Отличный, черт подери, ответ.

— А если я не хочу, чтобы ты держался подальше?

— Тогда тебе придется это сказать. И если ты хочешь меня так же сильно, как я тебя — это тоже нужно озвучить.

Что я творю?

Мне не стоит здесь быть.

Но я не могла уйти.

— Один раз, — прошептала я.

Он всмотрелся в мои глаза.

— Я не собираюсь включать чертов таймер, Руби. Если ты зайдешь в этот дом и скажешь, что хочешь этого, то все продлится куда дольше, чем шестьдесят гребаных секунд. Я изучу каждый сантиметр твоего тела и заставлю тебя кончать столько раз, что ты будешь думать обо мне еще долго после того, как уедешь отсюда.

Я резко вдохнула.

— Обещания, обещания.

Он улыбнулся. Настоящей, широкой улыбкой, от которой у меня в животе все перевернулось, как у школьницы с первой влюбленностью.

Это было опасно.

Рискованно.

Одного раза никогда не будет достаточно.

— Скажи. Скажи, чего ты хочешь.

Я прижалась ладонями к его груди и подняла взгляд.

— Я хочу одну ночь с тобой. Без таймеров. Без правил. Одну ночь, чтобы делать все, что захотим.

— Одну ночь, — повторил он, проводя рукой по моим волосам и заправляя прядь за ухо. — Тогда готовься особо не поспать.

Сердце грохотало в ушах, и я была уверена, что он это слышит.

— А завтра… мы вернемся к обычной жизни.

— Ладно. Только с утра объясни мне, как, черт возьми, я должен себя вести. А пока я вообще не хочу об этом думать, — сказал он и, обхватив мои бедра, легко поднял меня на руки. Я обвила его талию ногами, и он пошел внутрь, не отрывая губ от моих.

Где-то в доме играла музыка.

Я услышала, как захлопнулась дверь.

Он поцеловал меня, и я застонала.

То, как я нуждалась в этом мужчине, было ненормально.

По крайней мере, для меня.

Я никогда не нуждалась ни в ком, кроме отца. И то — перестала нуждаться в нем еще в детстве.

Полагаться на людей для меня всегда было плохой идеей.

Полагаться на людей всегда было больно.

Постоянное напоминание: единственный, на кого я по-настоящему могу рассчитывать, — это я сама.

Но я тонула в этой реке по имени Ривер Пирс. В вихре страсти, желания и безумного влечения.

Он пронес меня по дому и поставил на пол, неохотно отрываясь от моих губ.

Я уже скучала по нему, едва он отстранился.

Я знала, что играю с огнем, но не сдвинулась с места.

Я стояла прямо в пламени. Готовая сгореть дотла.

Он улыбнулся, обхватив ладонями моё лицо.

— Ты ела?

— Что? — Я не сразу поняла вопрос.

— Я спросил, ела ли ты. Я что, заикался?

— Нет. Но я не голодна, — прошептала я, наклонилась и прикусила его нижнюю губу. — По крайней мере, не по еде.

Он зарычал:

— Ты уверена? Я не хочу, чтобы ты была голодной, пока я занимаюсь тобой.

— Ты всех своих женщин кормишь, Дикий Ривер? — поддела я, но его взгляд стал жестким.

— Нет. Но, думаю, мы оба понимаем, что ты — не как все.

Я покачала головой. Я не хотела, чтобы все заходило слишком глубоко. Почему казалось, что этот мужчина видит каждую мою мысль? Будто заглядывает в душу. Словно, если я сорвусь — он поймает.

— Сейчас я не голодна.

— Ладно. Я накормлю тебя потом. Но сейчас я собираюсь сам хорошо подкрепиться, — сказал он, и его рука скользнула между моих ног, под юбку. Он отодвинул в сторону мои трусики, и я откинула голову назад.

— Черт, — прошипела я, когда его палец скользнул внутрь.

А потом он убрал руку, поднял палец к губам, и его взгляд потемнел до угольно-черного. Он пососал палец, застонал, словно смакуя.

Этот мужчина был настолько сексуален, что это должно быть незаконно.

Я поняла в этот момент: после этой ночи я уже никогда не буду прежней.

Но когда он поднял меня с кухонной столешницы, я обвила его ногами, руки легли ему на шею.

