— Это не в моем стиле. Я не собираюсь давить на нее или заставлять принимать решение из-за меня. В ее жизни и так все этого от нее хотели. Я не буду тем, кто тоже чего-то требует. — Я говорил честно. Если Руби захочет остаться — это должно быть ее решение. Я не стану еще одним, кто просит ее быть рядом ради него. — И, если уж начистоту, я сам не до конца понимаю, что чувствую.

Кейдж приподнял бровь:

— Прости, но ты уже все давно дал понять, хочешь ты того или нет.

— С чего ты взял, если я только что сказал, что сам не понимаю, что у нас вообще происходит?

Я заметил, как взгляды за столом переглянулись, а Финн улыбнулся и посмотрел прямо на меня:

— Ты ставишь ее потребности выше своих, дружище. Так поступают, когда кого-то любишь.

— Спасибо тебе! — рявкнул Кингстон, хлопнув ладонью по столу. — Ты влюблен в Руби Роуз, тряпка ты малодушная!

Все за столом разразились хохотом, а я только покачал головой.

Дело было не в том, что я с ним не согласен.

Я не мог отрицать — я любил ее.

Но признаться в этом — совсем другое дело.

. . .Руби

— Мне не нужна нянька. И тебе не нужно так надо мной висеть, Рубс, — сказал папа, когда я убрала его тарелку с завтраком со стола. — Я готов вернуться в бар и начать жить нормально.

Нормально.

Что это вообще теперь значило?

Я давно потеряла из виду, что такое нормально.

Папа вернулся из больницы четыре дня назад, и с тех пор я ночевала здесь каждый день.

Одна.

Почти на уровне инстинкта я начала отдаляться от Ривера.

Мы оба знали, что я уезжаю.

Все зашло слишком далеко.

Он не стал ничего говорить, не пытался бороться за нас. Будто сам понимал, что нам пора отступить.

Но я не ожидала, что это будет ощущаться, как потеря конечности.

Что мне будет буквально трудно дышать без него.

Что в груди появится тупая боль, от которой мне станет физически плохо.

Мы даже не разговаривали. Просто — тишина. Ни сообщений. Ни звонков.

Никаких тайных встреч. Никаких ночных звонков.

— Я наняла двух новых работников, и ты не в расписании до следующей недели. И ты больше не работаешь ночами. Теперь у тебя дневные смены. Мне нужно, чтобы ты начал лучше заботиться о себе, папа.

— Рубс, — его голос стал мягче. — Мне под шестьдесят. Я не при смерти. Я принял лекарство, которое мне не стоило принимать. Я понимаю, в какой опасности оказался, и я очень старался восстановиться. Но теперь я сам буду составлять себе график в баре, и да — я снова буду работать по ночам, потому что мне нравится закрывать бар.

Я застонала и скрестила руки на груди:

— От старых привычек так просто не избавишься, да?

— Я чувствую себя хорошо. Я не собираюсь снова пить. Я в лучшей форме, чем за последние годы, и хочу продолжать делать ЛФК, заниматься каждый день. И как бы я ни ценил все, что ты сделала для меня в баре, мне нужно вернуть себе свою жизнь. Ты понимаешь?

— Да, папа. Понимаю, — я опустила взгляд на контракт, который все еще лежал на столе, неподписанный. Декан Лэнгстон написал мне, что они согласились на все мои правки, но я все равно не подписала.

Ривер потратил немало времени, помогая мне вычитать его. И сказал, что полагаться на мужчину, который не совсем юрист, — не лучшая идея. Так что я пообещала прочитать каждый пункт внимательно, прежде чем подписать. Я уже наврала декану, что у меня проблемы с интернетом, или что отправила файл, и он «потерялся во вселенной», — но устное согласие, похоже, его пока устраивало.

Сегодня вечером я сяду и прочитаю этот чертов контракт от начала до конца, подпишу его и отправлю обратно.

Я собиралась сделать это еще утром, но… сегодня я проснулась как-то не так. Впрочем, последние четыре дня мне каждый раз казалось, что что-то не так.

Это все из-за него.

Из-за того, что его больше нет рядом.

Такого со мной не случалось никогда. Но вот она я.

С болью в груди из-за мужчины, который даже не мой.

— Расскажи, какие у тебя планы на сегодня. Дорин скоро заедет за мной, мы пойдем в Golden Goose на обед, а потом я поеду в бар — проверить, как дела.

