Она кивнула и приподняла бровь:

— Удивительно тонко подмечено. Может, ты просто еще не встретил никого, ради кого стоило бы рискнуть. Похоже, вы все сильно сблизились с Деми. Она же была не из вашей компании, верно?

— Именно. Я принял ее, потому что она девушка Ромео, а его я уважаю. Но не всем нужно то, что есть у них. — Зачем я вообще это ей рассказываю? — А ты? Не вижу кольца на пальце. И не скажу, что ты производишь впечатление человека, который легко доверяет. И уж точно не выглядишь как та, кто мечтает о заборчике и качелях на крыльце.

— Что же выдало? Мое лучезарное обаяние? — В ее голосе сочился сарказм.

— Что-то вроде. Отвечай на вопрос.

— С каких пор ты так интересуешься моей личной жизнью? — И когда уголки ее губ приподнялись, у меня в груди все сжалось, будто я был ребенком, смотрящим чертово волшебное дерьмо от Disney.

А я ненавидел диснеевские фильмы.

Ненавидел хэппи-энды.

Дай мне триллер с похищениями, убийствами и здоровой порцией допросов — и я с удовольствием схвачу попкорн.

— Интересуюсь. Ты — дочь Лайонела. Ты только что впервые за двадцать с лишним лет сорвалась на моих глазах — с тех самых пор, как милого Буллета похитила Мидж, мать ее, Лонгхорн. Так что теперь нас связывает нечто темное… почти серийно-маньяческое, согласись?

Она усмехнулась, отвела взгляд, а потом снова посмотрела на меня:

— Я встречалась с профессором, с которым работала, пару месяцев. Но я это закончила незадолго до возвращения домой.

— Профессор. Какая ты мятежница. Почему расстались?

— Знаешь, как говорят: наши сильные стороны — это и наши слабости? — Она отломила еще кусочек маффина, бросила в рот, и её красные губы как будто специально испытывали мою выдержку.

— Да.

— Вот так же и в отношениях. Я выбираю мужчин, с которыми не придется волноваться, что они влюбятся. Профессору было под пятьдесят. Умнейший мужик. Вечный холостяк — я была уверена, что он не захочет ничего серьезного. Но, как и предыдущий, он внезапно выдал мне «люблю» и начал нести про «навсегда». А я выбрала его именно потому, что не хотела навсегда. И он резко все поменял.

— Может, ты просто из тех, в кого невозможно не влюбиться.

— Это проклятие, — сказала она и без всякого намека на флирт сунула в рот большой палец, чтобы слизать с него крошку маффина.

И не подозревала, насколько это выглядело чертовски сексуально.

— И что с этим унылым профессором? — спросил я, пытаясь выглядеть невозмутимым.

— Ничего. Он понял, что у нас разные цели. Я с самого начала была с ним честна. Мы были друзьями, и для меня это никогда не было серьезно. Я не девица в беде, которую надо спасать. Я сама себя спасаю столько, сколько себя помню. Ну и кстати — сразу после нашего разрыва я уехала домой, так что все совпало. Но если я приму предложение преподавать в университете, то мы с ним снова будем работать вместе.

— А ты хочешь преподавать?

— Не особо. Но я пока не уверена, чего хочу от своей степени. Может, работать с детьми. Я бы многое отдала, чтобы в детстве рядом оказался кто-то, с кем я могла бы поговорить. Когда было тяжело, понимаешь?

В ее голосе была искренность. В ее взгляде.

И в этот момент меня накрыло.

Руби Роуз — вовсе не Злая Королева.

Она — осторожная, сдержанная, сильная.

Она королева во всем ее великолепии.

И нет в этом ничего злого.

. . .Руби

Я бросила взгляд на телефон и заметила время. Не верилось, как прошло утро.

Я расплакалась перед Ривером Пирсом.

И разговаривала с ним, как будто мы друзья.

Кажется, сегодня я достигла своего предела. У каждого из нас он есть, и, видимо, я тоже не стала исключением.

— Ну что ж, на сегодня достаточно откровений, как думаешь? Нам, наверное, пора возвращаться наверх.

— Еще один вопрос.

— Никогда бы не подумала, что ты любишь столько болтать, — простонала я.

— А каким бы ты меня представила?

Я не колебалась ни секунды. Я поняла, кто он, с первой встречи.

— Дикая река.

