Хотел и не смог.

Сам себе не смог противостоять.

С собой не смог бороться.

Потому что…

Потому что она вошла в мою душу тихо, незаметно, просто открыла дверь, ступая медленно, на кончиках пальцев, прошла внутрь, легла и свернулась калачиком…

Кто бы мог подумать, что я, Осман Булатов буду думать вот так? Красиво думать, вычурно, как в книгах пишут.

Усмехаюсь мыслям своим.

Любовь…

Алия достойна любви.

Настоящей. Честной. Глубокой.

Любви, которая навсегда.

Я уверен, есть такая.

Я знаю.

Если нет, тогда зачем вообще эта жизнь?

Любовь.

Алия достойна.

А я?

Достоин ли я?

И что такое любовь для меня?

Верил ли я в любовь? Любил ли когда-то?

Откидываюсь в кресле, глаза прикрывая.

Слышу насмешливое хмыканье друга.

Дамир ведь женат уже. Жена у него красивая, Малика, дети уже есть, и тоже был договорной брак, насколько я помню.

Тоже. У меня вот нифига не договорной. Это другое. Это я сам с собой договорился взять эту девочку и растоптать.

Ненависть меня сжигала. Кислотой разъедала душу.

Смотрел на Алию и вспоминал её мать.

Елена…Красивая, бездушная сука, которая вошла в мою семью и уничтожила её без остатка.

Как она втиралась в доверие к матери, как спокойно общалась с отцом!

Знала, что разрушит их жизнь, их любовь!

Знала и действовала наверняка.

А я? Мои чувства?

Да, я был молодой, горячий, страстный. Увидел её – женщину настоящую, задохнулся от желания.

Как я её хотел! Голова кружилась. У меня постоянно был стояк. Я пытался с какими-то доступными женщинами встречаться, но это не помогало.

Она нужна была. Одна она.

Елена.

Видел, как она смотрит на меня снисходительно, улыбается скромно.

«Мальчик…»

Это она так меня называла! Мальчик! Я был тогда уже выше её мужа, шире в плечах, я и отца перерос! Да, мне было девятнадцать, она на десять лет старше, и что?

Я бы дал ей всё.

Мир к её ногам.

А теперь…

Теперь я готов положить мир к ногам её дочери.

Мир, который сам же для неё почти разрушил.

Почти…

Я знаю, что Алия выстоит. Она сильная. Она забудет всё это как страшный сон. И меня тоже забудет. Меня с моей больной любовью…

Когда я её полюбил?

Не знаю…

Когда осознал, что люблю? Ответ на этот вопрос точнее.

Когда осознал…

Когда её тело в моих руках дрожало. Когда я пил её как магический нектар. Когда я брал её, зная, что для неё это ненавистно, для её души, а вот её тело…

Её тело предавало её и принимало меня, её тело отвечало.

Я видел борьбу в её глазах, муку видел.

И жрал это всё! Жрал!

С ума сходил.

Сам себя не понимал.

Мне было мало… мало её…Мало…

То, что у малышки день рождения случайно узнал от тётки Салимы. Она нормально относилась к Алие. Жалела её. Я услышал, как она говорила помощнице, с которой на кухне работала, что надо что-то приготовить вкусненькое, пирог с персиками, или абрикосами, мороженое.

- У девочки день рождения, пусть хоть немного порадуется.

- У кого? – спросил в дверях тормозя, Салима побледнела.

- У вашей жены…

У моей жены…

Пошёл документы посмотрел – точно. День рождения.

Вспомнил, как ушёл от неё рано утром, когда она спала. Смотрел на неё, как подрагивали реснички, как ротик приоткрылся. Такая невинная. Такая красивая…

Вышел на улицу, воздуха хапнул, а в голове одна мысль – что я делаю? Что я творю? Зачем?

Я ведь… я ведь с ума по ней схожу! Я только с ней хочу быть. Рядом. Всегда.

Я люблю её!

Мысль обрушилась снежной лавиной.

Люблю…

Вышла Эльмира – даже не посмотрел на неё. Что-то сказала мне – не услышал.

Эльмира. Зачем вообще я её в этот дом притащил? Эльмира считала, что она моя невеста, но это не было правдой. Невеста. Она легла под меня сама, ничего взамен не просила. Сказала – хочу тебя, Осман, хочу попробовать с таким как ты. Она ведь не девочка была, и видимо, давно уже не девочка. Её родители и тётка склепали какой-то фиктивный брак с умирающим родственником, чтобы позор покрыть. Эльмира считалась вдовой.

