- Я не ненавижу тебя…

- Я не ненавижу тебя… - да, я так сказала.

Но он не услышал.

И сейчас, когда я лежу в палате под капельницей он тоже меня не слышит.

Хотя сейчас я смотрю на него и говорю другое.

Он хочет всё исправить?

Для этого надо отнять у меня память. Вычеркнуть из неё всю боль, презрение, ненависть.

Его ненависть.

Потому что на то, что делали его тётки мне было плевать.

- Алия…

Осман смотрит на меня, вижу, что он становится еще бледнее, челюсти сжимает.

- Алия… я сделаю всё, что ты захочешь. Всё. Я отдам тебе всё. Ты… ты будешь свободна, ты… ты не будешь нуждаться, только…

- Только что, Осман? Что ты хочешь? Очистить совесть свою? Снять с души грехи?

- Нет, я…Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

- Счастлива? – усмехаюсь, глядя в окно.

Счастлива…

А что значит, быть счастливой?

Вспоминаю, как когда-то давно мама говорила мне, что надо уметь быть счастливой, что дети почти все это умеют, им много не надо, а вот взрослые…

- Я хочу, чтобы ты не разучилась быть счастливой, девочка моя, чтобы это у тебя не отняли…

Увы, мама… увы… Кажется, уже поздно.

- Алия…

- Уходи, Осман, иди… ты… ты ранен, тебе нужен покой.

- Это царапина, её промыли, заклеили, всё в порядке. Я сказал, что я сам, сам ранил себя.

- Зря…

Он делает шаг, я вижу, как горят его глаза на бледном лице.

Голос звучит глухо, тихо…

- Алия… я хочу, чтобы ты знала, я…та ночь, она была настоящей, настоящей для меня. И то, что произошло потом… Если бы я знал, что они доберутся до тебя… Я ведь убрал их из дома, всех убрал! Их не должно было быть там! И охрана была.

Качаю головой.

- Это теперь не важно, Осман. Я… Я ведь на самом деле хотела от тебя сбежать. Даже после той ночи. То, что они со мной сделали… это же справедливо, да? Так наказывают гулящих жён? А как еще назвать ту, которая…

- Нет… ты… не гулящая, ты не такая, ты самая чистая, и…

- Не надо, Осман. Поздно. Уже поздно.

- Не говори так, пожалуйста…

- Не подходи ко мне. Я не хочу. Не хочу тебя видеть. Не хочу быть с тобой связана, никак. Если… если ты хочешь, чтобы я была счастлива – просто оставь меня в покое.

- Алия…

- Ты услышал меня.

- Да. Услышал. Прости…

В палату заходит медсестра Самира.

- Кто вас сюда пустил? Я зову охрану!

- Не надо, я ухожу. Алия… прощай.

- Прощай Осман.

Он уходит.

Самира головой качает.

- Ох, такие страсти у вас, такая любовь! Я так бы хотела, чтобы меня вот так любили!

- Не надо. Это… это не любовь. Любовь это чистое, светлое, любовь это счастье. А это…

Я не могу дать этому определение.

Одержимость? Страсть? Страстная одержимость? Одержимая ненависть?

Что угодно, только не любовь.

Любовь – это свет. Это созидание.

Любовь – это тепло. Это радость.

Любовь – это счастье. Мечта.

А то, о чём говорит Осман…

Закрываю глаза.

Не хочу в воспоминания! Не хочу в прошлое! Но оно словно воронкой затягивает снова и снова.

Утро после той ночи.

После того, что он сделал со мной.

Осман ушёл.

А я опять провалилась в сон.

И сон был… на удивление хороший. Пока…

Пока дверь комнаты не распахнулась.

Рахимат пришла с криком, что я недостойная валяюсь на постели, когда все должны работать.

У меня не было сил встать. Голова кружилась.

Зашла Салима.

- Оставь её сестра, она больна!

- Скорее сдохнет, не будет нас позорить.

- Осману это не понравится.

- Османа тут нет.

- Он просил её не трогать… Просил…

- Встала, умылась, оделась быстро! – злобно шипела Рахимат.

А я не могла пошевелиться.

Мне на самом деле было плохо.

Жар снова накатил.

