Эта мысль повисла в воздухе тяжелым свинцом. Мы просидели так минут сорок. Но ничего не происходило.

Затем я вызвал такси и поехал на вокзал, где уже объявили о прибытии поезда «П-384». Приближайющийся поезд дал гудок.

Старшину я узнал сразу — тот хотя и не восстановил прежнюю комплекцию, все равно выглядел солидно. Одет по походному, в спортивный костюм и кроссовки. В руках две больших сумки.

— Ну, здравия желаю, товарищ прапорщик! — громко отчеканил я, когда подошел к Лосю.

— Здорово, Громов! — гаркнул тот. — Ну, что жених, как дела?

— Вот такие пироги! — подвел итог я, пока мы ехали на такси по ночным улицам Батайска. — Ощущение, что угроза рядом, никуда не делось. Гнетущее чувство, как заноза в заднице!

Лось, сидя на пассажирском сиденье, слушал молча, лишь изредка кивая головой. Его лицо, освещенное мелькающими огнями фонарей, выглядело усталым и напряженным.

— Дело, конечно, дрянь, — наконец изрек он, когда я закончил. — Но смотри на это иначе, паниковать — себя хоронить. Если это профессионалы, а скорее всего, так и есть, то нападение в лоб им не нужно. Им важен какой-то иной результат, а вовсе не шум и паника. Значит, выжидают. Мысль о том, что они на родных переключились толковая, но я не думаю, что наемники на такое пойдут. Если рискнут сунуться, мало им не покажется!

— Вот я о том же думаю, — кивнул я, незаметно поправляя пистолет в кармане. — Больше всего боюсь, что они могут переключиться на Лену или на маму. Ударить по самому больному.

— Этого мы им сделать не позволим!

Подъехав к моей многоэтажке, я попросил водителя «Москвича» трижды мигнуть фарами. Затем мы со старшиной вышли из машины, таксист развернулся и укатил. Расплатился я еще в пути, чтобы зря времени не терять. Из-за угла гаража тут же материализовалась крупная, знакомая фигура Самарина. Он быстро направился в нашу сторону. Сейчас Димка напоминал сторожевого пса, который продолжал бдить, поглядывая на слепые окна соседних домов.

— Чисто, Макс, — тихо отозвался он. — После твоего отъезда, ни души. Тишина гробовая.

— Это и настораживает, — проворчал я, затем указал на прапорщика. — Ладно… Узнаешь?

Лось приблизился, затем его лицо вытянулось от удивления.

— Так… Самарин, ты что ли? — старшина хрипло рассмеялся, с силой хлопая Самарина по плечу. — Ну, ты брат и раскабанел! Давно не виделись, считай с того самого дня, как вы меня из Пакистана вытащили, а⁈ Вот так встреча, на гражданке! Гостем будешь?

— Товарищ прапорщик, — Самарин, крупнее его чуть ли не в полтора раза, вытянулся в струнку. Широкая, немного смущенная ухмылка не сходила с его лица. — Рад вас видеть! Все верно, вы тогда в госпиталь, а мы на новое задание. Только обстановка, у нас тут, сами понимаете, не совсем курортная.

— Обстановку я уже выведал от жениха, — хмыкнул Лось, отмахиваясь от ненужных формальностей. — Так, оба не суетитесь. Пока еще ничего не ясно. К тому же, глубокая ночь на дворе. Надо ноги протянуть, отдохнуть, чайком согреться и мозги собрать.

— Это мы организуем! — кивнул Самарин. — У меня квартира пустая, место переночевать есть.

— Вот это молодец, за организацию оценка «отлично». А тебе, жених, — старшина повернулся ко мне, и его взгляд снова стал строгим, — Совет один — отбой! Сейчас ночь, все спят и твои наемники тоже, уж поверь. Ты сейчас на взводе, как струна. Смотри, не перегори, а то что я потом дочери скажу? Сон — сейчас лучшее лекарство. Утро вечера мудренее, тем более учитывая, какой у нас всех завтра день.

Я понимал, что он прав на все сто, но внутри все равно все сжималось в тугой, напряженный комок.

Если бы дело касалось только меня, я бы вообще не нервничал, просто методично работал бы, как и всегда. А сейчас приходилось метаться между родными, одно временно делая все, чтобы не сорвать свадьбу. Это непрофессионально, здсь четко проследживается человеческий фактор. Ну а тот факт, что все мы отвыкли от гражданских дел, говорил сам за себя и его нельзя было отрицать.

