Осман Булатов. И то, что он глаза очень сильного и богатого клана.

- С ним считаются.

- Почему же он хочет меня? – я спросила тогда у отца без всякой задней мысли.

Просто искренне не понимала, если Осман Булатов такой серьёзный мужчина, то зачем ему я? Он ведь может взять любую, а я…

Кто я такая? Да, я красивая, но не яркой, не броской красотой, скорее нежной, и это мне самой нравилось.

Во мне не было страсти. И я думала, что я скорее спокойная в этом плане.

Не фригидная, нет – о, да, такие слова, наверное, не должна знать благопристойная кавказская девушка, но я знала. Нет, я не была фригидной. Просто как-то чувствовала, что для меня секс и страсть в отношениях не будут на первом месте.

Если бы я могла выбирать сама, то я бы выбрала такого же мужчину. Спокойного, семейного, умного, воспитанного, не красавца, и не слишком богатого. Простого парня. Такого бы выбрала я.

И уж точно я не стала бы выбирать темпераментного горца.

Да еще и очень богатого, властного темпераментного горца.

И я была уверена, что такой мужчина не выберет меня!

Мне казалось, что мужчина, которого описывал отец не мог удовлетвориться такой девушкой как я. Никак. Я не для таких. И они не для меня.

Но отец тогда посмотрел на меня, презрительно усмехнулся.

- Почему бы ему не хотеть тебя? Ты моя дочь! Ты из клана Юсуповых.

Значит, Осман просто захотел дочь Юсупова? И ему плевать какая я?

А если бы я была страшная? Полная? Или чересчур худая? Если бы я была глупая? Ненормальная?

Вспоминаю своего брата, того, который живёт в горах в изоляции. Что, если бы я была такая как он?

Тогда я на самом деле почему-то не думала, что Осману может быть всё равно.

Плевать.

Ему просто плевать.

Ему нужен мой отец в союзники. Вот и всё.

Мне не хотелось так думать.

И уж, конечно, я даже представить не могла, что у Османа Булатова на меня свои планы.

Что я нужна даже не как ширма, не как дочь своего отца, которая принесёт в его дом какие-то ценности, связи, активы.

Я нужна как трофей.

Потешить его эго.

Унизить меня, тем самым унижая память моей матери.

Я не могла этого понять тогда. Я не знала.

Я просто приняла то, что у меня появился жених. Вернее, был и раньше, но теперь готов был забрать меня насовсем.

Я только надеялась, что сумею убедить мужа дать мне закончить университет. Тогда мне это казалось важным. Важнее, чем всё остальное.

Знать бы, что всё повернётся вот так…

Горько усмехаюсь, прижимая к бритой голове подушку.

И что бы я сделала? Сбежала? Куда?

У меня ведь даже документов на руках не было! Когда я поступала мой паспорт и школьный аттестат в универ возила бабушка. У меня не было денег. Никаких накоплений. Всё, что я тратила с карты очень тщательно проверялось и учитывалось.

Нет, отец не был скрягой. Он одевал меня в брендовые вещи, у меня были дорогие сумки, обувь, одежда из бутиков.

У меня не было ничего своего.

Даже трусы и бюстгальтеры для меня выбирала помощница отца.

И косметику.

И средства для ухода.

Меня возили на маникюр и на другие процедуры, которые считали нужными.

Я была марионеткой в доме отца.

Послушной. Бессловесной. Бесправной.

Я надеялась, что в доме мужа будет иначе.

Увы…

Но когда я впервые увидела будущего мужа я думала совсем о другом.

Я покраснела, стала похожа на маки из Избербаша.

Осман был красивым, очень красивым мужчиной.

У меня всё сжалось внутри.

Почему-то первое о чём я тогда подумала, что этот красивый мужчина будет заниматься со мной любовью.

Мне этого хотелось!

А ему, как оказалось, совсем нет.

Я слышу как он ходит по палате. Слышу его дыхание. Чувствую его запах.

Запах мужчины. Вкусный. Терпкий. Он всегда мне нравился, а теперь… Теперь я не хочу его ощущать.

Не хочу чувствовать.

Осман, наконец, уходит. Я проваливаюсь в сон. Беспокойный, но, к счастью, без сновидений.

