Шут увидел Свету. Ну и естественно пошел знакомится со всей своей раздолбайской обаятельностью.

Общее веселье достигло нового пика. Все смеялись, глядя на его ужимки и бесшабашную энергию. Даже я, несмотря на все тревоги, не удержался и рассмеялся, чувствуя, как часть каменного напряжения наконец-то уходит. Свидетель нашелся. Самый нелепый и самый верный. С криво висящей бабочкой под воротником.

И вот мы уже стоим в светлом, залитом солнцем зале дворца бракосочетания под торжественные, волнующие звуки марша Мендельсона. Я держу Лену за руку, чувствую легкую дрожь ее пальцев и смотрю в ее сияющие, полные любви и надежды глаза. Миловидная девушка регистратор говорит красивые, давно заученные слова о любви и верности. Кажется, ничто, абсолютно ничто в этом мире не может омрачить эту хрупкую, драгоценную секунду счастья. Все страхи, все тревоги, вся грязь войны остались где-то там, за стенами этого зала.

Регистратор закончила свою речь, которую обычно никто не запоминают, поскольку гости наверняка думают, как бы поскорее напиться. Она задала мне вопрос, который я ждал больше всего. Я ей даже договорить не дал — сразу же ответил — да. Лена сделала тоже самое.

Затем мы медленно подошли к украшенному столу и поставили свои подписи на документе. Затем обменялись кольцами.

— Максим, Елена… Объявляю вас мужем и женой! Жених, можете поцеловать невесту!

К этому делу я, естественно, подошел максимально отвественно, поцелуй получился долгим и очень чувственным. Зал буквально взорвался громом оваций, смеха. Все апплодировали, радовались. А Корнеев бегал с букетами цветов, махая ими словно вениками.

Прохладный драгоценный металл на моем пальце, казался самым главным трофеем в моей жизни. Свершилось, теперь я счастливый семейный человек. И черт возьми, моя новая семья не распадется, как в прошлой жизни. Ни за что не позволю этому произойти!

Шум улегся достаточно быстро, так как мы и гости покинули дворец бракосочетания, оказавшись снаружи.

Я почти сразу заметил факт возможной угрозы. Справа от входа, залитый светом стоял незнакомый мужчина в темной ветровке и кепке, которого я видел вчера у магазина. Он не делал резких движений. Руки были опущены вдоль тела, в них не было ничего похожего на оружие. Он просто стоял и смотрел прямо на нас.

Его лицо не выражало ни угрозы, ни ненависти. Оно было абсолютно нейтрально, почти пустое. Он ни улыбался, ни хмурился. Он просто смотрел. Прямо на меня.

Напрягшись, я наблюдал как он медленно, почти незаметно, подносит руку к своему виску и отдает мне воинское приветствие. Солдатское, отчетливое движение.

А затем, так же медленно, он разворачивается и растворяется в толпе…

А тем временем радостный гомон, взрывы смеха и мелодичный перезвон бокалов наполняли воздух, создавая неповторимую атмосферу ликования.

Одна за другой, с веселыми хлопками взлетали в воздух пробки от шампанского. В багажнике «Чайки» его оказалось аж два ящика — Юрка Коньяков щедро раздавал его всем желающим. Пенный напиток лился рекой, золотистые струи искрились в лучах солнца, а счастливые гости, высыпавшие из дворца бракосочетания на просторную площадь, образовали вокруг нас шумный, яркий и бесконечно радостный хоровод.

Я нежно и одновременно крепко сжал руку Лены, чувствуя, как что-то внутри замирает от этого всеобщего восторга.

Взгляд сам собой нашел Юрку Коньякова. Тот стоял в стороне, прислонившись к борту своей белоснежной «Чайки», и наблюдал за происходящим с какой-то особенной радостью. Открытой, искренней. Это была не просто улыбка вежливости или сиюминутное веселье. В его глазах читалось нечто большее — настоящая благодарность, желание искупить прошлое, обрести мир.

Я поймал его взгляд и коротко кивнул. Он ответил тем же. Слов между нами не было, но все было понятно без них.

Прошлое осталось позади.

