— Я люблю солнце, — соврала я. Плечи уже начали обгорать, и мне было откровенно жарко после купания.

— Так говорит только вампир.

— Ты можешь хоть раз не называть меня кровосоской?

— Легко. По-моему, ты потрясающе сосешь.

Смех вырвался прежде, чем я успела сдержаться. Я поспешно пошла вперед, обернувшись и крикнув через плечо свою неуклюжую реплику:

— Кто бы говорил!

На повороте к больнице он проехал мимо, сбавив скорость:

— Ты вся красная, королева. Уверена, что не хочешь сесть в кондиционированную машину? Так и до солнечного удара недалеко.

— Ну я ведь иду в больницу, так что, если что, там мне и помогут.

— Ладно. До встречи.

Он уехал, а я попыталась образумить себя. Почему меня так тянет к нему? Из-за секса? Да, он был просто потрясающим. Но ведь я чувствовала это притяжение и до того, как мы переспали.

Классика жанра. У меня было нестабильное детство. Мать, которая никак не подходила на эту роль.

Мне пришлось слишком рано повзрослеть.

Разумеется, меня тянуло к урагану с ногами.

К этому сексуальному, остроумному, разрушительному вихрю.

Но я была умнее. Нужно было остановиться, пока не стало хуже. Я уже окунулась в эти бурлящие воды, и теперь пора было выбираться.

Или... снова в них прыгнуть.

Черт. Опять за свое.

Хватит. Никакого больше Ривера Пирса.

Мне нужно расстояние, покой и вся сила воли, на какую я только способна.

Зазвонил телефон. Я вытащила его из заднего кармана и увидела имя Дерека на экране. Мы давно не разговаривали, так что я ответила.

— Привет. Как ты? — спросила я.

— Все хорошо. А ты как? Как отец? — Его голос был ровный, бесстрастный. Он был самым спокойным человеком, которого я знала. Никаких всплесков, никаких падений. Всегда ровная линия.

Что, впрочем, делало его до ужаса скучным.

Зато без драмы.

— Держится. Сейчас в реабилитационном центре, впереди долгий путь, но прогресс есть.

— Это хорошие новости, Руби. Я… хотел поговорить с тобой по нескольким поводам.

— Окей, что случилось?

— Дин Лэнгстон вчера приходил ко мне поговорить насчет рекомендательного письма, которое я для тебя писал. Он очень надеется, что ты примешь предложение на осень. Ты обдумала это?

Я вздохнула:

— Просто не уверена, что преподавание — это то, чем я хочу заниматься. Я была честна с Дином — сказала, что рассматриваю несколько предложений и хочу взвесить все за и против. Он сказал, что подержит место пару недель, чтобы я смогла определиться.

— Понимаю. Но ты можешь просто попробовать. Ты была лучшим ассистентом, что у меня был. Умеешь находить подход к студентам, и они тебя любят.

Больница уже была в нескольких метрах. Я с нетерпением ждала, когда наконец попаду в прохладу.

— Когда им нужно будет окончательное решение?

— Лучше бы скоро. Такие позиции освобождаются редко. Много желающих попасть в один из самых престижных вузов страны.

У него всегда была нотка заносчивости в голосе, но если узнать его поближе, он был довольно скромным. Мы с ним были из разных миров, и, кроме трудовой дисциплины, у нас почти не было ничего общего. Разница в возрасте в двенадцать лет была, пожалуй, самым «ярким» моментом наших коротких и совершенно лишённых страсти отношений.

— Хорошо. Я подумаю.

— Постараюсь выиграть для тебя еще немного времени, — сказал он. — Я скучаю по тебе, Руби.

Я поморщилась. Такого я точно не ожидала. По сути, там не было по кому скучать. Мы даже не знали друг друга достаточно хорошо для этого. У нас были исключительно профессиональные отношения... до того момента, как мы их нарушили за два месяца до моего выпуска.

— Это мило с твоей стороны, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал легко. Мне не хотелось врать и говорить, что я тоже скучала, потому что я о нем почти не думала с тех пор, как уехала. Да и не верила, что он действительно скучал. Думаю, он скучал по образу. По тайне, по ощущению, что встречается с кем-то, с кем не положено. По сексу с молодой женщиной, может быть. Но между нами не было глубины. Я почти ничего о нем не знала — только об образовании и о том, что он много путешествовал.

