Рико последовал за мной обратно на кухню. Я вылила остатки пива в раковину и нашла под раковиной мусорный пакет. Начала собирать туда пустые бутылки, потом пошла к холодильнику, чтобы разобраться с тухлятиной.

Дверь трейлера распахнулась, и внутрь вошел Зейн. Он был на год младше Рико и на три — младше меня. Мои братья были похожи друг на друга, а я — не на одного из них.

В каком-то смысле это было символично. Я никогда не чувствовала, что подхожу к этой семье.

Единственный человек, рядом с которым я ощущала себя на своем месте, — это был мой отец.

Но я отчаянно любила своих братьев. И терпела мать — потому что они никак не могли вырваться из ее орбиты.

— А вот и профессорша! — Зейн подхватил меня и закружил. Они оба были здоровые: высокие, широкоплечие, сильные.

— Поставь меня на землю и помоги убрать этот свинарник. Вам не стоит жить в таких условиях.

Да, они оба до сих пор жили дома.

Зейн подошел к раковине и начал мыть посуду:

— Эм… я хотел кое о чем тебя попросить.

Ну вот.

— Что ты наделал? — Я резко повернулась к нему.

— Я, эм, немного поставил на лошадь. И теперь Сэм Уайт грозится забрать мою машину, если я не отдам деньги до пятницы. — Он почесал затылок, а я закрыла глаза.

— Сколько ты ему должен?

— Триста баксов.

— И ты заложил свою машину из-за глупой ставки на лошадь? — Я зашипела, снова повернувшись к холодильнику, задаваясь вопросом, зачем я вообще вернулась домой.

Ради отца. Конечно.

Но именно из-за таких моментов я ненавидела возвращаться.

Я чувствовала, как меня затягивает обратно.

Даже дышать здесь было тяжелее.

Я чувствовала себя в ловушке.

Я хотела другой жизни — именно поэтому я и уехала.

Я любила своих братьев. Но не была уверена, что смогу спасти их… и себя одновременно.

Зейн посмотрел на меня своим вечным виноватым взглядом, который доставал из запасов каждый раз, когда вляпывался.

Я тяжело выдохнула:

— Подойди к бару позже на неделе, я тебе дам деньги.

Он обнял меня сзади, и я тут же сбросила его руки.

Я баловала его и знала об этом. Но не знала, как иначе помочь. Я пыталась устраивать их на работу. Я вытаскивала их из бесконечных передряг. Уговаривала переехать ко мне в Калифорнию. Возвращаться в школу, сдать экзамены и получить диплом. Но всё оставалось по-прежнему.

А я прекрасно знала: безумием называют повторение одних и тех же действий в ожидании другого результата.

Так что я просто старалась как-то залатать трещины.

— Вот что круто в Руби — она всегда знает, как все починить, — сказал Рико.

Я обернулась к ним:

— Ага. Я у вас тут местный Рэй Донован, — пробурчала я, завязывая мешок с мусором и неся его к двери. Я глубоко вдохнула свежий воздух и подождала, пока тошнота от тухлой еды немного отпустит.

— Кто, черт возьми, такой Рэй Донован? — спросил Зейн.

— Это сериал, — покачала я головой.

— А, да-да, с тем актером, Ливом Шрайбером? — кивнул Рико, будто знал, о чем речь. — Он же типа тот, кто всё разруливает?

— Именно. Люди обламываются, а он все расхлебывает. Типа как я — с вами двумя.

— Ты у нас и правда Рэй Донован, — сказал Зейн, обняв меня за плечи и чмокнув в макушку.

— Повезло мне, — проворчала я и задумалась.

Так было с самого детства.

Я уехала — и почти ничего не изменилось.

Они все равно звонили.

А я все равно отвечала.

Наверное, в этом и заключалось мое предназначение.

Но, черт побери, это изматывало.

. . .Ривер

Я вошел в бар Whiskey Falls, и Ромео поднял руку, подзывая меня. Этот парень выиграл бой несколько недель назад, и мы все выдохнули с облегчением — все это наконец-то позади. Он официально объявил, что уходит из бокса, и теперь собирается сосредоточиться на зале, которым владеет, на доме, который недавно купил, и, конечно, на своей девушке Деми, которая теперь была одной из нас.

Рядом с ним сидел мой брат Кингстон, а на другой стороне стола — Хэйс и Нэш. Мы пятеро дружили с детства, и между нами была настоящая братская связь. Я скользнул взглядом к барной стойке, где стояла Деми и болтала с Руби.