Он рассмеялся:

— Туше. Скажи, почему ты была расстроена в лифте?

Я шумно выдохнула. Я и так уже слишком много рассказала. Но по какой-то причине мне не было страшно открыться этому человеку. Мой отец явно его любит, и он не казался тем, кто разносит чужие секреты. Его тёмные глаза впились в мои, давая понять, что он не уйдет отсюда без ответа.

— Домой возвращаться тяжело. Иногда это выматывает. Я отдала все чаевые за неделю, чтобы расплатиться с долгом Зейна перед Сэмом. Мама только что призналась, что снова не может заплатить за жилье. Так что прощай, чаевые за следующую неделю. Это замкнутый круг, от которого мне не удается избавиться. А ты, наверное, сегодня задела за живое, потому что многое из сказанного тобой — правда. — Я подняла руки, чтобы не дал ему повода злорадствовать. — Не все. Я вполне осознаю, кто я такая. Но ты поразительно точно меня прочитал. Да, я действительно сбежала отсюда, потому что тонула. Но расстояние не спасло. Это слишком тяжело. А единственное хорошее в моей жизни — это отец. Увидеть, как ему стало стыдно за то, что он не успел добежать до туалета, — это стало последней каплей. Я выплачиваю долги брата букмекерам, убираю срач в мамином трейлере, и даже не успела в больницу, чтобы помочь отцу. Он должен был быть в приоритете.

— Господи. Ты не можешь спасти весь мир, Руби. Неудивительно, что ты такая вымотанная.

— Ты видел мою семью? Лайонел — это еще легкий случай, — с натянутой улыбкой ответила я.

— Это не твоя обязанность — спасать всех вокруг. А с Лайонелом все будет в порядке. Такое случается. Ну, надеюсь, не буквально.

Я громко рассмеялась. Такое со мной бывало нечасто, но, черт побери, как же это приятно. Этот день явно был полон сюрпризов.

— Надеюсь, ты прав.

— Я к тому, что… у него был инсульт. Он обмочился. Его вымоют, и со временем он поправится. Все нормально. Ты не обязана быть всем для всех.

— Ух ты. Глубоко. Говоришь как человек, который это уже проходил.

— Нет. Я просто умею ставить границы. Я сам решаю, ради кого готов пойти на жертвы. Потому что не все этого заслуживают. Но Лайонел заслуживает. Пойдем проверим, как он там.

Я кивнула и поднялась.

— Спасибо за разговор. И я серьезно: если кому-то скажешь, что я плакала — я убью тебя. Медленно и мучительно.

— Может, я тебя удивлю и промолчу. Не все вокруг собираются тебя разочаровывать.

Эти слова ударили в самое сердце, и ком подступил к горлу.

Я ведь действительно привыкла к разочарованиям, не так ли?

Мы вошли в лифт, и я бросила на него взгляд, задержавшись на цветных татуировках у него на предплечьях.

— Ну что ж, спасибо тебе за это. А теперь мы возвращаемся к тому, чтобы ненавидеть друг друга?

— Кажется, это логично, — уголки его губ чуть заметно приподнялись. Темная щетина покрывала подбородок, а густые волнистые волосы завивались на концах у ушей. — Но я-то буду знать правду.

Двери открылись, и он протянул мне руку, чтобы я вышла. Я бросила взгляд через плечо.

— Не терпится узнать, что же ты считаешь правдой.

Он пошел рядом и наклонился ко мне. Его губы скользнули по мочке моего уха, и у меня по коже побежали мурашки.

— Думаю, ты меня все-таки немного любишь, Руби Роуз.

Я заставила себя сохранить спокойствие.

— Мечтай дальше.

— Странно, что ты об этом заговорила. Ты снилась мне прошлой ночью, — сказал он, когда мы подошли к палате отца.

Я схватила его за запястье, чтобы остановить.

— И в чем была я одета? В платье Злой Королевы?

— Нет. Ты была совсем без одежды. И выглядела просто потрясающе. Неудивительно, что профессор хотел тебя оставить себе, — подмигнул он и вошел в палату, а я осталась стоять с открытым ртом, глядя ему вслед.

Этот человек был настоящей темной лошадкой.

Я тряхнула головой и подошла к отцу, который уже сидел в постели. Он был одет, в кроссовках и выглядел так, будто готов уйти. Пожал руку Риверу и посмотрел на меня.