Подготовка к свадьбе, с моей стороны была просто отвратительная. Ну, серьезно. Что тут добавить⁈

А сон, это всегда хорошо. Особенно в ночное время суток. Вот только разве сомкнутые глаза гарантируют безопасность? Вовсе нет. Игнорируя нарастающую проблему, можно добиться только одного — еще более худшего итога. Тем не менее, согласившись со старшиной, я кивнул, чувствуя, как на меня накатывает усталость.

— Договорились. Вы как, на такси?

— Нет. Пешком пройдемся, тут недалеко совсем! — спокойно отозвался Дима, забирая у Лося одну из сумок. — Дольше машину будем ждать. Да и со старшиной поболтать охота.

Проводив их взглядом, я медленно, будто противясь каждому шагу, побрел к своему подъезду. Еще раз осмотрелся — тишина, город спал.

Быстро поднялся на свой этаж, почти бесшумно вошел в квартиру. Там было тихо, уютно. Мама уже спала. Я тихонько прошел в свою комнату, быстро раздевшись, плюхнулся на кровать, ожидая, что бессонница будет мучить меня до самого утра. Но к моему удивлению, сработал колоссальный выброс адреналина за последние сутки и накопившаяся усталость — внезапный сон сразил меня, будто удар прикладом по голове.

Проснулся я резко, ровно в шесть дсять. Сразу же вскочил на ноги. Прислушался.

Первым делом, еще не до конца придя в себя, я подошел к окну, отодвинул край занавески и минуты полторы просто вглядывался в сереющий, росистый двор. Ничего. Ни подозрительных машин, ни замерших в тенях фигур. Только стая голубей на асфальте делила между собой крошки, да какая-то старушка с сумкой на плече выгуливала комнатную собачонку. Тишина и утренний покой сейчас казались особенно волнительными.

Сегодня был день моей свадьбы. Пусть отголоски войны и преследовали меня по пятам, отступать я был не намерен. Это был мой рубеж, моя семья. Это моя личная победа, и я не позволю никому ее украсть.

Приняв ледяной душ и побрившись с неестественной тщательностью, я достал из целлофанового пакета темно-синий костюм. Надевая его, я ловил себя на странном, раздвоенном чувстве. Одна часть мозга, вышколенная годами службы, продолжала анализировать планы обороны, прикидывала совершенно ненужные сейчас углы обстрела из окна, сектора наблюдения, пути отхода. Другая — с тупым, почти детским недоумением разглядывала в зеркале незнакомого, элегантного мужчину в хорошо отутюженном пиджаке и галстуке. Руки сами тянулись проверить кобуру, но под идеально сидящей тканью ничего не было. Брать с собой пистолет или нет⁈

Конечно, брать. Чуйка молчала, будто бы сама размышляла, может ли он мне пригодиться или нет.

Из спальни вышла мама. Увидев меня, она остановилась как вкопанная, удивленно поднеся руку к губам. В ее глазах светилась смесь радости и изумления.

— Сынок! А это… Откуда? Вчера же ничего не было! Мы же так костюм и не подготовили, только и были старые брюки, да белая рубашка, что от отца осталась. Туфли тоже, не самые новые.

— Это, мам, подарок, — улыбнулся я, стараясь, чтобы улыбка выглядела естественно, поправляя галстук. — Вчера поздно вечером, случайно встретил вчера Юрку Коньякова. Он откуда-то разузнал, что у меня свадьба. Ну и помог, отвел в магазин.

— Коньякова? — мама удивленно подняла брови, и на ее лице мелькнула тень старой тревоги. — Того, из-за которого ты тогда…

— Да, того самого, — сдержанно кивнул я. — Люди меняются, мам. Неожиданно, но это так.

Закончив бриться, я отправился на кухню. Вдруг, зазвонил телефон. Я подошел к аппарату, снял трубку.

— Слушаю, Громов!

— Макс, это я, Смирнов. У меня все нормально, без проишествий. Ничего подозрительного не видел. Я домой отъеду, хоть в порядок себя привести?

— Конечно, Жень! Спасибо! — честно говоря, у меня из головы вылетело, что Женька всю ночь проторчал в своей машине, охраняя покой моей невесты. Чтоб я без своих ребят делал, вот ей богу?

Я снова отправился на кухню, откуда пахло чем-то вкусным, но опять не дошел.