— Но у тебя еще есть время. Он пока никуда не уходит. Может, какая-нибудь женщина снесет тебе башню, — протянул Нэш, вытянув ноги и скрестив их в щиколотках.

— Думаю, если сначала повстречал не ту, она может испортить всех, кто будет после. — Хейс хрипло рассмеялся. — А потом смотришь на мужиков, которых выбирала моя мать, и понимаешь — некоторым лучше быть одним.

— Понимаю. У меня причина другая. Просто я не могу представить, что был бы с одной-единственной женщиной до конца жизни. Это как если бы тебе сказали, что теперь ты можешь есть только ванильное мороженое. А я люблю мятное с шоколадной крошкой. Иногда хочется печенье с кремом, — ухмыльнулся Кингстон.

— Любимый, ты сейчас сравнил меня с ванильным мороженым? — с усмешкой спросила Деми, стоя за его креслом.

— Только не тебя, Бинс. Если бы я встретил девушку, в которой смешаны все вкусы сразу, я бы точно остепенился.

— Хороший ход, — фыркнула Деми, проходя мимо и усаживаясь к Ромео на колени. — О чем болтаете?

— Хейс рассказывает, почему больше никогда не будет встречаться после того, как Кейт с ним поступила, — сказал Ромео и поцеловал ее в щеку. Деми посмотрела на Хейса, и ее взгляд стал мягче.

— Да, в мире хватает плохих людей, Хейс. Но не все такие. — Она улыбнулась.

— Я просто встретил слишком много таких, чтобы когда-нибудь снова рискнуть, — пожал он плечами.

— А ты не боишься, что однажды останешься один? — спросила она.

— Со мной все в порядке, Бинс. Не волнуйся за меня, — Хейс подмигнул.

— Да, женщины в Магнолия-Фоллс обожают угрюмых и побитых жизнью пожарных, — сказал Нэш.

Хейс швырнул в него салфетку:

— Ладно, угрюмым я согласен быть. Но на счет «побитого жизнью» — обидно.

Теперь уже все мы рассмеялись.

Деми покачала головой и встала:

— Пойду принесу печенье. Катлер уже просит что-нибудь сладенькое.

— Я тоже, — поддел ее Ромео, и она игриво изогнула брови.

Когда она отошла на приличное расстояние, он подался вперед, локти на коленях, и обвел нас взглядом:

— Я собирался рассказать вам об этом на неделе в спортзале, но раз уж сидим тут и болтаем, скажу сейчас.

— Что-то случилось? — спросил я.

— Я собираюсь сделать предложение Деми. Мы вместе работаем над домом, проводим все дни вместе… и, не знаю. Кажется, все на своих местах.

— Она у тебя — микс всех вкусов, брат, — сказал Кингстон, вставая и обнимая Ромео.

— Я бы тоже не упустил такую, — сказал Нэш, обняв его по-братски, и мы все по очереди сделали то же самое.

— Рад за тебя, Ромео. Она одна из немногих по-настоящему хороших, — Хейс хлопнул его по плечу.

Я посмотрел на него внимательно. Знал Ромео с самого детства. Он всегда был самым жестким из нас, но с добрым сердцем и готовностью пройти сквозь огонь ради тех, кого любит. Я сразу почувствовал между ними связь и не мог быть счастливее за него. Мы с ним прошли через многое и все равно остались на плаву.

— Я знал, что под всей этой брутальностью у тебя есть сердце. — Я обнял его. — Ты это заслужил, брат.

— Спасибо. Может, вы пойдете со мной выбирать кольцо? У Деми отличный вкус, а я в этих бриллиантах ни черта не понимаю.

— Бинс заслуживает самый крупный, — заметил Кингстон.

— Ей не важно, насколько большое кольцо. Ей важен мужчина, который его дарит, — сказал Хейс, и мы все в изумлении повернулись к нему.

— Ого. Это было глубоко. Ты откуда такое выкопал? — рассмеялся Нэш.

— Просто говорю, как есть. Я потратился на кольцо для Кейт, а она переспала с моим напарником. Дело не в камне, а в той, кому ты его отдаешь, — Хейс поднял бровь.

— Ты забрал кольцо обратно, да? — спросил Ромео.

Хейс посмотрел на меня, уголки его губ приподнялись:

— Да. Ривер помог мне.

— Я заехал к Кейт, когда она рыдала у Ленни на плече после того, как ее застукали в постели с ним. И, скажем так, немного надавил. Она выдала кольцо сразу. А у Ленни был такой вид, будто он вот-вот обмочится.

