Её и её отца. Его лишить всего, а её…

Насчёт неё я еще не придумал.

Счастливая малышка со светлыми косичками…

Я решил, что месть – холодное блюдо.

И Магомед, который распустил свою жену, шармуту, и его такая невинная с виду, но гнилая внутри дочь должны были ответить.

И вот моё время пришло.

Я увидел её снова случайно.

У меня был деловой обед с партнёрами, недалеко от университета.

В университете училась моя новая любовница, не Эльмира, другая.

Карина.

Набрал её, сказав, что заберу, поедем в отель, Карина обрадовалась.

Я подъехал к университету, смотрел на толпу студентов, выходящих из дверей здания, как вдруг меня словно под дых ударило.

Увидел её.

Я не следил за её жизнью, не рассматривал. Знал, что рано или поздно приду и сделаю то, что хотел – отомщу.

Мне было не важно какая она, эта Алия. Как выглядит, чем дышит, что делает. Мне было плевать. Когда ты собираешься ломать игрушку не всё ли тебе равно как она выглядит?

Алия выглядела очень невинной, нежной и хрупкой.

Невесомой. Нереальной. Словно из другого мира.

Она была красивой.

Недоступной.

Она была моей.

Я сразу её узнал, она была похожа на Елену и не похожа.

Более нежная. Более хрупкая.

Чистая.

Но дочь шлюхи не могла быть чистой.

Не должна была.

Я знал, что внутри она порочна. Очень порочна.

Чувствовал это.

К тому моменту Юсупов был уже разорён.

Мной.

Я подсадил его на игру.

Покер – банально, просто, то, что гениально сработало.

Магомед не видел во мне врага. Он видел спасителя.

Его дочь была просватана за какого-то тупенького мажора из клана, близкого к нашему руководителю.

Но пришёл я и сказал, что хочу её.

Магомеду было плевать почему я так сказал.

Ему нужны были бабки.

Он бы приказал ей раздвинуть передо мной ноги прямо в их помпезной гостиной, сохранившей следы былой роскоши если бы я сказал.

Алия.

Красивая.

Слишком красивая.

Но я презирал эту её красоту.

Презирал эту светлую кожу, бирюзовые глаза, губы, нежные как цветок.

И этот взгляд.

Влюблённый.

Я видел, как она на меня смотрит.

Исподтишка. И прямо.

Словно готова стать моей прямо там. Сразу.

Словно мечтает обо мне день и ночь.

Наверное, если бы я на первом свидании, которое так милостиво разрешил её отец решил её трахнуть она бы не задумываясь отдалась мне.

Шармута, дочь шармуты.

Проклятая показная невинность.

Такие смотрят наивным взглядом, а потом предлагают съесть яблочко, как Ева Адаму, потом из-за них ведут войны, уничтожают города, как Трою.

Недаром её мать звали Елена…

Я ненавидел Алию.

Я хотел её уничтожить.

Хотел разрушить её маленький счастливый мир.

Мир этой маленькой хищницы, которая скрывалась за невинностью.

Сломать.

Втоптать в грязь.

Заставить её испытывать боль.

Такую же боль, которую испытывал я, когда её мать уничтожила мой счастливый мир.

Только вот я очень сильно ошибался.

Мир Алии никогда не был счастливым.

Если бы я знал…

Вспоминаю как стоял над ней тогда, в ту нашу первую ночь.

Как смотрел на её прекрасное тело.

Как ненавидел себя за то, что у меня всё сводит от дикого желания обладать.

Я не хотел ею обладать.

Я не рассчитывал становиться её мужем, её мужчиной.

Не планировал делать её своей.

Я готовился к возмездию.

Но она почти обезоружила меня.

Лишила дара речи.

Белоснежная кожа, округлые бедра, тонкая талия, красивая грудь, не слишком большая, но идеальная, с такими нежными розовыми сосками.

Женщина, созданная для того, чтобы её любить.

Чтобы ей преклоняться.

Она стояла передо мной, пытаясь закрыться своими длинными пшеничными локонами.

У неё были роскошные волосы, ниспадающие до самых бёдер.

Мой член стоял с того момента, как я прикоснулся к её губам.

