Я решил, что это может хорошо поднять репутацию рода, который со временем перейдёт в мои руки.

— Без проблем, — с облегчением выдохнул Апраксин. — Всё оформим по всем правилам.

— Хорошо. Готовьте документ, а я принесу сыворотку. Но! — я поднял вверх указательный палец и строго посмотрел на графа. — Не смейте подливать ее в еду на празднике, иначе беды не избежать.

— Понял я, понял, — махнул он рукой.

Я вышел из походного палаточного кабинета и увидел Краснова, который стоял у выхода и с подозрением смотрел на меня.

— Куда собрался? — грубо спросил он и преградил мне путь.

— По делам. А что? — спокойно, с полуулыбкой спросил я.

— Его сиятельство тебя отпускал?

— Конечно, иначе я бы не посмел покинуть его кабинет.

— Стой здесь, я спрошу, — он энергично зашагал к навесу, намеренно пытаясь задеть меня плечом, но я увернулся и вышел на улицу.

Мороз ослабевал, с неба сыпал мелкий снежок, начали сгущаться сумерки.

Я направился к своему дому за сывороткой, когда увидел Трофима. он торопливо бежал в сторону госпиталя.

— Трофим, что случилось⁈ — крикнул я ему.

— Не знаю! Родион Романович велел всем срочно явиться!

У меня неприятно кольнуло в груди. Неужели снова что-то случилось? Я догнал Трофима, и мы вместе зашли в госпитали. Однако с порога встало понятно, что ничего страшного не случилось. В приёмно-сортировочном отделе были накрыты столы, сам Родион Романович в красной шапке с белым помпоном прохаживался между своих подчиненных и вручал каждому кулёк.

— С Новым годом! С новым счастьем! — воскликнул он, весело рассмеялся и всучил нам с Трофимом по бумажному кульку.

Внутри оказались конфеты. Ерунда, но приятно. Я сразу же съел одну шоколадную конфету с нежной белой начинкой и запил чаем из бокала. Затем незаметно выскользнул на улицу и вновь направился к дому.

Как только зашёл внутрь, сразу почувствовал неладное. Во-первых, кровать заправлена не так, как заправляю я: подушка под одеялом, и покрывало не подоткнуто. Во-вторых, мои вещи, которые я сложил на спинку стула, висели в другом порядке, и карманы одного из брюк вывернуты. Рюкзак с вещами Глеба лежал не под его кроватью, где он обычно его оставляет, а рядом с тумбочкой. Кто-то явно рылся в наших вещах.

Я порадовался тому, что рюкзак с зельями припрятал под кучей новых подушек, наваленных на одну из кроватей. Вытащив его, я проверил содержимое и с облегчением выдохнул — всё на месте.

Прихватив пробирку с зельем, я вновь вернулся к штабу. Угрюмый Краснов стоял у входа и, засунув руки в карманы, провожал меня злым взглядом, но остановить не осмелился. Полагаю, Апраксин ему всё популярно объяснил насчёт меня.

— Держите, — я зашёл в кабинет начальника лагеря и протянул ему пробирку. — Средство сильное. Хватит одной капли, чтобы разговорить человека. Применяйте с умом.

Он медленно, с благоговением забрал пробирку и внимательно рассмотрел жидкость внутри.

— Его надо испытать, — еле слышно сказал он, словно заворожённый, глядя на пробирку.

— Испытайте на Краснове, — предложил я.

— Хэх, не любите вы друг друга, — усмехнулся он. — Он мне тоже всё талдычит, что тебе нельзя доверять и нужно выгнать из лагеря. Пора бы вам уже простить друг друга. Ведь тогда в столовой он всего лишь выполнял свой долг.

— Я понимаю. Поэтому он до сих пор жив и здоров, — еле слышно ответил я.

— Ты не волнуйся, благодарственную бумагу я подготовлю и в министерство отправлю, — сказал он, не обратив внимания на мои слова.

— Хорошо. Могу идти?

— Иди, конечно. Вечером встретимся в столовой. Приглашаю. Будет праздничный ужин.

— Обязательно приду, — ответил я и вышел на улицу.

Время до ужина я провёл в госпитале. Мы разговаривали с Орловым о том, что происходит на линии соприкосновения с османами. О том, какие у них сильные маги и как в военном деле используются силы ведьмаков. Я рассказал о своей идее попросить императора обратить внимание на наших ведьмаков и призвать их к службе взамен свободе.