И я не могла дождаться, чтобы узнать, куда он меня несет.

. . .Ривер

Я нес ее по коридору. Вкус ее все еще оставался на моем языке.

Я сгорал от желания вонзиться в нее до самого конца.

Но я был полон решимости не торопиться.

Когда Руби сказала, что дает мне только одну ночь, я должен был принять это спокойно.

Ведь именно это я всегда предлагал другим.

Но я уже знал — одного раза не хватит.

Поэтому я собирался насладиться каждой, черт возьми, минутой, пока она со мной.

А это означало — медленно. Сдержанно. Под контролем.

Потому что для меня это было не просто перепихнуться.

Я сам не знал, что именно между нами, потому что раньше секс был для меня только сексом.

Но сейчас все было иначе.

Она была другой.

Она, черт возьми, совсем не такая, как все.

Я бросил ее на кровать, и она весело подпрыгнула, заливаясь смехом. Услышать, как смеется Руби, — это было как увидеть нечто особенное. Как будто это нужно было заслужить. Как будто это было сокровище.

Она приподнялась, усевшись на пятки, и окинула взглядом мою комнату.

— Вполне в твоем стиле.

— Да? В каком смысле? — Я наклонился к ней, колени скользнули между ее бедрами, я мягко уложил ее назад и залюбовался. Темные волны волос рассыпались по подушке, а грудь тяжело вздымалась.

— Тут немного мрачно и загадочно. Черное постельное белье. Приглушенный свет, — она улыбнулась, и выглядела настолько сексуальной, что я сам не понимал, чем заслужил иметь ее у себя в постели.

— Света тут нет. Это луна пробивается сквозь шторы.

— Вот он ты. Мрачный, как и освещение.

— На самом деле, я не такой уж загадочный, — сказал я, прижимаясь губами к ее челюсти.

— Поверь, ты еще какой загадочный.

Мои губы скользнули ниже, к ее шее.

— Все, что ты видишь — это и есть я.

Она выгнулась навстречу, когда мой язык провел дорожку по ее шее и груди, опускаясь между идеальными грудями, под футболку, провисшую в вырезе.

— Я вижу закрытого мужчину, который предпочитает держаться особняком, — прошептала она.

Я не привык разговаривать с женщиной, когда она у меня в постели, но почему-то голос Руби мне нравился.

Я поднял голову и встретился с ней взглядом.

— Я держусь особняком, потому что мне так проще. Я не замкнут по какой-то особой причине — просто не чувствую, что мне нужно что-то большее.

Она улыбнулась:

— Мы с тобой как две капли воды. Я чувствую то же самое.

— Значит, нам не о чем переживать, — сказал я, и мои пальцы нашли край ее футболки. Она подняла руки, позволяя мне стянуть ее через голову. Я отбросил ее на пол.

И, черт подери.

Красное кружево скрывало ее упругую грудь, и у меня чуть не случилось кончить прямо в штаны от одного только этого вида.

Ни разу в жизни грудь в кружевном белье не возбуждала меня до такого состояния.

Но вот мы здесь.

— Господи. Только посмотри на себя, — прошептал я, провел пальцами по напряженным соскам. Я просто не мог вынести, насколько она красива.

Ее глаза слегка затуманились, губы припухли от моих поцелуев, а зубы вонзились в сочную нижнюю губу — будто она пыталась удержать себя от слов.

Я натянул ткань вниз, обнажая ее грудь, и поводил пальцами по соскам, а потом наклонился и коснулся их языком. Обвел по кругу, заигрывая с каждым снова и снова, пока она не начала двигать бёдрами подо мной.

Моя рука скользнула за спину, чтобы расстегнуть лифчик — я не хотел между нами ни малейшего барьера. Я стянул лямки с ее плеч и бросил белье на пол рядом с футболкой, а затем накрыл ртом одну из ее идеальных грудей.

Я мечтал об этом неделями, и теперь, когда она была здесь, рядом, я хотел ее всю — без остатка.

Я пересек губами ее грудь и заново вкусил другую сторону, а ее бедра стали сильнее подниматься навстречу мне.

Она дышала тяжело и быстро — только от моих прикосновений к ее груди.

Черт, я собирался насладиться этим по полной.

— Ривер… — простонала она, задыхаясь. — Это слишком…