Рахимат схватила меня за волосы и потащила. У меня не было сил кричать.

- Вставай на ноги, подлая дрянь, проклятая дочь проклятой шлюхи!

Если до этого у меня еще были мысли – за что так со мной, откуда такая ненависть, то на тот момент я уже все понимала.

Я расплачиваюсь за чужие грехи.

У этих людей есть право меня ненавидеть.

Нет, я не оправдывала Рахимат.

Я просто понимала, что мне не откуда ждать помощи.

Оттолкнула её, последние силы потратив, пошла сама в ванную, которая была тут же в спальне. Закрылась на замок. Умылась.

- Выходи! Выходи немедленно!

У меня была мысль просидеть тут до вечера, пока Осман не придёт.

Но я усмехнулась, осознавая, что и его возвращение не гарантирует мне защиту и покой.

Меня снова отправили в погреб.

Но через час, когда я просто падала от дикой головной боли и жара дверь открылась.

На пороге стояла Салима.

- Выходи.

Я повиновалась молча.

Она держала меня за локоть, оглядываясь провела в мою спальню.

- Сиди тихо. Я принесу лекарство и еду.

- Зачем?

- Что?

- Зачем вы мне помогаете?

- Потому что не хочу гнева Османа. Рахимат ничего не будет, а вот остальным достанется. Начнёт зло срывать из-за того, что с тобой плохо. Ложись. Сходи сначала в душ, переоденься, я принесу одежду, и ложись.

- А если… если Рахимат…

- Она уехала, сначала в мечеть, потом к родственникам, приедет может после Османа. Кто знает.

- Спасибо вам.

- Не думай только, что я это ради тебя делаю. Не хочу, чтобы его ярость весь дом переворачивала.

После душа еды и лекарств я лежала в постели. Думала.

Я хотела понять, получится ли у меня изменить мою судьбу. Я понимала, что мне надо бежать из этой жуткой клетки. Но куда? Как? Где взять хоть какие-то средства? Еще я думала о Саиде и бабушке, что с ними? Удалось ли им избежать гнева Османа? Неужели они пострадали из-за меня?

А еще… еще я думала о том, что произошло ночью.

Почему я была там влажной?

Мне нравилось то, что делает Осман?

Я не знала. Я вообще не слишком была подготовлена, сильна в этой теме.

Осман мне нравился когда-то, больше чем нравился. Я была влюблена. Но ведь это прошло? Я увидела его настоящего. Я поняла, что меня он ненавидит. Я… я ведь тоже должна была его ненавидеть? Но…

Самое страшное, что я думала о нём и снова чувствовала себя странно. Снова низ живота опоясывало томление.

Я не думала о той боли, которую он причинил мне.

Я думала о том удовольствии, которое получают другие женщины…

Мне хотелось узнать, что это за удовольствие? О чём все говорят? Что это?

Удастся ли мне когда-нибудь узнать это? Узнать любовь?

А еще… еще я думала о семени Османа, которое было во мне.

Семени, которое могло стать чем-то большим…

- Лежишь, красавица? Значит, Осман провёл с тобой ночь? И ты думаешь, он сделал это ради удовольствия?

Это была Эльмира.

Его невеста.

Та о которой мне сказал Саид.

Я молча смотрела на неё, даже не пытаясь ничего понять. Почему она, а не я? Какая разница. Я просто никогда не была для Османа в принципе объектом для какого-то чувства, кроме ненависти.

Он выбрал меня, чтобы мстить, и он мстит.

Как умеет.

Что могу сделать я?

Постараться просто выжить для начала.

Выжить и вырваться из его лап. Из этого дома.

Я выдела как Эльмира смотрит. Она разглядывала меня как диковинную зверушку, с интересом и отвращением.

Меня пронзила внезапная мысль.

Что если эта девушка станет моей союзницей? Она ведь хочет быть женой Османа? И вряд ли хочет быть второй.

Если раньше Осман просто хотел убрать меня, отправил с глаз долой – я не представляла угрозы. Я была далеко. То теперь он вернул меня в дом. Я рядом, и даже не смотря на то, как со мной обращаются, по статусу я его жена.

Для всех я его жена!

Не для домашних.

Но для соседей, для деловых партнёров, для судьи, для имама, для всех!