Я хотел её.

Взять. Подмять. Трахать. Довести до экстаза. Любить.

Нет.

Ненавидеть.

Я должен был её ненавидеть.

И я это сделал.

Бесцеремонно раздвинул ей ноги. Навис над ней, даже не раздеваясь, просто выпростав свой каменный член. Вошёл резко, не подготавливая, безжалостно разрывая. Она закричала дико, а я закрыл её рот рукой, смотрел в её невинные, прекрасные глаза из которых катились крупные слезы. Толкнулся раз, другой. Вышел. Встал.

Усмехнулся, поднял её шикарное платье, баснословно дорогое, которое было куплено на мои бабки, вытер им свой член и бросил на неё.

- Добро пожаловать в ад, Алия…

Добро пожаловать в ад.

Я на самом деле сказал так.

Этой невинной овечке, которая смотрела на меня огромными, влюблёнными глазами. Смотрела до того как я её так бесцеремонно порвал.

Потом…

Потом взгляд её потух. Она свернулась клубочком, скукожилась, и даже плакать не смела.

Я вышел из спальни, спустился в свой кабинет.

Я никогда не был чересчур религиозным, считал всё это пережитком старины, который следует уважать, непременно, но это не значит, что нужно подстраивать под веру всю свою жизнь. Да, я не молился. Не особенно соблюдал посты.

А еще я пил.

Ну, то есть для меня алкоголь никогда не был чем-то особенным. Я не напивался до бессознательного состояния. Но и не считал, что это табу.

В ту ночь я зашёл в кабинет, достал из бара бутылку коньяка, налил в тяжелый бокал, выпил залпом. Потом еще…

Почему меня не покидало ощущение, что я сделал что-то не так?

Ведь всё было правильно?

Я осуществил месть.

Я разорил её отца.

Я сделал Алию своей женой, чтобы…

Чтобы она никогда не познала счастья.

Любви.

Никогда у дочери этой дряни не будет детей.

И счастья тоже не будет.

Не будет ничего.

Завтра же отправлю её в горы, будет жить и работать там.

Отправлю и забуду, как страшный сон.

Еще полбокала коньяка. Залпом.

Что-то было не так, я это чувствовал.

Что-то со мной было не так.

Шайтан…

Я хотел её… Хотел так сильно, что всё внутри сводило.

Сделал шаг к двери…

На хрен… На хрен вся эта месть. Плевать. Она и так получила своё. Ведь получила же?

Я лишил её невинности так как… как в самом страшном сне не приснится.

А теперь…

Теперь я могу продолжить мстить по-другому. Да, да, месть будет совсем иной. Я просто… просто сделаю эту девчонку рабыней своей страсти.

Буду трахать её каждую ночь. И днём тоже.

Сделаю так, чтобы она имя своё забыла, чтобы ноги свести не могла!

Буду сношать её до потери сознания.

Буду её хозяином.

Буду делать всё, что захочу.

Это же тоже месть?

Превратить её в девку для слива моей похоти? Ночной горшок для моего семени.

У меня руки зачесались. И не только руки.

Весь я загорелся от желания сделать именно так.

Еще сто грамм коньяка. Снова залпом.

И я готов был вернуться к ней…

Она была влажной там.

Вот что не давало покоя.

Эта маленькая сучка была возбуждена.

Она хотела меня…

Почему-то эта мысль меня потрясла. По всему телу прокатилась волна чего-то горячего, такого… нежного, сладкого, как бабушкина патока.

Алия…

Перед глазами была она.

В свадебном платье.

Тоненькая, хрупкая, но при этом аппетитная. Беззащитная. Очень красивая.

Наповал сносящая этой своей красотой.

И чистотой.

Может… может мне не стоило поступать с ней вот так?

Она… в сущности, в чём виновата эта девчонка?

В том, что дочь своей матери?

Но ведь она другая. Я же наблюдал за ней.

После того как увидел тогда у универа. До этого дня мне было плевать, но потом…

Я следил.

Сталкерил какое-то время.

Скромная девчонка, которая во всём слушала отца. Одевалась как… как монашка или матрона, закрытые, мешковатые платья, которые не вызывали ничего кроме брезгливости.