Чертовски сексуальная.

И когда она закричала моё имя, я понял — это мой любимый звук на свете.

Звук ее распада.

Дикой и свободной.

Настоящей королевы.

Она сорвалась в бездну прямо у меня на глазах — грудь вздымалась, тело дрожало, а я сделал еще два толчка.

Резких. Глубоких.

Вспышки взорвались у меня за глазами, и срывающийся с губ хриплый стон стал финальным аккордом.

Я ушел в темноту вслед за ней.

И возвращаться обратно совсем не хотелось.

. . .Руби

— Возможно ли, что ты на самом деле добрее, чем хочешь казаться? — спросил Ривер, когда мы подъехали к приюту.

— Нет. Это невозможно, — сухо ответила я.

Он заглушил мотор и повернулся ко мне.

— Ты несколько недель подряд волонтеришь в Fresh Start, постоянно навещаешь мою бабушку в доме престарелых, а теперь еще и затащила меня в приют, чтобы взять собаку для своей заклятой подруги детства.

Я закатила глаза с показной драматичностью:

— Во-первых, я разнесла всех этих старушек в джин-рамми, так что никакой это не подвиг. Fresh Start — это как мой космический корабль. Я всегда находила общий язык с потерянными душами, мне там комфортно. А насчет Мидж Лонгхорн... звать ее моей врагиней детства — это, по-моему, чересчур, не находишь?

Уголки его губ дрогнули. Бывали такие моменты с Ривером, когда мне хотелось запомнить каждую черточку его лица. Я никогда не испытывала такой радости, просто глядя, как кто-то улыбается. Будто заслужила нечто особенное, чего другим не достаётся. Со мной он улыбался часто. И мне это нравилось.

— Это был единственный раз за два с лишним десятилетия, когда ты расплакалась. Теперь хочешь сказать, что она тебе нравится? — с усмешкой спросил он. — Неужто ты размягчаешься, королева?

— Не путай сочувствие с мягкотелостью. Я знаю, каково это — чего-то безумно хотеть, так сильно, что больно. — Слова сами вырвались, раньше, чем я успела подумать.

— Да? — спросил он, взял меня за руку и переплел наши пальцы. Это стало нашей привычкой. С тех самых пор, как три недели назад, на День Независимости, он поцеловал меня при всех, а потом заявил, что я скоро уезжаю, и это временно, так что пусть все привыкают. И никого, кажется, это даже не удивило. — И чего же ты так сильно хочешь?

Первая мысль — Ривер.

Дикий Ривер.

Мужчина, рядом с которым я ощущала себя настоящей. Мужчина, который заставлял меня смеяться... и который доводил меня до слез во время секса — не один раз. Он был совершенно недосягаем. Самое жестокое из мучений. Но я все глубже увязала в этом.

Я больше не держалась за спасательный круг. Просто падала. Каждый день — чуть сильнее. Зная, как больно будет, когда все закончится.

Я никогда раньше не позволяла себе так чувствовать.

Никогда не позволяла себе столько.

Я-то знала лучше. А вот и нет.

Ты.

— Буллет, помнишь? — усмехнулась я.

— Но ты сейчас здесь, чтобы найти собаку для женщины, которая украла Буллета. И почему, черт возьми, Мидж не пришла сама? Почему это теперь наша проблема?

— Эй, попридержи коней, парень. Я согласилась, чтобы ты поцеловал меня на людях. Ты мне теперь должен.

Он рассмеялся, и смех эхом разнесся по салону.

— Должен, да? А может, я прямо сейчас рассчитаюсь?

— И как ты это собираешься сделать?

— Могу затащить тебя на заднее сиденье, задрать эту твою крохотную юбочку и дать поскакать на мне до тех пор, пока ты не забудешь, где мы находимся.

Тут определенно стало жарко.

— У тебя грязный рот, Ривер Пирс, но сейчас — решительное «нет». Мидж скоро придет, и я не хочу, чтобы она застала меня за сексом на заднем сиденье с мужчиной, с которым я вроде как не встречаюсь. Давай просто пойдем туда и заставим Дага Каллана чуть не обделаться. Если Мидж уйдет отсюда с собакой — возможно, тебе сегодня повезет.

Ему везло каждую ночь. Я, признаться, была в этом плане почти гарантией. Но подразнить его все равно было весело.

