У меня аж пересохло во рту от одного ее вида и день враз перестал быть дерьмовым.

— Привет, королева. Говорят, тебе нужно шестьдесят секунд моего времени, — подмигнул я, игриво выгнув брови.

— Ты такой предсказуемый. Конечно, ты на это повелся, — усмехнулась она, опуская ноги на пол и подаваясь вперед. Я уже скучал по этим ногам, хотя новый ракурс давал прекрасный вид на ее скромное, но чертовски сексуальное декольте. — Ты что, серьезно согласился представлять мою мать?

Она была зла.

Эта женщина такая непостоянная, что у меня уже крыша едет.

Теперь она снова меня ненавидит?

— Прости, ты вваливаешься в мой кабинет, чтобы устроить разнос за то, чего даже толком не знаешь?

Она вскочила и рванула ко мне, ткнув пальцем в грудь:

— Знаю я достаточно. У моей матери нет денег. Она сказала, что ты согласился помочь ей судиться с Джимбо, который, к твоему сведению, с юридической точки зрения ничего не нарушил. Он снял деньги с совместного счета. Точно так же, как она делает постоянно. Она психованная, и если ты возьмешься за это, ты проиграешь, а потом мне еще и счет выставят за весь этот бред. Так что — не бывать этому.

Я схватил ее палец и обхватил его своей ладонью.

— Так чего ты на самом деле боишься? Что я проиграю дело или что тебе выставят счет?

Она сузила глаза и попыталась вырвать руку, но я не отпустил.

— И того, и другого. Смешно, что ты вообще решил ее представлять.

Я наклонился вперед, и моя грудь коснулась ее.

— Наконец-то мы хоть в чем-то сошлись.

— Тогда зачем ты согласился быть ее адвокатом?

— Не согласился. Я вышвырнул ее и ее психованного мужа из офиса. Никакого дела нет. Но я бы все это тебе объяснил, если бы ты не ввалилась сюда с пушками наперевес.

— А…

— А? Это все, что ты скажешь? Ты ткнула меня в грудь и в который раз дала понять, что, по-твоему, я не знаю, как делать свою работу.

Она провела языком по нижней губе, и мой член тут же отозвался.

Эта женщина действует на меня, как никто другой.

— Нет. Я сказала, что если бы ты ее действительно взялся защищать, то это было бы не очень-то по-адвокатски, — произнесла она, и уголки ее губ чуть приподнялись.

А когда Руби Роуз улыбается — это как поймать последний луч солнца перед закатом.

Редкость.

И нечто невероятно притягательное.

Я наклонился и обхватил ее палец губами. Она ахнула, прежде чем я его отпустил.

— Так или иначе, думаю, мне положены извинения.

— Это твое профессиональное мнение? — усмехнулась она.

— Именно.

— Ладно. Прости. Надо было сначала спросить, прежде чем обвинять.

— Или, может, ты просто искала повод прийти сюда после того, что произошло той ночью? Я же говорил, что ты не сможешь держаться подальше, — прошептал я, прикусывая ее ухо.

— Не льсти себе, — оттолкнула она меня и одарила дьявольской улыбкой. — Я ни разу об этом не вспоминала.

— Да? А твои соски сейчас так торчат, что ими можно стекло резать, — сказал я, проводя пальцами по ткани ее платья, под которой два явно возбужденных бугорка предательски выдавали ее.

Она резко вдохнула, потом ее рука скользнула между нами и сжала мой член.

— Думаю, ты тут единственный, кто страдает. Я вполне в порядке.

Я рассмеялся, накрыл ее ладонь своей и повел ее вверх-вниз по моему члену, все еще скрытому под джинсами.

— А ты уверена, что не хочешь добавки?

В этот момент зазвонил телефон на столе. Она дернулась, отдернула руку и слегка покачала головой.

Я откинулся назад и снял трубку, не в силах скрыть раздражение.

— Что, Кэсси? Я с клиентом.

— Простите, босс. Просто ваш первый записанный клиент уже пришел, и я подумала, что вы захотите знать.

Ага, конечно. Я же сам ей говорил, чтобы сообщала о приходе. Только она никогда не следовала этим правилам раньше.

Почему, черт возьми, вдруг решила начать?