Орлов честно признался, что сомневается в том, что император пойдёт на это. Слишком много времени ведьмаков демонизировали и называли их магию чёрной.

— Ты пойми, Сашка, дело ведь не только в императоре, — он отложил книгу, которую читал от скуки. — Даже если он пообещает им свободу и попросит о помощи, на местах их никто не примет. Слишком большая пропасть между нами.

— Я не думаю, что это так. Если будет приказ, то никто не осмелится ослушаться. К тому же я знаком с ведьмаками. Они обычные люди, с такими же проблемами, переживаниями и стремлениями. Да, у них немного другая магия, и они могут навредить врагу, но ведь и маги не безгрешны.

— Прав ты, но… Всегда есть «но» в вопросе о ведьмаках. В общем, если решишься с этим вопросом пойти к императору — возьми меня с собой. Я как могу поддержу тебя, но… Снова «но», — горько усмехнулся он.

— Спасибо, Сергей Кириллович. Ваша поддержка очень даже будет кстати. Не мешало бы взять с собой того, как сталкивался с османскими ведьмаками и может рассказать, как они действуют и чем так опасны.

— О-о-о, с этим проблем не будет. Как я знаю, госпитали наполовину заполнены теми, кто столкнулся с их магией. А лекари не могут с этим ничего сделать. Командование уже дало задание первым делом уничтожать ведьмаков и даже не брать их в плен, но кажется, у османов их ничуть не меньше, чем магов-стихийников.

Тут я заметил Гену, который активно махал мне рукой.

— Пошли в столовку, там уже всё началось. Не хотелось бы пропустить праздничный ужин, — понизив голос, торопливо проговорил он, когда я подошёл к нему.

— Пошли, — дёрнул плечом.

На самом деле мне не очень хотелось туда идти. Нет настроения праздновать, когда вокруг столько больных и раненных. Некоторые лишились руки или ноги. У кого-то снесло пол лица. Кто-то был сильно обожжен и так обмотан бинтами, что походил на мумию.

Но мы с Геной договорились, что пойдём вдвоём, поэтому пришлось согласиться. Когда зашли в столовую, то удивились тому, сколько здесь народу. Когда люди рассеяны по лагерю, кажется, что их совсем немного, но сейчас здесь собрались все, кто не был на дежурстве. Столовая буквально гудела, как улей.

Я огляделся в поисках свободного места. На столах, накрытых обычными белыми скатертями, стояли салаты, запеченное мясо, картофельное пюре, кексы с изюмом и много мандаринов. Вместо бутылок с вином и шампанским — чайники со свежезаваренным чёрным чаем.

— Саша, сюда! — махнул мне Гена и указал на стол, за которым сидел один из лекарей.

Я подошёл к нему, не переставая икать взглядом Глеба. Но его здесь не было. Скорее всего, его, как новичка, поставили на дежурство в новогоднюю ночь.

— Как я соскучился по оливье, — воодушевленно проговорил Гена, накладывая себе в тарелку салат, густо политый майонезом. — А пюрешка — просто класс!

В это время послышался звонкий звук, привлёкший всеобщее внимание. В центр столовой вышел Апраксин.

— Дорогие боевые друзья! — заговорил он. — От всей души поздравляю Вас с наступающим Новым годом! Год выдался непростым, но я уверен, что в будущем мы пройдём все трудности вместе — плечом к плечу, поддерживая друг друга! — он обвёл взглядом притихших офицеров, бойцов и прочих служащих лагеря, стараясь встретиться взглядом с каждым. — Я горжусь каждым из вас — вашей стойкостью, мужеством и верностью долгу. Желаю, чтоб в новом году сбылись ваши самые заветные мечты, а трудности остались позади. С праздником вас, мои верные боевые друзья!

Толпа грянула криками «С праздником!», «Ура!», «С Новым годом!», послышался звон посуды. Все поздравляли друг друга и желали много хорошего.

Я в первый раз присутствовал на таком празднике, и он показался мне очень добрым и светлым. Во время празднества никто ни перед кем не кланялся. Генералы чокались с обычными бойцами и крепко пожимали им руки. Кто-то хлопал хлопушки, из которых вырывался сноп разноцветных кружков. Кто-то распевал песни или рассказывал забавные стишки. Короче, всё было дружно и весело. Мне очень понравилось. Правда, когда вспомнились домашние и Лена, я немного взгрустнул. Захотелось в этот чудесный праздник оказаться в кругу семьи.