— Нет, точно нет. Ты же видела Оскара несколько минут назад. Я не хочу снова втягиваться во все это. Я здесь ради отца. Пробуду, пока он меня будет нуждаться. Но если останусь дольше, меня снова накроет все это семейное дерьмо, понимаешь?

Она кивнула:

— Я прошла через многое со Слэйдом и его наркотиками. Сейчас он впервые за долгое время держится на плаву. Если он продержится чистым три месяца после реабилитации, он вернется. Ромео обещал взять его на работу в зал, а Слэйд снимет ту маленькую квартирку через переулок.

— Молодец. Я знаю, как ты его любишь, и рада, что он наконец-то борется. Мы с ней часто сближались на почве семейных проблем. У нас были разные стартовые условия, но зависимости и драмы есть в каждой семье.

— Если Слэйд смог — значит, может и кто угодно. Путь был долгий, но, честно, думаю, что когда он наконец начал смотреть в лицо своим демонам — все начало меняться. Моя семья все еще далека от идеала, но знаешь что?

— Что?

— Я все еще стою на ногах. Мы все все еще держимся, Руби. Я знаю, через что ты проходишь с мамой и братьями. Но ты не обязана тащить все это одна. Опирайся на меня. Помнишь, как мы раньше просто скакали на лошадях вдоль берега, пока не заканчивался путь, и все выговаривали? Я скучаю по тем временам.

Я откинулась назад и рассмеялась:

— Ты скучаешь по нашим подростковым срывам?

— Я скучаю по тебе, — она взяла мою руку и сжала. — Ты помогла мне пережить тьму. А теперь я хочу быть рядом для тебя.

Я кивнула. Она отпустила мою руку, и мы обе отломили по кусочку пирожного и отправили в рот.

— Черт, девочка. Я тоже скучала. А это… это вообще отдельный кайф.

Она улыбнулась:

— Новый рецепт. Всё органическое.

— Просто бомба.

— Ну что, ты пока не знаешь, куда идти, но точно знаешь, что не хочешь оставаться здесь. Давай с другого конца — чего ты хочешь? Представь, что можешь сама придумать себе работу — кем бы ты была?

Это было так в ее духе. Придумать все в голове и пойти за мечтой. Я задумалась:

— Мне предложили отличную должность в университете, но если бы был выбор… думаю, я все-таки не хочу преподавать студентам.

— Ладно. Мы выяснили, чего ты не хочешь. А теперь — что хочешь? Закрой глаза и представь: можешь выбрать все, что угодно в мире.

Я засмеялась, закрыла глаза и дожевала. Когда снова посмотрела на нее, она вся светилась в ожидании.

— Думаю, я бы хотела работать с детьми. Я давно это чувствовала. А после ужина с Катлером Хартом вчера… мы говорили о его маме, и мне показалось, что наш разговор ему помог. Это все и подтвердило.

— Поверь, я уже все слышала. Я тебя обязательно уговариваю присоединиться к нам в субботу. Он не может перестать о тебе говорить.

— Он такой милый.

— Он правда милый. Так как бы это выглядело? Ты бы открыла собственную практику? Работала в школе?

— Мне не очень нравится идея своей практики, потому что в ней слишком много ограничений. Родителям пришлось бы приводить ко мне своих детей. А если проблема — как раз в родителях, то вряд ли они будут готовы обеспечить ребенку нужную поддержку. Плюс, терапия может быть дорогой, и они просто не смогут себе этого позволить.

— Значит, работа в школе могла бы быть вариантом?

Я кивнула:

— Возможно. Это стоит рассмотреть.

— О, привет! Я не знала, что ты здесь, Руби. Я только закончила наводить порядок сзади, — сказала Пэйтон, появившись из-за угла и обняв меня. Мы были не особенно близки, но знали друг друга с детства — все-таки в маленьком городе все друг друга знают. Она пару раз заглядывала в бар, с тех пор как я вернулась, и мне она нравилась.

— Привет. Рада тебя видеть. Зашла немного поболтать.

— Эй, я только что кое-что придумала, — сказала Деми.

— Нет, — подняла руки Пэйтон. — Только не начинай думать. Каждый раз, когда у моей подружки появляется идея, это заканчивается тем, что я бегу пять километров или собираю мусор в парке. У меня нет сил на добрые дела. Я вымоталась — работа, учеба. Я на грани.

