К счастью, госпожа Лизза оказалась достаточно деликатной, чтобы взять меня под своё крыло.

Свадебный ритуал назначили на утро. Как выяснилось, лучше всего проводить его на рассвете, вместе с восходом солнца. Однако здесь, на севере, солнце вставало поздно, едва касалось горизонта, и вновь погружало мир в бесконечную зимнюю ночь. Поэтому ориентиром выбрали рассвет на широтах, где располагался мой трактир.

Я не сразу поняла, что это значит. Но размышлять было некогда.

Госпожа Лизза, едва я оказалась в её руках, тут же вызвала фей красоты. Они без устали колдовали надо мной, превращая из трактирной замарашки в царевну лебедь. Потом в четыре руки натянули роскошное платье, его госпожа Лизза предложила из собственного гардероба. Сказала, что в молодости очень любила его, но теперь давно не влезает в старые мерки, и платье пылится в шкафу.

Преображение удалось. Взглянув в зеркало после всех приготовлений, я не сразу осознала, кого вижу.

Эта роскошная женщина была мной и не мной одновременно. Глаза, черты лица, удивлённый взгляд — безусловно, мои. А всё остальное казалось взятым напрокат в элитном салоне. Но сейчас я легко узнавала в себе черты из прошлой жизни: то, как стояла, как смотрела на себя, слегка склонив голову направо, как улыбалась, как сияли глаза… Всё это я уже видела. И это было невероятно.

Когда мы с госпожой Лиззой вышли из её покоев, где творилось это волшебство, Патрик и Олья ахнули. Господин Омул, стремительно влетевший в комнату с горстью артефактов, поначалу не узнал меня.

— А где Олеся? — спросил он и тут же замер, встретив мой взгляд. — Ничего себе… Ни за что не узнал бы вас…

Я рассмеялась. На этот раз его «вы» звучало иначе.

— Все готовы? Значит, поехали, — он обвёл нас взглядом и бросил на пол знакомый артефакт камень. Ударившись о пол, тот мгновенно превратился в карету портал.

Первыми в тёмное нутро нырнули Олья с Патриком. Затем господин Омул помог подняться по лесенке госпоже Лиззе. И лишь после подошёл ко мне, подал руку…

— А если Олив не согласится? — спросила я. Этот вопрос тревожил меня больше всего. — Ведь тогда, когда он хотел быть со мной, это была магия Ольи…

Господин Омул фыркнул и рассмеялся:

— Олеся, — он окинул меня восхищённым взглядом, — вы выглядите умопомрачительно. Ни один мужчина не устоит перед вашей красотой. Поверьте, я знаю, о чём говорю. Так что выбор супруга зависит только от вас.

— Вы говорили, что этот союз будет действовать лишь на территории Гойи… А в Ламане мы будем друг другу никем, — напомнила я.

— Да, конечно, — кивнул господин Омул, подводя меня к карете. — Прошу вас…

И, закрыв глаза от страха, я сделала первый шаг, ступив на лестницу…

Выйти замуж за бесчувственное тело, умирающее из за драконьей крови в жилах, явно не та мечта, о которой грезит любая женщина. Я и сама порой не могла понять, как решилась на такой шаг. В голове даже закрадывалась мысль: а не воздействовал ли на меня господин Омул ради исполнения своих замыслов и желаний госпожи Лиззи? Или, может, это Патрик, будущий Правитель драконов, применил свою уникальную способность? Но оба они настаивали: решение было исключительно моим.

Странное решение, принятое, похоже, в состоянии аффекта. Странное, и в то же время кардинально изменившее нашу жизнь. Причём в лучшую сторону.

Прежде всего, у меня появился муж, а у детей — отец. И надо сказать, муж из Олива получился отличный.

До сих пор я не могу привыкнуть к тому, как он на меня смотрит. Стоит ему встретиться со мной взглядом, и в его глазах вспыхивает настоящее драконье пламя. И это не метафора.

Патрик объяснил: после ритуала соединения четверть драконьей крови Олива обрела силу. Теперь в нём горит не только частица моей человеческой души, но и крохотный огонёк драконьего огня. Такого прежде никогда не случалось, и дракон полагает, что тайна кроется в моём происхождении. Возможно, давным давно, когда драконы лучше владели родовой магией, мой предок полукровка получил часть драконьего пламени. Оно сохранилось в ауре моей души и перешло к Оливу.