Он ясно дал понять, что не хочет, чтобы я нянчилась с ним.

— Я собираюсь заехать к Перл Пирс, а потом — в Fresh Start. Терренс хочет поговорить со мной перед моим отъездом, и я попрощаюсь с детьми. Потом заеду в бар. У меня смена вечером, так что ужин придется готовить самому.

Он улыбнулся:

— Отлично. Тебе не обязательно было оставаться еще на неделю. Ты и так сделала больше, чем достаточно. Я справлюсь. А ты должна ехать и начинать свою большую карьеру.

— Я просто хотела убедиться, что ты в порядке, прежде чем уехать, — сказала я, и ком в горле снова подступил. Он появлялся все чаще по мере приближения моего отъезда.

— Ты все еще этого хочешь, да? Работу профессора? Ты так много работала, столько всего добилась. — И мои мысли снова закрутились в беспорядочной спирали.

— Да, папа. Я… — А действительно ли хочу? Почему мне так тяжело? — Я просто волнуюсь за тебя.

— Нет, Рубс. Мы не будем об этом. Я в порядке, — хмыкнул он, а потом задал другой вопрос, который давно грыз меня. — Ты ведь много времени проводишь в Fresh Start с этими ребятами, да? Тебе там нравится?

— Да. Там действительно здорово. У меня ощущение, что я хоть немного, но помогаю им увидеть будущее, в которое можно поверить. И осознать, что одна ошибка — это еще не приговор. Мне там очень нравилось. — И правда. Я буду скучать. Когда я там, я думаю о Ривере. О том, каким он был подростком. И как мне хотелось бы, чтобы кто-то был рядом с ним в те времена.

Он улыбнулся, и улыбка добралась до его глаз. Это всегда было одной из моих любимых черт в нем.

— Ты всегда умела чинить. Видишь что-то разбитое — и склеиваешь заново.

Я закатила глаза и фыркнула одновременно:

— Пап, это живые люди, а не вещи. И они не сломаны. Просто немного потрепаны.

— Знаю. Но в этом и есть твоя сила. Ты делала это со своими братьями. Со мной. Черт, даже с парнями, с которыми встречалась. Ты находишь тех, кто немного поврежден, и приводишь их в порядок… а потом уходишь, — сказал папа, в голосе сквозила насмешка, но я резко напряглась.

Что за чушь он сейчас сказал?

— Я согласна, что стараюсь помогать своей семье, но в отношениях все совсем не так. Я не ищу мужчин, которых надо чинить. Обычно мне нравятся такие же, как я. Без серьезных обязательств, — я скрестила руки на груди, защищаясь.

— О, ну пожалуйста. Я знаком с тремя твоими бывшими, и у всех была одна и та же проблема.

Я прищурилась:

— Ты о чем вообще?

— Начнем с твоего парня с бакалавриата — Далтона. Он был в полной заднице, когда ты с ним встретилась.

— У него тогда была жуткая ситуация — застал свою девушку в постели с соседом по комнате. Да, он был немного подавлен.

— А ты его собрала по кусочкам, вернула веру в любовь, и как только он снова встал на ноги — ты ушла. Это твое фирменное. Чинишь и уходишь.

— Это неправда! Он просто слишком привязался, а я не чувствовала к нему того же самого.

Папа поднял бровь и откусил яблочную дольку:

— Ну да. Ты показала ему, что такое любовь, и отправила в свободное плавание. А как насчёт Дэвила?

— Его зовут Девлин. И да, он провел год в тюрьме в другой стране перед тем, как мы познакомились. Он был в шоке. Он даже не знал, что нельзя путешествовать с марихуаной, — я пожала плечами. Не думала, что сегодня погружусь в экскурсию по прошлым отношениям. — Он не верил, что достоин любви. Это была тяжелая история.

— Но когда ты с ним закончила, он уже был готов ко всему. Разве он тебе не делал предложение?

— О, ты сегодня в ударе. Да, он сделал мне предложение, но мы не были влюблены. Он просто обрел себя заново и решил, что я должна быть частью его новой жизни. Но я не любила его. К тому же, ты помнишь его фамилию… это было бы реальной проблемой для меня, — я ухмыльнулась. До сих пор смеюсь, когда вспоминаю.