Прихожу в себя, когда чувствую в палате посторонних.

- Доктор, она проснулась.

Слышу голос медсестры, поворачиваюсь.

- Добрый вечер, Алия Магомедовна, как вы себя чувствуете?

Доктор, женщина средних лет, внешне строгая, смотрит на меня чуть нахмурившись.

Я не знаю, что отвечать. Неужели она сама не видит и не понимает?

Я выгляжу как жертва насилия. Я и есть жертва насилия.

Понимаю, что в этой клинике скорее всего никому до этого дела нет.

Пожимаю плечами.

- Алия Магомедовна, видя ваше состояние я хочу задать вопрос. Вы будете заявлять в полицию о нападении и избиении?

Заявлять в полицию?

Смотрю на доктора, не совсем понимая почему она спрашивает.

Ей нужно галочку поставить что ли?

Или она боится, что я заявлю?

К чему эти вопросы?

Полиция.

А в этом есть смысл?

Осман Булатов один из самых богатых людей в стране. Он дружит с руководством, ездит на рыбалку с президентом республики. Он здесь царь и бог. Застроил половину столицы. Везде висит реклама его строительной компании. Лучшие торговые центры построены им и частично принадлежат ему.

Заявить в полицию, значит, пойти против него.

Хотя на меня напал не он сам. Но это были женщины его дома.

Его тётка, жена родного дяди, сестра этой тётки – они не кровные родственницы Османа, но они живут на его территории.

Еще тётка его невесты, той, которую он хочет взять второй женой, которая много лет была его любовницей.

И сама любовница.

Эльмира.

Роскошная восточная красавица, не чета мне.

Волоокая, грудастая, с крутыми бёдрами и тонкой талией. А ля Ким Кардашьян. Кардашьян на минималках – так бы выразились девочки из универа. Я именно так и подумала, увидев Эльмиру в первый раз. Даже усмехнулась. А она смотрела на меня как на букашку, которая мешает её счастью.

Вот только я никак не мешала. Не могла помешать.

Мой муж никогда не принадлежал мне. Он принадлежал ей.

Эльмира это знала.

Знала, что ему нужен брак со мной. Что после того как будут соблюдены некоторые формальности и договорённости с моим отцом Осман возьмёт её второй женой, и они будут жить долго и счастливо.

Эльмира тоже была там. Правда, она меня не трогала. Она просто смотрела.

Смотрела и улыбалась.

Неожиданно во мне растёт гнев. Поднимается со дна души моей дикая ярость. Жажда возмездия.

Я хотела бы, чтобы с ними сделали тоже, что они хотели сделать со мной.

Рвали волосы, били, царапали.

Они накалили железный прут не для того, чтобы прижечь мою кожу, моё лицо, нет.

Они хотели… хотели сделать этим прутом что-то очень страшное. То, после чего мне точно не выжить.

Ненавижу! Как же я их ненавижу!

- Алия Магомедовна, я еще раз спрашиваю, вы будете писать заявление в полицию.

Полиция тут не поможет. Мне нужен мститель. Тот, кто готов будет убивать за меня. Только вот где его взять?

- Если вы откажетесь писать заявление, его напишу я. У меня есть полномочия. Те, кто сделал это с вами должны ответить. Ответить по закону.

И то, что ваш муж покрывает их – за это он тоже ответит по закону.

Осман? По закону?

Я горько усмехаюсь.

Я слышала как он говорил? Я сам – закон.

Как я скажу – так и будет.

Для меня нет запретов.

Он говорил это мне, своей жене. Той, которая не могла ничего сказать в ответ.

- Я могу отправить тебя в горы, туда, где даже транспорта нет, ты будешь жить там совсем одна. Выживать. Я могу заточить тебя в крепость, в подвал, где тебя никто не найдёт. Я могу сделать с тобой всё, что угодно, Алия. И никто тебе не поможет, потому что все боятся меня. Потому что никто не пойдёт против меня.

- Разве этого хорошо, что тебя все боятся?

- Что? Ты что-то сказала, маленькая дрянь?

- Ты сказал, что тебя все боятся. Неужели ты можешь с этим жить? Зная, что людей держит только страх? Ты знаешь, что страх иногда проходит, притупляется, пропадает. Если не будет страха перед тобой, то что останется?