Мне плевать было. Сочное мясо, которое идеально для безумных утех.

Только вот утехи не приносили столько радости, сколько один взмах ресниц моей жены, жены, которую я ненавидел.

И любил.

Алия совсем не была похожа на мать. Елена казалась более утончённой, более изысканной, но это и понятно, она была старше, увереннее в себе. Алия же совсем юная, неискушённая, как я полагал, не знающая особых проблем.

Потом уже до меня стали доходить слухи как она жила в отчем доме, да и сам факт того, что отец вот так продал её мне…

Мне! Тому, чья семья навсегда неразрывно связана с именем матери Алии. Он ведь знал, что я беру его дочь не для того, чтобы сделать счастливой?

Знал, и отдал…

А я?

Я ведь тоже знал, что девчонка ни в чём не виновата?

И видел, как она на меня смотрит…

Нет, тогда я считал её хищницей, такой же какой была её мать. Не верил невинному виду, он меня бесил. Я горел местью.

Одержим был.

Хотел её испачкать…

Сейчас я понимаю, нельзя испачкать бриллиант. Нельзя превратить его в грязь, в уголь, в мазут. В пыль – можно… Но эта бриллиантовая пыль въедается в тебя и отравляет хуже самого страшного яда…

Вот и она в меня въелась.

Вошла.

Просочилась.

Или… я сам её впустил?

Впустил.

Охренел от её чувственности. От её податливости. Он силы её слабости.

Захотел по-настоящему…

Захотел, чтобы открылась, поверила, полюбила…

Любви захотел.

Чистой.

Как её дыхание.

День рождения… Это ведь был такой шанс! Я не мог его упустить. Не мог.

И я…Сначала снова чуть всё не испортил.

«Это не имеет значения для меня, Алия. Я думал, ты поняла. Твои «хочу – не хочу» безразличны всем».

Сказал, и тут же хотелось по башке себе треснуть. Идиот. Кретин.

Сам шайтан!

Я давно собирался на конюшни к старому Абдулхалиму. То есть, частично это были мои конюшни, выкупил долю у старика, но он остался управляющим. И сыновья его с ним работали.

Мой жеребец Ветер ждал меня, а для Алии я попросил приготовить молодую кобылку Снежинку. Я знал, что верхом Алия сидела, всё-таки не только в городе выросла. Но я не ожидал, что Снежинка понесёт. Абдул говорил, что не желательно их вместе выводить, что она реагирует на жеребца, но я посчитал, что мы справимся – недалеко же поедем.

Не справились.

Сердце затормозило, когда увидел её лежащей на ковре из маков.

Маки, алые как кровь…

Кровь, которая неслась по моим венам со скоростью стрелы, выпущенной из арбалета, со скоростью скакуна, летящего к своей любимой.

И я летел, к любимой.

Соскочил с коня, бросился к ней…

Почти не соображал, что творю, и не слышал, что говорит она…

Только чувствовал.

Её боль. Её страх. Её обиду. Её разочарование во мне. Её страдания…

- Когда мы рядом я просто схожу с ума. От твоей близости, от твоего аромата, от твоей прелести. И далеко тоже не могу. Еще сильнее с ума схожу…Алия…Моя женщина… моя жена…

Мне хотелось спрятать её от всех.

Для себя.

И я понимал, что я ей должен.

Очень много должен.

Сейчас осознаю, что долг просто колоссальный.

Мне никогда не выплатить его. Никогда…

- Если ты любишь её, Осман, почему ты сидишь здесь? Ты должен быть с ней. Иди к ней. Борись! Борись за свою любовь… - голос Дамира заставляет очнуться.

Борись…

Я бы боролся, если бы знал, что ей будет от этого лучше.

Но я знаю, что могу уничтожить её совсем.

Сжечь дотла.

Не хочу…

Я хочу по-другому…

Отпустить хочу.

Пусть моя птичка летит на свободу раскрыв крылья.

Пусть будет счастлива.

Без меня.

А я… зачем мне быть без неё?

Встаю, наливаю бокал, подхожу к окну…

- Ты любишь свою жену, Дамир?