Я подошел, наклонился и поцеловал Деми в щеку. Она подняла на меня глаза и улыбнулась:

— Привет, Ривер. Хорошо, что ты пришел. Все уже голодные.

Мой взгляд остановился на Руби.

Темные волосы спадали ей на плечи.

Красные губы.

Глаза-щелки, сегодня больше зеленые, чем синие или золотистые.

На ней была черная футболка с принтом группы, плотно обтягивающая грудь, и у меня невольно пересохло во рту.

В ней было что-то... притягательное.

Она была дочерью Лайонела, а значит, табу. К тому же, казалось, она меня терпеть не могла. Но никто не мешает мужчине оценить красивую женщину, даже если он не собирается действовать.

— На работе задержался, — сказал я и перевел взгляд на Руби, стоявшую за стойкой. — Привет, Злая Королева. Налей пива.

Она приподняла бровь:

— Оригинально. Надеюсь, ты не потерял при этом пару мозговых клеток.

Она взяла бокал и потянула ручку крана. Деми прикрыла рот рукой, сдерживая смех.

— Сначала ты думаешь, что я не справляюсь со своей работой, теперь переживаешь за мои мозги. Ты, похоже, сильно за меня волнуешься. Может, ты милее, чем кажешься. — Я усмехнулся, когда она поставила бокал передо мной и зыркнула.

— Ромео зовет, — сказала Деми, посмотрев на нас. Ей явно показалось, что тут накал не по ней. — Просто скажи Руби, что будешь есть. Я только что передала ей заказ от всех.

Я кивнул, и она быстро ушла. Я снова повернулся к маленькой ведьмочке за стойкой.

Она провела языком по нижней губе и подняла бровь:

— Не путай мою обеспокоенность тем, как ты помогаешь моему отцу, с чем-то большим.

Я кивнул. Черт возьми, она умела огрызаться — и мне это чертовски нравилось.

— Такая злая, такая колючая. Но поверь, мне не нужно твое беспокойство. Я отлично справляюсь сам.

— В этом я не сомневаюсь ни на секунду. В этом-то все и дело. Ты думал о себе или о моем отце, когда занимался тем делом?

Вот это уже зацепило. Я много кем мог быть, но не предателем. Я был до мозга костей предан тем, кого люблю. А Лайонел — один из тех немногих, за кого я бы пошел в огонь.

Я отпил пива, затем наклонился ближе, почти впритык к ней:

— Твой отец — мой друг. Я с самого начала говорил ему: просто заплати эти чертовы медицинские счета Дженне — и все бы закончилось. Он заплатил больше, чем должен был, потому что он упрямый осел. И, между прочим, она могла вытянуть с него гораздо больше, если бы я не вбил ей в голову, что лучше отпустить ситуацию. Так что аккуратнее с обвинениями.

Она даже не дернулась:

— Очень по-адвокатски. Но, в отличие от отца, я тебе не доверяю.

— И правильно. Значит, ты действительно умная, как он говорит. — Я подался еще ближе, не отрываясь от этих красных губ. Я никогда не чувствовал такого притяжения к женщине.

А может, она просто чертовски горячая. И с той встречи в больнице я не мог выкинуть ее из головы.

Она отстранилась, губы сжались в прямую линию — абсолютно невозмутимая. Холодная, как гребаная кошка.

— Не строй иллюзий. Я знаю, что ты за дикий Ривер.

Я усмехнулся:

— Чтобы узнать дикого, надо быть диким.

— Нет. Чтобы узнать дикого, нужно с ними пожить.

— Ладно. Тогда перестань огрызаться и пойми: я не враг. Твой отец для меня важен. И я сделаю все, чтобы ему помочь. Всегда.

Она убрала прядь волос за ухо:

— Посмотрим. Что тебе заказать?

— Бургер. Средней прожарки.

— Принято. Можешь идти. — Она отвернулась, и я усмехнулся. Взял пиво и направился к столу.

— У вас там было жарко, — заметил Ромео, глядя на меня, потом на Руби за стойкой.

— Я же говорила, между ними такое напряжение, — сказала Деми, отпив вина и улыбнувшись.

— Она думает, что я подвел ее отца. Злится, что он ей соврал. Но это не моя вина. Она просто злая женщина, — пробормотал я, делая еще глоток.