— Думаю, ты недооцениваешь свою привлекательность.

— Спасибо, — ответила я, подходя к больнице, мечтая о глотке воды.

— Пожалуйста. Дай знать, как только примешь решение. Уверен, это твой лучший вариант, и было бы глупо от него отказываться.

Он, возможно, был прав… но все равно это прозвучало раздражающе.

— Я дам тебе знать. Я уже у больницы, так что мне пора.

— Ладно. До связи.

Я завершила звонок и потянула на себя тяжелую дверь, собираясь прямо направиться к питьевому фонтанчику — и вдруг увидела Ривера. Он облокотился на стену рядом с сувенирной лавкой. На нем была черная обтягивающая футболка и темные джинсы. Лицо загорелое после целого дня на солнце, а темные волны волос — полный беспорядок. В руке он держал бутылку воды, покачивая ею передо мной.

— Я подумал, тебе может пригодиться, — сказал он.

Я не произнесла ни слова, просто подошла и попыталась выхватить бутылку, но он отдернул руку.

— Ты серьезно? Не отдашь? — фыркнула я.

Он подался вперед, и его лицо оказалось так близко к моему, что я тут же резко вдохнула.

— Просто скажи это.

— Сказать что?

— Скажи, что упрямилась и зря не села ко мне в машину, — ухмыльнулся он.

— Ладно. Надо было поехать с тобой. Можешь теперь перестать издеваться и дать мне, наконец, эту воду?

— Не так уж и сложно, да? — Он протянул бутылку, я тут же выхватила ее, открутила крышку и одним длинным глотком осушила всю.

— Спасибо, — пробормотала я, вытерев рот тыльной стороной ладони и бросив бутылку в контейнер для переработки рядом с лифтом.

— Всегда пожалуйста, — сказал он, придерживая дверь лифта и указывая мне внутрь. Я вошла, он следом за мной.

Мы молчали, но я уловила его взгляд. Он отвернулся, едва я его поймала. Мы вышли из лифта и пошли по коридору, шаг в шаг, к палате отца.

— Ты хорошо провела день? — спросил он.

— На удивление, да.

— Видишь, этот город не так уж плох.

Его слова задели. Он был прав. Я игнорировала звонки от матери, Рико, похоже, был занят делами, которые Ривер ему нашел, а Зейн пару раз заглядывал в бар на неделе, не просил денег и не устраивал проблем.

И, как ни странно, мне даже нравилось быть дома.

— Не возомни о себе. Это был всего лишь один хороший день, — отозвалась я, остановившись у палаты.

— И одна очень хорошая ночь, — прошептал он мне на ухо, подмигнул и первым шагнул внутрь.

Ублюдок.

— Мои любимые люди пришли, — сказал папа, подняв голову от стола, за которым собирал пазл.

В голове сразу всплыл образ, как мы делали это вместе, когда я была маленькой. Мы могли часами собирать картинки, и он даже несколько оформил в рамки и повесил в коридоре дома.

Я села рядом, бросив взгляд на коробку с изображением гор и озера.

— Красиво.

— Напомнило мне то местечко в бухте, куда мы когда-то заплывали на каяке.

Ривер подтащил к себе еще один стул и уселся по другую сторону.

— Значит, я один из любимчиков, да?

— Конечно, именно на этом ты и зациклился. И, кстати, ты у него точно второй по счету.

— Ну, ты же его дочь. Надеюсь, я не вытеснил тебя с пьедестала.

— В твоих снах, — буркнула я и потянулась к кучке деталей.

Папа засмеялся, пока мы обменивались колкостями, а потом снова заговорил со мной:

— Как дела с Вэнди? — спросил он, не отрываясь от пазла.

Ривер оказался до смешного соревновательным: каждый найденный элемент он комментировал и уже вёл счёт.

— Лучше. Я не беру ее звонки. Квартира оплачена. С мальчиками все нормально. Я занята баром.

— Рад это слышать, Рубс. И помни: они уже взрослые. Надеюсь, ты тоже хоть немного отдыхаешь. Я просил Ривера присмотреть за тобой.

— Я слежу за ней самым внимательным образом. Одаряю всяческим вниманием, — заявил он, глядя на меня с такой дьявольской ухмылкой, что мне захотелось либо врезать ему, либо наброситься с поцелуем.