Деми уже смеялась, и я тоже не удержалась от улыбки.

— Сегодня я от тебя ничего доброго не прошу. Но ты ведь получаешь степень магистра в области образования, а Руби только что защитила докторскую по психологии.

— Эээ... это же вообще не одно и то же. Ты в курсе, да? Она типа… ну, гораздо умнее меня.

— Я не умнее. Просто старше и училась дольше, — покачала я головой.

— Это не то, что я хотела сказать. Руби интересуется работой с детьми — как терапевт. Я подумала, может, ты дашь какие-нибудь советы, раз проходила практику в школьном округе и знаешь, как там все устроено. Я просто пытаюсь найти для нее варианты, чтобы она могла творить чудеса с детьми.

— А, понятно. Ну, в школьном округе терапевтов не нанимают, — усмехнулась Пэйтон. — Но нанимают школьных психологов. Хотя, если честно, ты, наверное, для этого даже слишком квалифицирована. Есть еще вариант — работать как образовательный психолог, но это уже будет собственная практика. Такие специалисты очень нужны. Сейчас потребности детей совершенно не покрываются. По сути, повсюду есть дети, которые могли бы получить огромную пользу от твоих знаний.

Я задумалась.

— Спасибо. Обязательно изучу эти варианты.

— А с какой возрастной группой ты бы хотела работать?

— Думаю, с подростками. Средняя и старшая школа. Именно в этом возрасте мне самой было тяжелее всего справляться с давлением.

— Ты была бы потрясающей. Ты такая… крутая. Думаю, с тобой детям было бы легко говорить, — Деми светилась, глядя на меня.

— Ну, мне с тобой определенно приятно говорить, — сказала Пэйтон, схватила мой телефон и начала набирать свой номер. Деми рассмеялась над ее прямотой. А я в этот момент вспомнила, что наши с Деми номера до сих пор сохранились друг у друга — несмотря на то, что мы не общались все это время, пока я училась. Наша дружба тогда строилась на наших поездках верхом.

— Все, теперь у тебя есть мой номер, — сказала Пэйтон, возвращая мне телефон. — И я только что отправила себе сообщение с него, так что теперь у меня есть и твой. Так что, считай, ты от нас не отделаешься.

— Это я переживу, — улыбнулась я, прочистила горло и взглянула на часы. — Ладно. Мне пора в бар.

— А какой у тебя выходной на этой неделе? — спросила Деми.

— Эм, только воскресенье. В этот день работает Дорин. Остальные шесть — мои. Я могу делать перерывы, но по сути сейчас я рулю всем, а люди у папы не самые надежные.

— Это безумие. У тебя должен быть хотя бы еще один выходной, — ахнула Пэйтон, будто я только что рассказала ей о конце света. — Выбирай день, и мы устроим девичник. Нам всем это нужно, — сказала она, поднимаясь и обнимая меня.

Я вообще-то не особо по девичникам. Честно говоря, даже не знаю, что это такое. У меня их никогда не было.

— А если ты не сможешь совсем уйти из бара, найди подмену, а мы придем туда. Ты сможешь все контролировать, а мы — потанцуем, выпьем и просто повеселимся.

Знаете… девичник уже не звучал так ужасно.

— Ладно. Звучит неплохо. Я напишу вам.

Теперь Деми обняла меня.

Я не знала, во что ввязалась, но, странное дело, меня это даже не пугало.

Я собиралась пробыть здесь несколько месяцев. Так почему бы не повеселиться?

Если, конечно, я еще помню, как это делается.

. . .

Ривер

— Уилл Голди здесь. Он настаивает, чтобы ты принял его немедленно, — сказала Кэсси. — У тебя около десяти минут до следующего клиента.

— Я же уже говорил — без записи приходить нельзя.

Я откинулся на спинку кресла и сжал переносицу пальцами. Моя секретарша, Кэсси Уинфилд, была дочерью Саманты Уинфилд — женщины, которая руководила Magnolia Haven и приложила немало усилий, чтобы Грэмми досталась лучшая комната.

Комната с самым красивым видом.

Мы с Кингстоном были в долгу перед ней, так что нанять ее дочку, только что окончившую колледж, показалось неплохим способом немного расплатиться.