Те события, что полтора года назад произошли на даче его отца, мое вмешательство — все кардинально изменило историю. По прошлой жизни я знал, что с развалом СССР его отец потеряет деньги, власть, уважение. Его обманут друзья, жена разведется. Сам он сопьется и к концу девяностых годов закончит совсем плохо, замерзнув на улице. А сын его, связавшись с плохой компанией, неоднократно будет ходить по самому краю, а в конце-концов, закончит в тюрьме к концу девяностых. Там его найдут мертвым, за долги.

Вот и получается, что невольно вмешавшись в ход событий, я изменил историю их семьи. Изменил их судьбу. И даже сейчас все продолжает меняться… Если бы мне тогда кто-то сказал, что вскоре Коньяков будет на моей свадьбе, поможет со праздничным костюмом, предоставит шикарную машину, я бы от души посмеялся.

Подошел прапорщик Лось. Поначалу он совсем не пил, бдил в оба глаза, но время шло, а угрозы по-прежнему не видел. Поэтому сейчас он слегка расслабился и был навеселе.

— Ну что, молодежь! — радостно гаркнул он, приобняв нас обоих. — Поздравляю вас! Любите друг друга и поддерживайте, несмотря ни на что! Для военного крепкий тыл, это все! Нет тыла, нет спокойствия. Поняли? А вас, Громова Елена Михайловна, призываю рассмотреть вопрос скорого появления внуков!

— Пап! — засмущалась Лена, обнимая отца. — Не торопись, все будет!

— Ой, ну ладно вам… — засмеялся Лось. — Так, Громов, ты мне вот что скажи… А отмечать-то где свадьбу собираетесь?

Ответить я не успел.

— Максим, родной мой, — вдруг окликнула мама, оказавшись рядом. Ее глаза сияли, а на щеках играл румянец счастья. — А у меня для вас с Леной есть сюрприз! Я знаю, что вы ничего не успели организовать из-за твоей службы, поэтому… Я заранее тайно арендовала для вашего праздника целый ресторан! Деньги у меня были, я давно их копила, так что сейчас мы как раз туда и поедем… Этот день нужно отметить как следует!

Лена изумленно захлопала глазами, посмотрела на меня восхищенными глазами.

— Мам, ну ты что? — расстрогался я, совершенно не ожидая подобного. — Ну, вот зачем? Дома бы посидели! Да я и сам собирался заняться этим вопросом, но обстоятельства подвели. Не успел, но это все равно не проблема…

— Так, отставить… Никакого дома! — широко улыбаясь, возмутилась она. — А гостей всех где размещать? В квартире? Да у нас и посуды столько не будет! Максим, свадьба бывает раз в жизни! Нечего экономить. Как говорит наш сосед, если решил гулять, так гуляй и не оглядывайся!

В этот момент к нашему разговору, неожиданно присоединился Юрка — он стоял неподалеку и слышал наш разговор, а потому и заинтересовался.

— Простите, что вмешиваюсь, — вежливо обратился он к моей маме. — Вы, случайно, не о ресторане «Аврора» говорите?

— Да, именно о нем, — удивленно кивнула она.

— Ага! Ну, тут такое дело… Это заведение недавно перешло под руководство моей семьи, — Юрка улыбнулся, переводя взгляд на меня и Лену. — Теперь ресторан преобразился, стал более престижным. А поскольку сегодня важный день, то «Аврора» открыта для вас и только для вас. Поэтому ни о какой аренде не может идти и речи!

Он сделал паузу, давая нам осознать суть, затем продолжил:

— Ваша свадьба будет за наш счет. И не спорьте! Считайте это нашим семейным подарком вам. Никаких денег мы не примем, это окончательно! Думаю, отец будет только рад!

Это заявление удивило меня еще больше. Сыграть советскую свадьбу в таком месте, с учетом количества гостей и много чего еще — это будет стоить чуть ли не состояние. Но отказываться от подарка было бы некрасиво.

Мама застыла в изумлении, да и Лось тоже раскрыл рот от неожиданности.

— Хорошие у тебя друзья, Громов! — крякнул тот. — Вот это я понимаю!

Возражений естественно ни от кого не последовало. Было видно, что для Коньякова-младшего это дело чести и искреннее желание.

— Юр, спасибо!

— Не благодари, это мелочи. Знаешь, отец сказал, что у него после разговора с тобой, взгляд на жизнь поменялся. Много чего изменилось в лучшую сторону. Он и сам считает, что это все благодаря тому, что тогда произошло.