О том, что некогда существовал ритуал разделения родового огня, драконы узнали лишь недавно — благодаря Ванюшке. Мой сын проводил всё свободное время за книгами, исследуя самые укромные уголки библиотеки Повелителя драконов, места, куда уже много веков не ступала нога ни одного дракона. Другим расам в это святилище знаний и вовсе путь был закрыт.

Сам ритуал пока остаётся загадкой, но теперь никто не сомневается: Олья была права. Мой сын найдёт способ спасти детей полукровок от смерти. Хотя меня по прежнему раздражает перспектива его отношений со старухой принцессой Линой. Ей уже больше пятидесяти лет, она на двадцать два года старше меня и почти на пятьдесят старше моего ребенка!

К счастью, Лина исчезла из дворца Правителя, не сказав никому ни слова. У меня ещё теплится надежда: она встретит какого нибудь красавца и выйдет за него замуж до того, как Ванюшка вырастет.

А пока я наслаждаюсь неожиданным счастьем семейной жизни. Олив умел удивлять не только меня, неискушённую в здоровых отношениях, но и всех вокруг. Он окружил меня заботой — деликатной, ненавязчивой. Поначалу я даже не понимала, что происходит. Как вышло, что рай теперь не на небесах, а здесь, на земле?

Стоит мне подумать о еде — передо мной тут же появляется что нибудь вкусненькое. Захочу пить — Олив приносит стакан воды раньше, чем я успеваю открыть рот. А когда в первые дни после ритуала я сильно замёрзла, моё повседневное платье, доставшееся от прежней Олеси, совершенно не подходило для зимы, Олив тайком попросил приёмную мать прислать тёплую одежду. Госпожа Лиззи тут же отправила целый гардероб из Гойи, не только для меня, но и для детей.

Я хотела отказаться: в моих глазах это выглядело подачкой, словно подачка благотворительной организации нуждающимся семьям. Пусть намерения были добрыми, я не привыкла принимать принимать помощь. Я всегда сама зарабатывала свою жизнь.

Но Олив убедил меня: теперь, когда мы семья, госпожа Лиззи не посторонний человек, а такая же близкая, как Авдотья, его родная мать. Я принимаю помощь от Авдотьи, и почему должна отказывать госпоже Лиззи? Тем более для неё это почти ничего не стоит: кладовые Гойи способны обеспечить автономную жизнь магов на век два вперёд.

Кстати, родство с господином Омулом и госпожой Лиззи до сих пор не укладывается у меня в голове. Трудно поверить, что простая трактирщица стала невесткой Верховного мага, правителя Гойи. Даже в том, другом, толерантном мире это выглядел бы мезальянсом. Здесь же такая связь казалась почти невозможной.

Олив быстро подружился с моими детьми, хотя поначалу они относились к нему настороженно.

Первой «сдалась» Анушка. Когда Олив заметил, что она вышивает что то для приданого, он заговорил о её будущем. Я и не знала, что у дочери такие мечты! Я помнила, как она донимала меня из за дракона Тимохи и его коров, и думала, что для Анушки главное — материальное благополучие. Но оказалось, моя старшая, как и все девушки её возраста, мечтает не о богатстве, а о красивом женихе, который носил бы её на руках.

Олив внимательно выслушал дочь и сказал: если хочешь сама выбирать мужа, а не выходить за того, кто первым позовёт, нужно стать завидной невестой. Чтобы мужчины сражались за тебя, чтобы каждый мечтал назвать тебя женой, чтобы ты казалась всем привлекательной, но оставалась недоступной. Ведь мужчины не ценят то, что даётся им легко.

Любопытно, что если бы я прочитала дочери такую лекцию, она бы не стала слушать. Но слова Олива она приняла всерьёз и даже спросила, как этого добиться.

С тех пор Анушка изменилась. Она по прежнему улыбалась гостям: встречала их, рассаживала, принимала и приносила заказы. Но теперь её улыбка была строгой, лишённой намёка на большее, чем простая вежливость. Кроме того, Анушка взялась за учёбу. Олив разбирался не только в «букашечном» письме, но и в обычном, буквенном. Он учил её не только чтению и письму, но и тому, что не нужно жене простого крестьянина, но пригодится супруге купца или трактирщика: вести учётные книги; читать, понимать и составлять договоры так, чтобы «комар носа не подточил»; поддерживать беседу с любым разумным, не говоря лишнего; очаровывать собеседника, не переступая границ пристойности.