— Точно! Я вспомнил, — сказал Кингстон. — Мы тогда все пытались удержать Хейса от того, чтобы он не надрал Ленни задницу, и я напрочь забыл, что ты тогда поехал за кольцом.

— А где оно сейчас? — спросил Нэш.

— Пылится где-то уже несколько лет. Хочу просто избавиться от него. Кому надо — забирайте.

Мы все повернулись к Ромео, а он поднял руки:

— Ни за что. Я не собираюсь дарить Деми проклятое кольцо. Лучше продай его и верни свои деньги.

— Значит, все идем за кольцом, — ухмыльнулся Кингстон, обводя нас взглядом.

— Никогда бы не подумал, что услышу такие слова в нашей компании, — сказал я.

— Линкольн предлагает устроить вылазку в Коттонвуд-Коув, чтобы никто не успел проболтаться ей тут, в городе, — Ромео, похоже, серьезно подошел к делу. Его брат оказался отличным парнем.

— А для кого вы собираетесь покупать кольцо? — Руби внезапно высунулась между Ромео и Кингстоном.

— Вот почему я ничего вам не рассказываю, — простонал Ромео.

— Она никому не скажет, правда, королева?

— Ну уж, пожалуйста. Я — как сейф. Чтобы вытащить из меня секрет, нужно меня убить, — она изогнула брови в мою сторону. — Хотя, Ривер, ты бы, наверное, с радостью понаблюдал, как со мной происходит нечто страшное, да?

Уж чего-чего, а убивать ее я не хотел.

Разве что медленной смертью… от оргазма.

Вот на это я бы подписался.

. . .Руби

Этот день оказался куда лучше, чем я ожидала. Наверное, дело было в компании. Мне правда нравились все, кто был здесь, а это уже многое значило — обычно люди начинали раздражать меня довольно быстро.

Может, дело было и в том, что я до сих пор пребывала в послесексуальной эйфории после вчерашнего потрясающего вечера.

Туман после оргазма.

Блаженство.

Как бы то ни было, день выдался отличный. Катлер — определенно самый милый ребенок, которого я когда-либо встречала. Задорный, немного странный, но совершенно уникальный.

Я переоделась и доедала печенье, которое Деми буквально заставила меня попробовать, потому что испекла его сама и отказалась раскрывать ингредиенты.

— А Катлеру точно можно эти специальные печеньки? — поддевал Нэш, ведь все мы поначалу решили, что в них может быть каннабис.

— Эй, старик. Это Бифкейк. И мне печенье нравится, — сказал Катлер, положив голову мне на плечо, пока мы сидели на скамейке у костра.

— Ладно, расскажу. Эти печенья, от которых вы все без ума, сделаны с яблочным пюре и безглютеновой мукой, — просияла Деми.

Парни застонали, а мы с Пейтон и Сейлор принялись ее нахваливать.

— Я собираюсь ехать. Заверни мне пару штук, я занесу Лайонелу. Сейчас еду в больницу, — сказал Ривер.

Я повернулась и поймала его взгляд.

— Я тоже туда направляюсь.

— Ну надо же… вы оба идете в одно место, — хмыкнул Кингстон.

Ривер показал ему средний палец, а потом снова посмотрел на меня:

— Ты пешком пришла?

— Да, — подняла я бровь.

— Хочешь, подвезу? Все равно едем в одно место.

Сердце тут же забилось быстрее — как всегда. Я уже подумывала обратиться к врачу и узнать, нет ли лекарства от этой чертовщины.

Но как лечиться от того, что происходит только рядом с одним-единственным мужчиной?

Я несколько раз ловила его взгляд на себе сегодня. Хотя, если быть честной, я сама постоянно на него смотрела.

Ривер Пирс — это не тот парень, в которого стоит влюбляться.

Он — ходячая боль в будущем.

Профессор был тем, ради кого можно было ставить всё на карту. Там не было места разбитому сердцу. И это мне нравилось.

— Нет, спасибо. Предпочитаю пройтись.

Уголки его губ чуть тронула улыбка.

— Как скажешь. Увидимся там.

Деми вручила ему пакет с печеньем для моего отца, и мы оба попрощались с остальными и вышли на улицу. Подойдя к машине, он на секунду остановился у водительской двери, вертя ключи на пальце.

— Последний шанс. На улице сегодня жарко, — сказал он.