— Знаешь, когда я поступал в юридическую школу, я не думал, что однажды буду пугать какого-то старика, чтобы женщина, с которой я якобы не встречаюсь, получила собаку для своей врагини.

— Что сказать — жизнь полна сюрпризов, — я игриво подняла брови, и он выскочил из машины, чтобы открыть мне дверь.

Он был сплошное противоречие. Джентльмен с грязным языком. Мог шептать мне на ухо пошлости или бесить до белого каления, споря на полнейшую ерунду, но всегда открывал передо мной двери и отодвигал стул в ресторане.

— Кстати, о сюрпризах. Декану понравились последние правки в контракте?

Да, мы все еще вели переговоры по контракту. Ривер нашел очередную лазейку, из-за которой, по его словам, меня могли кинуть, и мы отправили его на доработку уже в третий раз.

— На этот раз он не отпустил ни одной колкости. Сказал, что вернет подписанный вариант на этой неделе и с нетерпением ждет, когда я начну там долгую преподавательскую карьеру.

Три недели. Вот сколько у нас оставалось. Папа возвращался домой через две недели — у него был потрясающий прогресс. А я планировала провести с ним дома еще одну неделю, чтобы помочь ему адаптироваться. Я пересмотрела расписание в баре вместе с персоналом, и теперь папе не нужно было работать по ночам.

Все наконец-то складывалось.

— Отлично. А теперь, не вздумай вмешиваться в то, что сейчас будет происходить. Поняла? Я сам все улажу. Когда Мидж должна прийти? — спросил он, и я посмотрела на телефон — только что пришло сообщение от нее.

— «Желтая канарейка приземлилась», — фыркнула я и быстро набрала ответ: подожди моего сигнала, прежде чем заходить. Нужно сначала убедиться, что Даг на нашей стороне — чтобы он не успел испортить все еще до ее появления. Как оказалось, Мидж Лонгхорн просто одинока. Она отчаянно хотела завести собаку. А я не собиралась уезжать из Магнолия-Фоллс, пока у нее не появится одна.

Собака, которая будет принадлежать только ей. И которую никто не сможет у нее отнять.

— Кто, черт возьми, такая желтая канарейка? — прошипел Ривер, открывая дверь и жестом приглашая меня войти.

— Ты что, не смотришь шпионские фильмы? В этом сценарии желтая канарейка — это Мидж.

— Не думаю, что она канарейка. Скорее уже стервятник.

Я щелкнула пальцами перед его лицом:

— Сосредоточься. Начинается представление.

Он покачал головой и направился к стойке регистрации.

— Даг Каллан на месте?

— Да. А кто его спрашивает? — уточнила девчонка лет семнадцати, работающая за стойкой.

— Конечно. Скажи ему, что его худший кошмар пришел. Как тебе такой вариант? — с удовольствием выдала я, и у девушки глаза полезли на лоб, прежде чем она умчалась прочь.

— Что я просил тебя сделать? — спокойно, но с укором спросил Ривер, бросив на меня взгляд.

— Прости. У меня адреналин зашкаливает.

Он наклонился, и его губы коснулись моей щеки возле уха:

— Если ты хочешь, чтобы у тебя потом зашкаливало кое-что другое… советую заткнуться и дать мне разобраться.

Я улыбнулась, когда он отстранился.

— Неплохо ты это связал.

— Ты снова болтаешь, — приподнял бровь он, и глаза у него потемнели. — Я знаю один способ заткнуть этот твой прелестный ротик.

Черт. Обычно за такие слова я бы прописала парню по шее. Но когда это говорил Ривер… это было чертовски возбуждающе.

Я подалась вперед, жаждая его поцелуя, потому что теперь весь мой боевой настрой испарился, и я была просто дико возбуждена.

Он прикусил мой нижний край губы:

— Пока рано, королева.

— Чем могу помочь? — спросил подошедший к нам пожилой мужчина. Лет шестьдесят, пузо от пива, но взгляд с прищуром. На руках — пара татуировок, а на футболке надпись: Я здесь только ради кисок. Совсем не то, чего я ожидала, но теперь мне не терпелось посмотреть, как Ривер включит свое обаяние.

— Да, можете, — сказал Ривер, поворачиваясь к мужчине, который был на несколько сантиметров ниже его. — У меня есть подруга, которая пытается усыновить собаку… сколько уже, милая? — обернулся он ко мне с притворно-снисходительным тоном. — Лет двадцать пять, как она пытается взять собаку?