— Я все равно уже ухожу, — усмехнулась Руби. — Удачи, босс.

Она вышла из кабинета, покачивая бедрами, а я громко застонал.

День был полным провалом.

И закономерно закончился приступом лютейшего стояка, с которым уже невозможно было справиться.

А единственный человек, кто мог бы это исправить, только что ушел.

. . .Руби

Последние несколько дней я игнорировала сообщения от мамы и, честно говоря, мне даже нравилось устанавливать с ней новые границы.

Аренда была оплачена, крыша над головой у них имелась — моя часть работы была сделана.

По крайней мере, на какое-то время.

Она явилась в бар, вся из себя важная, и выдала, что наняла Ривера представлять ее.

Полная чушь.

Но мне совсем не помешало наведаться к нему в офис.

Черт, я с тех пор не могла выбросить этого придурка из головы — с того самого момента, как он подарил мне лучшие две минуты в жизни.

Будь он проклят.

Будь проклята его сексуальная задница.

Его чертовски красивое лицо.

Его брутальные татуировки.

И его грязный рот.

Особенно этот грязный рот.

Обычно мужчины, которые пытались произвести на меня впечатление пошлым разговором, только вызывали отвращение.

Дерек Хэмилтон, он же профессор Хэмилтон, как-то попытался.

С треском провалился, но все же попытался.

Он шлепнул меня по заднице своей идеально ухоженной рукой и заявил, что хочет меня трахнуть.

Ответ был категоричным «нет».

И под «категоричным» я уж точно не имела в виду эрекцию профессора.

Он долго «разогревался», а потом, когда, наконец, был готов, все закончилось быстро и оставило ноль эмоций.

А вот с Ривером Пирсом было совсем иначе.

Этот мужчина возбуждал меня с первого же взгляда.

А потом отправил меня в оргазмический космос меньше чем за минуту.

Черт, я сама себя так быстро довести не могла.

Я не видела его с тех пор, как вышла из его офиса, и, будь я честна, каждый день расстраивалась, когда он не заглядывал в бар.

Флиртовать я никогда особо не любила. Но с ним всё было по-другому.

Я шла к Golden Goose — Деми и Пейтон затащили меня в какой-то общий чат, куда добавили еще и Сейлор Вудсон, и мы собирались пообедать вместе.

Я открыла дверь закусочной, и как только Мидж подняла взгляд, я увидела в ее глазах панику.

Похоже, у похитительницы собак все-таки была совесть, а я напоминала ей о ее проступке.

— Мидж, — сказала я, приподняв бровь.

— Руби, — ответила она, хватая меню. — Остальные уже здесь. Сказали, что тебя ждут.

— Слышала, у тебя новая собака? — произнесла я ей в спину. Вчера в Daily Market Оскар сказал мне, что его пес пропал, и был уверен, что это Мидж его украла. Она жила всего в двух домах от него.

— Это собака из приюта, — огрызнулась она, не оборачиваясь.

Когда мы подошли к столику, Деми, Пейтон и Сейлор резко замолкли и посмотрели на нее.

— Интересно, как так вышло, что пес Оскара по кличке Бун пропал, и вдруг у тебя появилась собака той же породы? Разве это не кажется тебе чересчур подозрительным?

Она прокашлялась.

— Мой пес сидел на крыльце, когда я пришла домой. Он выбрал меня.

— Или ты заманила его во двор говяжьими палочками, — я снова приподняла бровь. — Просто имей в виду: Оскар собирается подать в суд. Кража собаки — уголовное преступление. А у Буна стоит чип, так что если к тебе придет контроль и просканирует этого пса, и это окажется Бун, ты надолго уедешь, Мидж.

Это была чистейшая выдумка. Насколько я знала, Оскар вообще не собирался обращаться в суд, и сильно сомневалась, что у Буна вообще был чип.

Но выражение на ее лице — бесценно.

Если у Каспера было бы кузина — ее звали бы Мидж Лонгхорн, похитительница псов.

С ее лица сполз весь цвет.

Девчонки за столом смотрели на нас, переводя взгляды туда-сюда, а я в полной мере наслаждалась моментом.

Украсть у кого-то пушистого малыша — это уже за гранью. Я такого терпеть не собиралась.