кое-как перелез на место водителя. Объехал здание. Определив верное направление, я повторно выжал газ в пол. Направил наш транспорт не на объезд, а прямо на деревянные ворота и лёгкую проволочную ограду перед ними. Машину ощутимо затрясло — тут все было перекопано.

Охрана, стоя посреди дороги, неуверенно открыла по нам огонь. Пули застучали по корпусу и по земле.

Я включил фары дальнего света, чем ослепил их. Охранники, прищурившись, стрельбу сразу же прекратили, а я таким образом выбил нам еще несколько драгоценных секунд. Затем раздался тяжелый и мощный удар, затем хруст и легкий металлический лязг.

Доля секунды — и вот мы уже мчались по узкой грунтовой дороге, ведущей куда-то на север. За нами стелились клубы густой дорожной пыли.

Я оглянулся в заднее зеркало. Увидел там немногое. Лишь на повороте заметил, что лагерь пылал, все там затянуло густым дымом. У проломленных ворот я заметил темные фигурки людей.

— Громов, газ! — крикнул Кикоть, высунувшись из окна. — Чего медлишь⁈

Но на то была причина — уже метров через пятьдесят дорога пошла зигзагом. Она очень неудобно виляла между скал. По сути, пока что темнота была нашей единственной защитой.

— Ай, зараза… За нами погоня! — вдруг заорал Коля. Ему вторил Рашид. Я заметил, как тот пытался приладить к борту тело найденного им в кузове пулемета.

— Ну, сейчас начнется ралли! — подумал я, уже представляя, чем все это может закончиться…

Несколько минут мы просто ехали, а потом я заметил в зеркале заднего вида желтые огни фар. Судя по всему, машин было три — точнее, в пыли и темноте не разглядеть.

Рашид, видимо, разобравшись наконец с незнакомым пулеметом, прямо с кузова дал по ним очередь. Затем вторую. Не попал, конечно, но шуганул хорошо. Впереди идущую машину даже занесло, она сошла с маршрута и остановилась, а две другие продолжили погоню. Но уже осторожнее.

Сердце бешено стучало, адреналин не давал расслабиться ни на секунду. Черт возьми, да я назад смотрел чаще, чем вперед. И неудивительно, что я заметил и опознал черный внедорожник Вильямса в погоне за нами. Скорее всего, его позаимствовал капитан. А впрочем, у кого ему было спрашивать разрешения?

Бешеный темп, все шло настолько быстро, что даже ума не приложу, как я вообще умудрялся контролировать машину — слететь с дороги проще простого.

Вдруг впереди, в желтом свете фар, показалась какая-то развилка. Направо — в горы. Налево — тоже в горы. Тут же везде горы.

— А-а… Куда? — крикнул я.

— Вправо! Лучше вправо! — почти не думая, скомандовал Кикоть, всматриваясь в рассеиваемый светом фар полумрак. — Там старая дорога, должна, вроде бы, вести к границе!

Я рванул руль в ту сторону. Машина заскользила на сыпучем грунте, но я чудом выправил её.

Преследователи тоже не сильно отставали, они были метрах в пятидесяти от нас. В свете фар мелькнули какие-то указатели. Что-то на пушту. Мы неслись вперёд, почти не видя дороги…

Вдруг фары высветили из темноты… Стадо баранов и овец. Черных и белых. Мелких и взрослых лохматых особей. Огромная отара, границ которой я не разглядел. Они лежали где попало и как попало. Черт возьми, откуда они тут взялись и почему в темное время суток?

Повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь шумом работы мотора, да блеянием со стороны бараньего стада.